Осознание, что сюда кто-то крадется, вырвало Чеслава из объятий подступившего сна. Приподняв голову, насторожившись, он попытался рассмотреть то, что, судя по шуршанию, двигалось в его сторону. Но было слишком темно — ничего не разобрать. Внезапно что-то очень тяжелое упало совсем близко от него. Чеслав вмиг откатился в сторону, тут же изготовившись к нападению или обороне.
— Фу-у-ух! — протяжно донеслось с места падения.
«Фу-у-ух!» — эхом откликнулся в голове Чеслава вздох облегчения. Он сообразил, что это не кто другой, как его друг Кудряш наконец-то прибился к ночлегу после славной гулянки. Ох, как же ему захотелось хорошенько наподдать позабывшему, зачем они сюда прибыли, пустоголовому гуляке!
— Да что ж ты за образина такая со сквозняком в головешке! — рявкнул Чеслав на товарища так, что тот от неожиданности даже подскочил.
— Э-ей-ей! Ты чего? Чего? — зачастил Кудряш с перепугу: уж на ту ли копну он залез? Но, убедившись, что рядом с ним Чеслав, обмяк и, вырвав из копны клочок травы, бросил в товарища. — Ну, Чеславка! Ну, дурило! Ох и шибанул же меня испуг!
— Дубинушкой тебя шибануть следовало бы, нерадивого! Да со всей моченьки! — продолжал злиться друг.
— Это за что? — Теперь в голосе Кудряша были даже возмущение и вызов.
— Чтоб опамятовал, зачем пришли мы сюда, и головой думал, а не баловнем! Нам про чужаков разузнать следует, а не по гульбищам бегать да глотку в песнях драть.
Чеслав отвернулся и, устроившись поудобнее, приготовился спать.
— А вот и зря ты на меня оскалился. Одно другому вовсе не помеха, — оправдывался в ответ Кудряш.
Но Чеслав всем своим видом демонстрировал, что и слушать его не хочет.
— Слышь, Чеславка... — через какое-то время снова заговорил Кудряш.
— Отстань, непуть! — огрызнулся тот, все еще продолжая сердиться на неразумного.
— А девки у них заводные! Не чета, конечно, нашинским, но тоже не кикиморы страхолюдные.
— Спи!
Но Кудряш, кажется, и не думал униматься. Вкрадчиво, словно готовя хитрую наживку для западни, он негромко произнес:
— И на одну из них чужак засматривался... — И через мгновение добавил: — Тот, который в парубках еще ходил. .. Тропу к ней топтать стал.
— Откуда прознал? — придвинулся к нему Чеслав, да так быстро, что Кудряш и не ожидал. Куда только и делось желание сердитого друга поспать!
— Так на гульбище... — как бы между прочим сообщил Кудряш и, отвернувшись, замолчал, желая помучить друга в отместку за несправедливые упреки. А затем и вовсе стал вроде как спать устраиваться.
Чеслав, конечно же, не выдержал такого испытания и, схватив за плечо, принялся его тормошить.
— Говори, заноза!
По недовольному сопению Чеслава Кудряш понял, что достаточно уже отомстил, а потому продолжил:
— Дочка Тура, Умила, поведала. Да еще сказала, что мало кто знал про ту благосклонность. Тайна то сокровенная подруженьки ее.
— А тебе, стороннему, так и поведала сокровенное? С чего бы это? — поддел его Чеслав.
— Так подход к девичьей натуре знать надобно, — невозмутимо поделился опытом Кудряш. — На гульбище с девками да парнями сходить, слово приятное в ушко розовое молвить, чтобы замалинилось, песню проникновенную, чтобы душу затронула, спеть.
Это уже явно был камень в его, Чеслава, сторону. И поделом! Но каяться Чеславу совсем не хотелось, а вот побольше разузнать он, наоборот, спешил.
— И что ж то за девка такая, что чужаку полюбилась?
Кудряш же, не получив признания его неправоты, с ответом не спешил. Испытывая терпение друга, он лениво, со смаком потянулся, несколько раз зевнул, но, получив легкий тычок в плечо, все же сжалился:
— А дочка Хрума...
— Дочка?! — удивился Чеслав, даже привстал. — Так у него ж парни...
— И девка имеется.
— Вона как! А на той учте, что Хрум для нас устраивал, она была? — допытывался раззадоренный новостью Чеслав.
— В том-то и дело, что нет. Из дома не показывалась.
— А Хрум про нее смолчал... — стал размышлять вслух Чеслав, закусив сухой стебелек травинки. — И про то, что на жизнь чужака кто-то зарился, тоже смолчал.
Теперь пришло время Кудряшу удивляться, а Чеславу делиться с товарищем тем, что узнал от Тура. И из всего разведанного ими выходило, что вовсе не бесследным осталось пребывание чужаков в этом селении, как хотел представить им Хрум. И весть о нападении на младшего из пришлых, и его любощи к дочери главы селения — это, возможно, именно те просветы в темени их поисков, которые укажут нужный путь.
— Нам обязательно с дочкой Хрума переговорить следует, — выплюнув искусанную травинку, подытожил Чеслав.
— И дурню понятно... — согласился Кудряш. — Да только как, если она из дома глаз не кажет? То ли сама не желает, то ли Хрум не велит.
— А если дочку Тура попросить, чтобы поутру выманила затворницу? — нашелся Чеслав. — После того, как она примочками тебя жалела да песен твоих наслушалась, небось, не откажет поспособствовать?
Ненадолго задумавшись, Кудряш покачал головой.
— Не-а, не выйдет. Девки с рассветом по грибы идти сговорились. — Он сделал вид, что совсем не замечает иронии друга.
— Так пусть с собой и зовут ее в лес, — настаивал Чеслав.
— Уж и не знаю, захочет ли дочка Тура... — неуверенно затянул было Кудряш.
Но Чеслав не дал ему договорить.
— А кто про подход особый к девкам только что бахвалился? — что комара, припечатал он не в меру самонадеянного друга.
Кудряш недовольно шмыгнул носом и озадаченно почесал затылок.
— Так девка ж, что та коза с норовом, и заартачиться может...
И был в том суждении неподдельно искренним.
Разомлевшая от тепла серо-зеленая ящерица, прикрыв свои крохотные глазки, блаженно подремывала на посеревшем от времени пне. С рассвета в трудах и поиске, она недавно славно поохотилась и вот теперь выбралась на возвышение погреться, подставив свое крохотное тельце под пробивающиеся с трудом сквозь густую листву, а оттого и не такие жгучие солнечные лучи. Полное брюшко и теплый покой, наверное, и составляли ее незатейливое ощущение лесного счастья. Но вот зверушку что-то насторожило, глаза полностью открылись, голова приподнялась... Через мгновение шустрой твари уже не было на серой древесной поверхности.
Время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться, не раздаются ли людские голоса, Чеслав и Кудряш продвигались в лесной чаще. Потратив полночи на разговоры и обдумывание дальнейших действий, парни шли теперь неспешно и безмолвно, словно остатки сна все еще не выветрились из молодецких тел и бродили где-то в головушках, то пленяя их сознание, то нехотя попуская, но не покидая окончательно.
...Чеслав проснулся, когда солнце стало уже припекать, неумолимо пытаясь прорваться сквозь сомкнутые ресницы. Ну как тут не проснуться?
Кудряшу же пришлось покинуть их сенное пристанище гораздо раньше. Разбуженный весьма ощутимым тычком Чеслава под бок, он вынужден был отправиться на уговоры дочери Тура помочь им.
Всласть потянувшись, Чеслав выбрался из копны и нашел друга дремлющим под ней.
— Эй, сонная тетеря, ты чего? — потряс за плечо спящего Чеслав. — Не ходил к ней?
Кудряш сперва промычал что-то нечленораздельное, потом попытался отмахнуться от него, словно от приставучей мошкары, но после все же продрал глаза и, сообразив, чего от него требует Чеслав, ответил:
— Как же! Сам с копны меня вытолкал... — Смачный зевок с протяжным завыванием прервал его тираду. — Повидались... Все сказал, чего от нее хотим.
— А она? — Чеслав был терпелив.
Кудряш скривился и помотал головой.
— Сперва испугалась. Руками замахала на меня. Мол, тайну подруженьки не сберегла, тебе, прыткому, пожалев, выдала, так не желаю ей еще и горестей подносить да душу девичью печалью теребить. — Рассказчик отчаянно вздохнул. — Ох! И пришлось кудрявому молодцу соловьем нежным сладко заливаться! — Горделивая улыбка расплылась на довольной роже Кудряша. — Сказала, что попробует зазвать, а там уж как выйдет, — развел он руками.
— Ну? И вышло? — не оценив достигнутого товарищем, поторопил его Чеслав.
— Да я откуда ведаю? Или мне вместе с ней надо было идти просить? — постучал себя по лбу Кудряш. — Вот наведаемся в лес и узнаем, вышла аль не вышла Хрумова девка с подругами.
...По едва уловимым приметам и следам на кустах, траве, мху и земле молодые охотники замечали, где совсем недавно прошли собирательницы грибов и в какую сторону они подались. Вслед за ними и шли парни.
— Желань... — услышал Чеслав за спиной негромкий голос Кудряша.
Он обернулся, и по его лицу было видно, что сказанное товарищем ему непонятно.
— Желань ее кличут, — пояснил Кудряш. — Дочку Хрума...
Чеслав молча кивнул. «Желань — красное имя. Да вышла ли в лес с подругами скрытница? Не заупрямилась ли?»
