— У взрослых тоже бывают почетные члены? — поинтересовался Ондра.
— Конечно, — уверенно сказал гость.
— И в гарде такие же порядки? — сурово спросил Лацо.
— Что тебе взбрело в голову! Почетный — это честный человек, а в гарде все негодяи и подлецы, — ответил гость очень серьезно. — Ну как, примете меня в команду или нет? Я ведь вам могу пригодиться. К примеру, стремянка у вас коротка, а я вон какой высокий, правда? — И он весело подмигнул.
— Да ведь мы вас совсем не знаем, — колебался Лацо.
— Правильно, паренек, поступаешь. Мне это нравится. Видите, какой он осторожный. Зато Ондриш меня знает. Как ты думаешь, Ондришка, выдам я вас?
— Нет, не выдадите, — улыбнулся Ондра.
— И я так думаю, — вставил Лацо, которому незнакомец все больше нравился.
— Хорошо, мы примем вас в команду, но при одном условии: вы должны дать клятву, — заявила Зузка.
— Факт, — подтвердил Иван.
— Отлично. А какую клятву? — с интересом спросил гость.
— Мы поклялись возвращением наших отцов, — пояснил Ондра.
— Я вижу, что попал в замечательную команду, и горжусь этим. Клянусь, что буду бороться за то, чтобы все отцы возвратились домой, клянусь, что не опозорю и не выдам вас, — торжественно сказал гость. — И разрешите мне, как старшему члену команды, обнять каждого из вас.
Дети засмеялись. «Почетный член» поочередно обнял каждого из них, а Зузке влепил в щеки два звонких поцелуя. После этой веселой процедуры он повторил свой прежний вопрос:
— Скажите, ребята, зачем вам понадобился тайник?
Лацо шагнул вперед.
— Тайник нам нужен на всякий случай. Вдруг кому-нибудь из наших людей придется скрываться от гардистов? Ведь может так быть, правда?
— Конечно, может.
Ондра рассказал все по порядку, как получилось, что он обнаружил тайник, а человек с каменоломни слушал и напряженно о чем-то думал.
— По совести говоря, на языке закона это называется «ворваться в чужую квартиру». Но для нас такие пустяки не имеют значения. Ну-ка, ребята, покажите мне свой тайник. Только пусть один из вас покараулит на улице. Хотя бы ты, Ондришка, хорошо?
Иван смущенно опустил голову и уступил дорогу Ондре. Ребята повели гостя в чулан и показали ему откидную дверцу в потолке. Он осматривал ее до тех пор, пока Ондра не вернулся с сообщением, что в квартире Ланцуха никого нет. Потом Ондра снова занял свой пост перед домом, а гость подтащил стремянку, приставил ее к стене и стал взбираться наверх. Ребята с трепетным волнением следили за ним. Они были несколько обескуражены тем, что взрослый человек вступил в их команду. Но «почетный член» держал себя так, словно давным-давно знает их и у них никогда не было друг от друга секретов. Он уже доставал рукой до потолка и теперь старался открыть дверцу. Однако, сколько он ни бился, это ему никак не удавалось.
— Там что-то лежит, не пускает, — заключил он.
Поднявшись еще на две ступеньки, человек с каменоломни подпер дверцу спиной. Наверху что-то с грохотом упало — должно быть, опрокинулся стул. Дверца вдруг подалась, и «почетный член» осторожно пролез в образовавшееся в потолке отверстие. Сперва дети слышали над головой только шум его шагов, потом до них донесся неясный гул; можно было подумать, что он пустил в ход какую-то машину. Немного погодя гул прекратился; новый друг ребят появился в отверстии и осторожно стал спускаться вниз.
— Не совсем подходит для тайника ваша находка, придется искать что-нибудь получше. Ну, пошли, ребята, к Ондришке, мне надо умыться, — сказал он, показывая разочарованным детям свои грязные руки.
Ребята пропустили его вперед, а Лацо побежал за Ондрой.
— Какая жалость, — вздохнула Зузка. — Как было бы славно, если бы у нас тут был тайник!
— Поищем другой, — мрачно сказал Иван.
«Почетный член» внимательно поглядел на опечаленных ребят:
— Вам хотелось иметь тайник, чтобы кому-нибудь помочь, не так ли?
— Да, — хором ответили ребята.
— Мне рассказывали про ребят, которые помогли одному товарищу убежать из-под ареста.
Ребята просияли.
— Кто же вам рассказал? — спросил Лацо.
— Я знаком с этим товарищем.
— А его не поймали? — забеспокоилась Зузка.
— Нет, благодаря этим ребятам он может продолжать свою работу.
— Передайте ему от нас привет, — сказал Лацо. — Если бы он был здесь, мы тоже приняли бы его в команду. Правда, ребята?
— Конечно, приняли бы, — ответили все в один голос.
— Его-то мы и хотели спрятать там, наверху, — вставил Ондра.
— Он мой близкий друг, я передам ему ваш привет, — улыбнулся гость.
— А я ведь вас знаю. Вы уже здесь были, и на вас было пальто точь-в-точь как папино, только тогда у вас не болели зубы, — вспомнила Зузка.
— А ты не ошибаешься? — засмеялся гость.
— Нет, нет, теперь я вас окончательно узнала, — убежденно сказала девочка.
Человек с каменоломни с минуту помолчал: казалось, он изучает своих союзников.
— А мне вы хотите помочь? — спросил он.
— Да, да! — дружно закричали ребята.
— Спасибо. Сейчас я объясню вам, какая помощь мне от вас нужна. Только сперва выберите командира. Кого вы предлагаете?
— Ондру! — воскликнула, не задумываясь, Зузка.
— Лацо или Ондру, — нерешительно сказал Иван.
— Мне кажется, что трудно выбирать между ними… Лацо — серьезный, осторожный мальчик, на него можно положиться. И Ондра такой же. Что же нам делать? Придется пока выборы отложить. Вот когда примемся за дело, посмотрим, кто из них лучше справится. Согласны?
— Согласны! — закричали все.
— Хорошо, что в нашей команде есть взрослый, — заметила Зузка: — взрослые все-таки лучше во всем разбираются.
— Слушайте, ребята, — начал человек с каменоломни. — Наверху, в квартире, есть печатная машина, которая очень нужна нашим товарищам. Мы сможем на ней работать, если вы будете держать язык за зубами.
— Да ведь мы поклялись хранить тайну, — твердо сказал Ондра.
— Ведь мы… тоже… коммунисты, — прибавил Лацо и покраснел, боясь, что его слова покажутся смешными.
— Факт, мы коммунисты и должны молчать, — подтвердил Иван.
— Ни папе, ни кому другому не скажу, — заверила Зузка их взрослого друга.
— Отлично! Вы настоящая боевая команда. А теперь караульте получше — я снова полезу наверх. Играйте или готовьте уроки, но один из вас пусть дежурит у подъезда. Мы спустим в люк веревку. Если посторонний войдет в дом, вы дернете за веревку, и я остановлю машину.
— А если вас там найдут? — испуганно спросила Зузка.
— Мы не дадим вас арестовать, — поспешил успокоить нового друга Лацо.
— Наверху есть окно, я вылезу через него. А вы, коли успеете, уберете лестницу, чтобы никто не догадался о тайнике. Ну, смотрите караульте хорошенько.
— Я больше никогда не покину свой пост, — поклялся Иван; ему все еще было стыдно, что он сегодня так опозорился.
— Гардисты однажды уже тут были, — предостерегла гостя Зузка.
— Они еще не раз придут сюда, ничего не поделаешь… Машина должна работать, — серьезно сказал он.
— Еще не раз придут… — как эхо, повторила Зузка.
Ондра с суровой решимостью поглядел на человека с каменоломни.
— Вы читали про отца? — отрывисто спросил он.
— Читал, голубчик. Что же, ты рад?
— Рад. Только боюсь, как бы они его не поймали. Вдруг какой-нибудь негодяй выследит его, чтобы получить награду.
— Не бойся. Он у таких людей, которые не подведут товарища. А теперь, дети, за работу. Кто пойдет в караул?
— Я, я! — закричали все вместе.
— Первым назначим Ондришку. Ну, беги, мальчик. В случае опасности свистни, а они дернут веревку. Веревка ведь у тебя найдется?
— У нас много веревок. Еще папины сохранились.
Ондра притащил большой клубок и ушел на свой сторожевой пост, а «почетный член» с помощью ребят поспешно принялся разматывать веревку. Минуту спустя он уже поднимался по стремянке. Дети притихли. Немного погодя из квартиры Ланцуха донесся приглушенный, равномерный шум стеклографа.
— Вот наш тайник и пригодился, — прошептал Лацо.
— Факт, — отозвался Иван.
— Я сменю Ондру, он уже давно дежурит, — вызвался Лацо.
— А после тебя я, — попросила Зузка. — Я буду очень внимательно стеречь, вот увидите.
— Ладно. Последним пойдешь ты, — повернулся Лацо к Ивану.
Иван потупился:
— Я готов стоять хоть до ночи.
Лацо ушел. Вскоре вернулся Ондра и, не произнеся ни слова, подсел к своим притихшим друзьям. Сверху по-прежнему доносился гул машины, звучавший, как героическая песнь об отважной, самоотверженной работе коммунистов.
Глава XXVIII. Бирюч [7] в Вербовом
Лацо выглянул в окно вагона. Позади осталось широкое поле, принадлежащее священнику. Блеснула на солнце башенка костела, и перед глазами взволнованного мальчика промелькнули первые домики родной деревни.
