Олинька (про себя). Что это значит? Он так странно смотрит мне в глаза… (Ему.) Ваш вопрос…
Г-н Минус. Один вопрос: страстно ли вас любит этот счастливец?
Олинька. Я… я надеюсь…
Г-н Минус (быстро). Нет, этого мало! Вы должны видеть, быть уверены, что он существует только для вас! Что никакая другая страсть незнакома его сердцу… а важнейшая и непременная уверенность должна быть в том, что он никогда и ни во что не играет. Вот всё, что я желаю узнать от вас…
Олинька. Ах, Леопольд Михайлыч… я, право, не знаю, что вам отвечать на это… (Про себя.) Чтоб пощадить Александра Андреича, я не скажу, я скрою, что он там… (Ему.) Могу вас уверить, что жених мой старается избегать… что он, сколько я знаю, всегда… (Из гостиной раздаётся громкий голос Александра Прикупки: Играю, играю!)
Олинька (про себя). Ах! Это его голос!
Г-н Минус (улыбаясь). А! (Поглядев туда, где играют.) Вы хотите сказать: что он всегда презирает карты? Что он не похож на этих несчастных… (Показывая на играющих.)
(Оттуда же голос Козыревича.) Позвольте: я играю в красных!
(Голос Прикупки громче.) А я играю в прекрасных!
Олинька. Что я слышу! Он там как-будто нарочно…
Г-н Минус (про себя). Браво! Сам жених подаёт голос против себя! И я этим воспользуюсь… (Ей.) Так вы твёрдо уверены, что эти пагубные, проклятые карты не были у него в руках? О, если так, то вы ещё будете счастливы! Но — Боже сохрани, если только однажды он брал в руки эти чудовищные изображения, это адское изобретение ума и жадности человека, — тогда и вы и ваше счастие погибли навсегда!
Олинька. Неужели?.. (Особо.) Он меня пугает! (Ему.) Но разве нельзя иногда, как вы сами делали, поиграть, так, для шутки?..
Г-н Минус (быстро). Нет! Нет! С картами шутить невозможно! Если он сказал вам, что только для шутки играет, не верьте ему, он лжёт! Поверьте, что он любит уже не вас! Он обожает игру и деньги! Он втайне смеётся над вашим легковерьем, он продаёт свою душу…
(Голос Прикупки.) Купил!
Г-н Минус (показывая ей в гостиную, где играют). Слышите? Слышите? Этот безумный крик, этот отвратительный голос уже не имеет в себе ничего человеческого! Это уж чудовище, которое не может любить истинно! Он и во сне и наяву, везде и всегда будет произносить одно…
(Голос Прикупки.) Ещё раз купил!!
Г-н Минус. Слышите? Этот глупец хоть, может быть, и чиновник, но уж в нём нет ничего истинно благородного! Всякая девушка погибла, если отдала ему свою руку! Сердце его заражено, проникнуто пиками и червями! С ними он холоден ко всему прекрасному! Он живёт и дышит только одной мыслью…
(Голос Прикупки.) Я без одной!
Г-н Минус. Посмотрите… посмотрите… видите? Этот несчастный и сам по себе какой-то пресмыкающийся червь! Посмотрите, там грабят друг друга в преферанс, и я сейчас докажу вам, что значит эта пагубная страсть. Хотите я закричу, что здесь пожар! И ни один не тронется с места, не разыгравши пульки! Я это знаю, я уверен! Хотите?
Олинька. Ах, нет! Нет! (Про себя.) Что я узнала! Как! Так меня обманывали… Он представил мне такую ужасную картину, что я готова теперь возненавидеть и преферанс, и моего жениха, и всё на свете! (Утирает глаза платком.)
Г-н Минус (про себя). А! Подействовало! Теперь она в моих руках. (Ей.) Но вам, я знаю, бояться нечего… Что же вас расстроило? Ведь вы сказали, что ваш жених не играет никогда…
Олинька (сквозь слёзы наивно). Ах! В том-то и беда — что играет! Играет!
Г-н Минус. Как! Перед свадьбой? Ах! Чудовище! Да уж не этот ли несчастный?..
Олинька. Увы! Этот голос, который вы назвали неблагородным, нечеловеческим, он-то и есть мой жених!
Г-н Минус (с ужасом). Возможно ли? О, так я должен спасти вас! Клянусь, что вы никогда не будете за ним! Как, и ваша матушка могла так ужасно ошибиться?
Олинька. Нет, она знала все его пороки, но она и сама живёт только для преферанса.
Г-н Минус. Ах! Какое варварство! Нет, мой ангел! Я вас спасу! Потому что здесь есть человек, который боготворит вас! Который с первого свидания поклялся принадлежать только вам!
Олинька (в волнении смотря на него). Что я слышу!
Г-н Минус (схватив её за руку). Да! Да! Теперь он узнал ваше чистое сердце и не отойдёт от вас, пока вы не оцените вполне его пламенную душу!
Олинька. Ах! Боже мой! Могла ли я ожидать?.. Я не могу, не смею спросить… кто же этот?..
Г-н Минус (бросаясь на колени). Я! Я! Я не могу жить без вас! Вы навсегда должны принадлежать мне!..
(Голос г-жи Пулькиной.) Зачем же вы чужую масть проводите?
Олинька (про себя). А! Так теперь я поняла, отчего Александр не хотел, чтоб я с ним говорила: он боялся, что мне откроют все его пороки.
Явление VII
Те же, в дверях высовывает голову Андрей Прикупка, наблюдая за ними.
Г-н Минус. Отвечайте же, мой ангел! Одно слово убьёт или воскресит мои надежды!
Андрей Прикупка (про себя). Э! Э! Э! Э!
Олинька. Ах! Леопольд Михайлыч, встаньте, пожалуйста!
Г-н Минус. Нет! Я убью себя, если вы скажете, что я ошибся, что я недостоин вас…
Олинька. Ах! Нет! Но что подумает маменька? Мой жених…
Г-н Минус. О! Так я уверен, что вы будете моею! Теперь я могу открыть вам всё: жених ваш давно известен как негодяй и фальшивый игрок! А отец его, старик Прикупка, за картами просто олицетворённый разбойник!
Андрей Прикупка (скрываясь). О! О! О! О!
Олинька. Неужели?
Г-н Минус. Клянусь вам! Даже открою про это семейство такие страшные дела, что вы невольно содрогнётесь!
Олинька. Всё равно! Я должна всё, всё знать… Но погодите, кажется, кто-то приехал… (Отходит в глубину.)
Г-н Минус. Как досадно! Впрочем, если теперь нам не удастся быть наедине, то заклинаю вас! Будьте завтра у Козыревича, я устрою так, что никто не помешает нашему свиданию, обещайте же, прошу вас!..
Олинька. Хорошо, хорошо, я вижу, что вы одни дорожите моим счастием! (Уходит к гостям.)
Г-н Минус. О, да! Да! (Про себя.) Ха! Ха! Ха! Ха! Браво! (Поёт.) Жертва моя!.. Вчера я обыграл отца, сегодня обремизил сына, а завтра это наивное существо… готово будет обожать меня! Хорошо! В ожидании серьёзной игры приятно поиграть и сердцем хорошенькой девушки! В жизни я люблю всем пользоваться.
Явление VIII
Те же и Андрей Прикупка, встречая весело Олиньку; г-н Минус в стороне на авансцене.
Андрей Прикупка. Ах, красота моя!
Г-н Минус (про себя). Ба! И старик Прикупка здесь!
Олинька. Как! И вы к нам приехали, Андрей Андреич?
Андрей Прикупка. Помилуйте! Да как же было не приехать, когда мы все так любим вас! (Целует руку.) Здорова ли добрая Анна Гавриловна? Артемий Васильич? Что! Я чай уж давно подвизаются? (Глядя в гостиную.) А! Вон где!.. И Самсон Кондратьич ратоборствует… и Шашинька дерзает! Эх! Жаль, что меня не припустили… Как отрадно, когда войдёшь в такое благодатное семейство! (Олиньке.) То есть: кажется, готов бы отдать за вас последнюю свою душеньку! Ей-богу! Мало того: вы стоите, чтоб все мы перед вами, красота моя, то есть, вот как! (Бросаясь перед нею на колени.)
Олинька (про себя). Вот! И этот тоже! (Ему.) Ах, что вы делаете! Помилуйте…
Андрей Прикупка. Нет! Уж обстоятельства такого рода, что не могу иначе, матушка! Я благодарю вас за любовь к моему Шашиньке! За ваши об нём попечения… Нет, если я теперь не выскажу, что у него и у меня на сердце, то уж буду не отец, а как бы сказать… разбойник олицетворённый! (Ударяя на эти слова так, чтоб слышал Минус.)
Г-н Минус (про себя). Что это? Мои слова?
Олинька. Встаньте, пожалуйста… посмотрите, здесь наш гость.
Андрей Прикупка. Эх, красота моя! Все мы гости в здешнем мире.
Олинька. Да встаньте же… что они подумают? Вы посмотрите… (Показывая на Минуса.)
Андрей Прикупка (вставая, взглянув на Минуса). Ах! Виноват… простите… не сосчитал козырей… думал, что уж все вышли… (Про себя.) Надо отработать этого гуся!
