— А как вы думаете, в чём очарование этой псевдоцивилизации? — уточнил Даг Лорин.
— Боюсь, Лорин, на это вопрос я ответить не смогу. Информации мало.
— Да, понимаю, — кивнул Лорин, — следовало самому сообразить.
— Вот ещё что важно, — продолжила Эдна, — положение гораздо опаснее, чем мы предполагали на Луоне. Предупреждение Эона Тана неоценимо. Он правильно обратил внимание, на то, что они не просто атакуют цивилизации, входящие в Великое Кольцо, а предварительно тщательно изучают их. Планету звезды Альграб атаковали максимум пятьдесят звездолётов, здесь их было около двухсот. Они снарядили именно такое количество кораблей, которое позволяло наверняка уничтожить цивилизацию Ириды. Скорее всего, что и о нас они узнали не пятьдесят лет назад, а раньше. Но не атакуют, поскольку считают недостаточно изученными. А значит, времени у Земли может быть гораздо меньше, чем мы думаем. И встаёт вопрос, посылать ли нам новое сообщение на Землю.
— А ваше мнение, Корн? — спросил Мир Гром.
— Считаю, что нужно продолжать работу, — с подчёркнутым спокойствием сказала Эдна. — Первой информации о том, что Ирида уничтожена массированным ядерным ударом из космоса, помноженной на то, что убийцы уже знают о нас, достаточно, чтобы Земля начала создавать систему противокосмической обороны и боевой космический флот. Анамезона у нас мало, а поэтому будет лучше, если мы подготовим максимально подробный отчёт, а не кинемся сообщать любую новую информацию. Паника тоже убивает, и убивает вернее, чем что бы то ни было. Подобные же действия сложно назвать иначе, чем паническими.
Поднялась Дейра Кор.
— Наверное, это вопрос к уважаемому Морэ, — сказала она. — Почему стороны не применяли в космическом сражении ракетно–ядерного оружия?
— Энергия любого взрыва, включая ядерный, рассеянная, — ответил старый звездолётчик. — Для того чтобы пробить силовое поле, нужен концентрированный поток энергии. Квантовые и плазменные генераторы дают именно такой поток — бьющий в одну точку, энергия же ядерного взрыва бьёт по полю в целом, и большая её часть рассеивается. Вот если бы ядерный взрыв произошёл внутри «силового пузыря» окружающего звездолёт, он бы уничтожил и звездолёт, и поле. Ни одно силовое поле не выдержит ядерный взрыв изнутри, но снаружи… Я уже молчу о том, что баллистическая ракета с ядерным устройством на космических расстояниях чрезвычайно уязвима с самого момента запуска.
Дейра понимающе кивнула и заметно смутилась наивности вопроса.
— Я хочу задать, Кара, вопрос, который, пожалуй, волнует всех, — сказал Морэ. — Иридиане не воевали более семисот лет, и тем не менее они проявили себя, без сомнения, настоящими воинами, да что там… они проявили подлиный героизм и доблесть. Земля увековечит их подвиг. Как можно объяснить такой феномен?
— К сожалению, у меня нет ответа, — с грустной улыбкой сказала Сандра, — земная психология впервые сталкивается с подобным феноменом. Могу только предположить, что воин в каждом человеке занимает большее место, чем кажется. Видимо, Ноосферная цивилизация, очень требовательная как к личности, так и к обществу, исподволь развивает в нас и качества воина. В целом экспедиция на Ириду многое даст блоку наук о человеке. Большой ошибкой было то, что Земля так долго не посылала на планету смерти вторую экспедицию. Горький опыт тоже нужно изучать, как бы это не было больно.
Сандра немного подумала и продолжила:
— На Земле в последние десятилетия возросло количество серийных убийств, равно как и количество маньяков, их совершающих. К сожалению, долгое время мы не придавали этому должного значения. ПНОИ вела лишь обычную оперативную разработку таких случаев, пока они не вышли за все возможные рамки. Недавно при Академии Горя и Радости создана специальная группа по изучению проблемы. Её возглавляла я, но, как видите, пришлось прервать эту работу ради экспедиции на Ириду. Тем не менее кое–что проработать я успела. Мой предварительный вывод, боюсь, очень настораживающий. Похоже, мы недооценивали исследования Фрейда — исследования о танатосе — комплексе разрушения и саморазрушения, присущем человеку. Эрф Ром назвал его «Сердцем Змеи». Самое же опасное — потребность в убийствах, прежде всего, проявляется среди людей незаурядных, с наименее заблокированными способностями Прямого Луча. Я также склоняюсь к выводу, что наше не очень удовлетворительное продвижение в плане разблокирования Третьей сигнальной системы связано с этим. Похоже, сила Кундалини тесно связана не только с эросом, как считалось, но и с танатосом. И для того, чтобы адекватно пробуждать в человеке способности Прямого Луча, нужно адекватное удовлетворение не только сексуальной жажды, но и, извините, жажды убийства. И это делает яснее вопрос, почему система Великого Кольца, по сути, искусственно заморозила развитие Третьей сигнальной системы.
По залу пронёсся встревоженный шелест недоумения.
Тут же поднялся Мир Гром, справедливо рассудивший, что сейчас не время для начала новой дискуссии.
— Давайте закроем вопрос, посылать ли новое сообщение на Землю, — сказал он. — Кто из вас считает целесообразным послать такое сообщение?
Таковых не оказалось.
Глава VI
Сияющие пещеры
Честь и бесчестье.Жизнь и бессмертье.Что между ними?Только клинок!
1
«Аристон» бесшумно и торжественно поднялся с поверхности Ириды, взяв курс к побережью. Через полчаса он опустился рядом с горной грядой, под которой располагались подземные пустоты. Океан встретил земной звездолёт умеренным волнением.
Группа Эдны Корн вышла из звездолёта. Люди остановились перед океаном и замерли, как каждый давно не встречавшийся с морем. Великий океан Ириды мало отличался от земного собрата. Та же бесконечная равнина изумрудно–лазурного цвета, пронизанная солнечным светом, вернее, светом звезды Барнарда, с колоссальным могуществом и покоем уже миллиарды лет била о земную твердь волнами. Та же бездна, пугающая и пленяющая одновременно подобно бесконечности космоса. И тот же вечный и страстный зов бездны, давно и навсегда покоривший сердце человека, заставляющий людей из века в век, из тысячелетие в тысячелетие уходить в неё всё дальше.
И всё же отличие было, и весьма существенное. В широтах Троана было много солнечных дней, солнце сияло и сейчас, пронизывая океан светом, но это был не свет земного Солнца. Вновь кроваво–красным огнём, как и на Луоне, светило заливало поверхность, но здесь оно ещё и проникало в глубину. И от этого жутковатого сияния казалось, что в океане кровь, много крови. «Солнечный луч в крови», — вновь вспомнила Эдна. Они с Мидори встали рядом. Они обе любили море.
Мгновения занимал этот странный ритуал приветствия, но как же он, оказывается, был важен. Люди смотрели на океан через прозрачный молекулярно изменённый силикол гермошлемов скафандров, казалось бы, полностью изолирующих их от внешнего мира, но чувствовали — океан тоже смотрит на них. Эдна и Мидори соприкоснулись плечами, как они всегда делали в минуты волнения, и всматривались в бушующую бездну в надежде найти в её бесконечности верные ответы на свои им самим до конца непонятные вопросы. Мудрость страны — родины Мидори — учила, что самое важное постигается не умом, а душой. Ум же подобен листику, раскрывающемуся каждую весну и опадающему каждую осень, как и человеческая жизнь.
Гляжу, опавший лист Опять взлетел на ветку, То бабочка была — так сказал в незапамятные времена мудрец страны Мидори, уже тогда не умом, а душой поняв, — именно эта маленькая бабочка дарит надежду на бессмертие. Обе женщины очень остро это почувствовали здесь, на планете смерти. Не научное понимание, подаренное человечеству в двадцать первом веке спирально–асимметричной научной парадигмой, а именно понимание душой. Эдна почувствовала, что она поднялась на новую ступеньку в постижении и совершенствовании мироздания.
Наконец главное произошло: мир Ириды внезапно перестал быть чужим. Только сейчас люди до конца поняли — их дом не только Земля, но и Вселенная, и их долг наводить и поддерживать достойный порядок в доме. Порядок, позволяющий дому становиться лучше, чище, прекраснее.
Над океаном неожиданно поднялось несколько десятков радужных шаров величиной с футбольный мяч. Они переливались всей гаммой цветов и были очень красивы. Шары закружились в странном танце. Танец завораживал взгляд. Затем они выстроились в фигуру, похожую на большое ожерелье. Сначала они висели неподвижно, а затем вспыхнули ослепительным светом. Настолько ослепительным, что земляне, не сообразившие опустить светофильтры, в прямом смысле на миг лишились зрения. Вдруг с шаров сорвалась молния и ударила в землянина, ближе всего стоявшего в полосе прибоя. Грохот разряда был сильным.
