— Ты знаешь хотя бы имена своих настоящих родителей? Люси с любопытством взглянула на собеседника:
— Почему ты задаешь все эти вопросы? Диего пожал плечами:
— Твоя мать была испанкой. Как же я могу не заинтересоваться?
— Она не была какой-нибудь важной особой. По крайней мере так говорил папа. И уж конечно, была совсем незначительным человеком по сравнению с графом.
— С нищим графом, — напомнил он ей.
— Думаю, что уже не нищим, учитывая твою славу. Диего вспомнил, сколько женщин флиртовали с ним только потому, что думали, будто он богат.
— Поверь, что даже знаменитые фокусники зарабатывают не больше, чем актеры.
Люси бросила на него удивленный взгляд:
— Как же в таком случае ты можешь позволить себе приобрести Рокхерст?
Проклятие! Надо ему следить за тем, что говорит.
— У меня есть инвесторы. В Испании.
— Извини, — покраснев, сказала она. — Я не хотела быть назойливой.
— Ничего. Надеюсь, что сейчас у меня достаточно устойчивое финансовое положение.
— А только это и имеет значение. Человеку нужно иметь достаточно денег, чтобы он чувствовал себя комфортно. Все остальное — это излишества. — Подойдя к нему, Люси открыла горшочек и окунула в него палец. — Миссис Харрис не раз говорила нам, что деньги могут быть проклятием. Иногда я радуюсь тому, что не являюсь богатой наследницей, как моя подруга Элинор. Ужасно, когда мужчины увиваются вокруг лишь потому, что у тебя есть деньги! Я по крайней мере знаю, что тот, кто женится на мне, сделает это по любви.
Прежде чем Диего успел высказать свое мнение об этом непредсказуемом чувстве, Люси пробормотала:
— Стой спокойно, — и смазала чем-то его губу.
— Ох! — воскликнул он, отпрянув. — Жжет, как черт знает что!
— Ты что, хочешь, чтобы представители прессы заметили твою разбитую губу?
Вытаращив глаза, он подчинился. Когда она нанесла грим второй раз, было уже не так больно. По крайней мере губе. Зато другие части тела начинали реагировать на ее близость. Диего ощущал запах фиалок, видел совсем рядом впадинку между прелестными грудями и слышал, как участилось дыхание Люси.
— Ну вот, — сказала она, вглядываясь в его губу. — Почти не видно. — Голос у нее при этом дрожал.
— Спасибо, — хрипло сказал Диего. От желания у нет перехватило дыхание.
Не удержавшись, Диего поцеловал ее пальцы, потом ладонь.
Во взгляде Люси появилась какая-то неуверенность, и она опустила руку.
— Мне… мне нужно вернуться к остальным, — сказала она, отводя взгляд. — Попробую отвлечь внимание тех, кто, возможно, ищет тебя.
— Побудь еще немного, — хрипло шепнул Диего, обняв ее за талию. — Ты еще должна мне тур вальса. — Он понимал, что совершает ошибку. Не следовало ее удерживать. Но Диего ничего не мог с собой поделать.
— Мы могли бы потанцевать на лужайке вместе с остальными, — прошептала Люси, однако не попыталась вырваться из его объятий.
— И привлечь к себе внимание прессы? Это неразумно, совсем неразумно.
Прислушавшись к музыке, долетавшей снаружи, он взял се руку и принялся вальсировать. Помедлив секунду, она последовала его примеру.
Диего дал себе слово, что только станцует с ней. Пусть Люси знает, что не все мужчины такие животные, как Хан-форт, который применяет к женщине грубую силу. Он лишь обнимет ее, ощутит ее аромат — и ничего больше.
И тут Люси положила руку на его голую спину и завороженно посмотрела в глаза. В ее взгляде он прочел желание — и пропал. Совсем потерял голову.
Диего уже нарушил установленное маркизом правило не прикасаться к ней. Но какой вред может причинить еще одно прикосновение? Как только Диего взглянет на ее бедро и убедится, что она именно та, кого они с Гаспаром ищут, Люси окажется навсегда за пределами его досягаемости. Она будет принадлежать тому мужчине, которого выберет для нее дедушка.
Но вдруг Люси не внучка маркиза?! Такую возможность Диего не упустит! Ведь далеко не все факты биографии Люси складывались в четкую картину.
Внутренний голос подсказывал Диего, чтобы он был осторожнее, напоминал об обещании, которое дал маркизу, и о том, что он не может воспользоваться ситуацией так же грубо, как это пытался сделать Ханфорт. Мисс Ситон заслуживала лучшего, и он это знал.
Но сочные губки Люси были в нескольких дюймах от его губ, ее мягкое, податливое тело находилось в его объятиях — и Диего ничего не мог с собой поделать.
— Carino, — хрипло прошептал Диего, целуя ее.
Глава 11
Дорогая Шарлотта!
Каким бы скрытным я ни был, вы наверняка успели понять, что я забочусь исключительно о ваших интересах. Обратите внимание на мое второе предупреждение и не спускайте глаз с вашего мастера мистификации. Он все еще не обращался за лицензией, а его ассистент задает весьма странные вопросы о школе и ее персонале. Будьте с этим фокусником очень осторожны.
Ваш обеспокоенный кузен Майкл.
Люси не могла и не хотела противиться соблазну. Она чувствовала, что окончательно пропадает в объятиях Диего.
Люси восторженно провела руками по его голым плечам, чтобы запомнить каждый изгиб, каждый мускул.
Она впервые в жизни прикасалась к обнаженному мужскому торсу и хотела в полной мере насладиться этим ощущением. Люси нежно погладила его мощную грудь, потрогала подушечками больших пальцев плоские соски.
Диего издал глухой гортанный стон.
— Милая, я наслаждаюсь твоим прикосновением… но нам следует остановиться.
— Почему? — прошептала она. — Тебе не нравится, когда и трогаю тебя?
— Слишком нравится, — пробормотал Диего. — В том-то и проблема.
— Мне это не кажется проблемой, — кокетливо сказала Люси.
Диего вгляделся в ее лицо:
— Что ты делаешь, Люси?
— Хочу узнать, такой ли ты потрясающий любовник, как о тебе пишут газеты.
При слове «любовник» у него вспыхнуло лицо.
— Я отказываюсь лишать тебя девственности. И знаю, что ты тоже этого не хочешь.
— А что, если хочу? — Она вздернула подбородок, стараясь выглядеть умудренной опытом женщиной, уверенной в своих желаниях, хотя его слова заставили ее сердце сжаться от страха. — Возможно, Питер прав и я действительно сорвиголова?
Диего нежно взял ее за подбородок.
— Ты всего лишь любознательная. И страстная. И что бы ни говорили английские правила приличия, это абсолютно естественные качества молодой женщины. Как ты думаешь, почему у нас, испанцев, такие строгие дуэньи? Да потому, что мы не можем доверять ни молодым джентльменам, ни молодым леди, когда их охватывает чувственное влечение.
