Зузка с дядей Яном уже ждали их в подъезде. Дядя Ян был в темных очках, опирался на палку и горбился. Не мешкая они двинулись в путь. Зузка повела дядю за руку. Лацо нес чемоданчик и время от времени с любопытством поглядывал на таинственного дядю. Главкова медленно шла рядом с сыном.
— Я учусь в пятом классе, — трещала Зузка, — а после обеда сама становлюсь учительницей. У нас есть классная доска и два куска мела, и я очень справедливая. Правда, Лацо?
— Теперь ты стала справедливой, но еще неизвестно, как дальше дело пойдет, кому ты позволишь вытирать доску, — осторожно заметил Лацо.
Он все время думал о том, что у дяди Яна есть еще и другое, тайное имя, и поэтому не решался говорить с ним запросто. Лацо очень боялся, что не вытерпит и спросит его об этом. Тогда, чего доброго, Якубу пришлось бы за него краснеть! Но можно ведь в присутствии дяди Яна произнести имя «Ондра»?
— Зузка не всегда бывает справедливой, — пояснил Лацо, испытующе глядя на дядю. — Раньше она постоянно держала сторону Ондры.
Дядя Ян буквально на секунду остановился, но Лацо заметил это, и ему стало стыдно. Как быть? Получается, что он хочет выведать чужую тайну. Лацо вконец смутился и замолчал, но Зузка ничего не поняла и рассердилась.
— Мы уже давно помирились, и не к чему вспоминать старое. А раз ты на меня жалуешься, так и я скажу: ты фискал… как Ланцух! — выпалила Зузка и сама испугалась своих слов.
Лацо понурился. «Зузка права, — подумал он. — Я суюсь не в свои дела и вдобавок ябедничаю на нее. Не надо было об этом даже упоминать».
— Нельзя, доченька, такими словами бросаться. Лацо не хотел тебя обидеть. Верно, мальчуган? — Дядя Ян повернулся к Лацо: — Ну, не огорчайся, Зузка сказала не всерьез. А кто такой Ондра?
— Стремень, — быстро ответил Лацо, обрадовавшись, что разговор перешел на другую тему.
— Директор выгнал его, и мы с ним занимаемся, чтобы он не отстал, хотя теперь он снова ходит в школу, — подхватила Зузка.
— А… вы любите… этого… Стременя? — медленно, растягивая слова, спросил дядя Ян.
— Он наш друг, — коротко пояснил Лацо.
— Мы с ним дружим, — снова затараторила Зузка. — Ондра лучший из моих учеников. Из него, как говорится, со временем выйдет толк, — назидательно закончила она фразой, очевидно услышанной от взрослых.
И тут Зузка, к великому своему ужасу, вдруг заметила, что раскачивает руку дяди Яна так, как она обычно это делала, гуляя с отцом. Девочка испуганно покосилась на «дядю». Нет, ничего, он весело смотрит на нее сквозь толстые стекла очков.
— Вы славные ребята. Правильно поступаете. Всегда надо поддерживать друга в беде. А ваш Ондра, видно, неплохой парень, — как-то задумчиво и печально заключил дядя Ян.
— Еще бы! Конечно, неплохой. И какой храбрый! Он даже директора не боится, а наш директор — гардист! — воскликнул Лацо, от всей души желая загладить свою вину.
— Не кричи так, ведь мы на улице, — остановила его мать.
Лацо оглянулся; к счастью, поблизости никого не было.
— Вот мы и пришли, — сказал дядя Ян. — Теперь мы с Зузкой и тетей Ганной посидим в зале ожидания, а Лацо купит билеты. Знаешь, как это делается? — спросил он.
— Знаю. Я уже дома покупал, — заверил его Лацо.
— Возьми два билета до Вербового.
Мать вручила Лацо деньги.
— Касса налево у входа, — напомнил дядя Ян.
Когда они вошли в помещение вокзала, дядя Ян остановился, прислушиваясь к зычному голосу швейцара, объявлявшего часы отбытия и прихода поездов. Потом мрачно сказал:
— Наш поезд опаздывает на полчаса.
Пройдя в зал ожидания, они сели у окна на свободную скамью.
— Садись ко мне поближе, Зузка, я расскажу тебе интересную историю, — предложил дядя Ян.
Зузка немедленно вскарабкалась к нему на колени и обвила рукой его шею.
— Что же вы мне расскажете?
— Все, что пожелаешь. До самого отхода поезда я тебе буду шептать на ухо сказки. Согласна? — засмеялся дядя Ян.
— Да. Только самые таинственные.
— Идет, — согласился он.
В этот момент в зал ожидания вошли два гардиста и начали проверять документы у отъезжающих. Подошли они и к скамейке, стоявшей у окна. Главкова показала им справку, выданную начальником гарды, дядя Ян протянул свои документы.
— Скорее, — торопила Зузка гардистов, — мы тут сказки рассказываем.
— Скорее, — торопила Зузка гардистов, — мы тут сказки рассказываем.
Гардисты улыбнулись девочке, отдали назад документы и отошли к другим пассажирам.
— А что случилось с мальчиком? — вернулась Зузка к прерванной сказке.
— Ему очень хотелось есть, но он не решился взять тот хлеб, — рассеянно продолжал дядя Ян, искоса наблюдая за шпиками.
Зузка заметила его беспокойство и тоже поглядела в ту сторону. Гардисты потребовали у одного из пассажиров, чтобы он открыл чемодан.
— Хлеб лежал на скатерти, и аромат его разносился по всей комнате, — рассказывал далее дядя Ян.
А Лацо между тем встретил у кассы Ондру, который и теперь иногда приходил на вокзал после школы.
— Мне нужно купить билеты, — сообщил Лацо. — Мама едет домой, и с ней какой-то дядя.
— Давай деньги, я быстро куплю, меня тут все знают, — важно сказал Ондра и протянул руку.
Лацо сунул ему деньги, и Ондра смело подошел к окошечку кассы.
— Куда? — спросил он Лацо.
— Вербовое.
— Какого класса?
Лацо растерялся.
— Пойду спрошу, — сказал он и хотел было бежать к матери, но Ондра придержал его за рукав.
— Постой, — весело рассмеялся он. — Наверняка надо брать третий класс. Я ведь знаю, кто как ездит.
Лацо стоял около Ондры и с уважением слушал, как его друг разговаривает с кассиром.
— Пан Мозола, прошу выдать два билета до Вербового, третьего класса, на пассажирский, — деловито потребовал Ондра.
— Что же ты, Лацо, так долго возишься? — прозвучал за спиной Лацо голос матери, когда Ондра передавал ему билеты и сдачу.
Ондра оглянулся. Перед ним стояла та самая женщина в сером платке, которой он нес чемодан в день ареста «борца». Она тогда о чем-то расспрашивала Ондру, а ему это было неприятно. Теперь она не обратила внимания на мальчика, повернулась и ушла с Лацо. Значит, это мать Лацо?
Ондра как угорелый помчался домой, стремглав влетел в комнату, быстро снял с полки горшок, вытащил спрятанную там ассигнацию — ту, которую ему дала мать Лацо, — сжал ее в кулаке, захлопнул дверь и со всех ног кинулся назад. Он купил им билеты до Вербового, а поезд, к счастью, опаздывает на полчаса. Однако, чтобы застать их, нужно бежать без передышки всю дорогу.
Когда запыхавшийся Ондра прибежал на вокзал, поезд уже подали. Лацо и Зузка стояли на перроне, из окна вагона выглядывала женщина в сером платке. Главкова с улыбкой протянула ему руку — и в руке ее осталась ассигнация. Она с удивлением поглядела на Ондру, на его разгоревшееся от быстрого бега лицо, уловила смущение в устремленном к ней взгляде его светлых глаз.
— Ондришка, это ты? — сказала она дрогнувшим голосом. — Возьми назад, это твое…
Последние ее слова слились со стуком колес. Поезд неожиданно тронулся. Главкова успела только кивнуть ребятам, которые изо всех сил замахали платочками. Ондре показалось, что какой-то человек в дымчатых очках, стоявший за ее спиной, тоже приветливо кивнул ему головой и даже крикнул: «Ондришка!» Но, должно быть, ему это только померещилось. В купе было полутемно, и Ондра смотрел главным образом на мать Лацо. Она долго еще выглядывала из окна, а вместе с ней и человек в очках, но вдали уж вовсе ничего нельзя было разобрать.
Глава XXVI. Объявление
Дети медленно поплелись к выходу. Лацо взгрустнулось, потому что мама уехала и он снова остался один. А Зузка огорчалась, что дядя Ян не досказал ей сказку про волшебный хлеб, который приносит людям счастье: на самом интересном месте подали поезд, и все поспешили на перрон. Только Ондра был доволен. Ему повезло: он смог вернуть деньги, которые, по его мнению, ему дали не за работу, а из жалости.
— Сегодня я уже не буду у вас ночевать, — первым нарушил молчание Лацо.
— Почему? — живо откликнулась Зузка. — Приходи, поиграем вечером.
— Дядя может рассердиться. Но я все равно буду к вам ходить.
— Давайте пойдем сейчас к Ондре, — предложила Зузка.
— Ладно, — согласился Ондра, — только зайдем по дороге за Иваном.
— А мы забежим домой за доской. Хорошо, Лацо? — спросила Зузка.
— Хорошо, — кивнул головой мальчик.
Вдруг Зузка увидела впереди знакомый силуэт, с разбегу кинулась к этому человеку, подпрыгнула и повисла у него на плечах.
Прохожий резко обернулся, и дети узнали Сернку.
— Да ты, дочурка, таким манером с ног меня свалишь, — засмеялся он. — Ну, бегите вперед, ребятки. Мне некогда.
