— Да так, замечтался немного…
Оксана удивленно окинула его беглым взглядом:
— Сергей, что с тобой? Впервые тебя таким вижу.
Сергей усмехнулся:
— Может, потому, что я размечтался впервые…
Крик из подворотни, мимо которой они проходили в этот момент, прервал его.
— Оставь меня. Оставь, закричу…
И почти сразу же визг.
— А-а-а-а-а!
Сергей остановил сестру рукой.
— Подожди…
Сунув ей в руку сумку с бутылками, он повернулся и пошел на крик.
Заглянув в подворотню, он круто обернулся к Оксане и крикнул, радостно и возбужденно:
— Это она, Ксана!
Оксана непонимающе посмотрела на него:
— Кто, она?
— Да она же, господи! Та девчонка из магазина.
Ничего больше не объясняя, он махнул рукой и скрылся в подворотне.
Девушка стояла в окружении семерых парней гориллоподобного вида и безуспешно пыталась прорваться мимо них на улицу. Вид у нее был немного растерянный, но возмущенный. Заметив Сергея, она радостно вскрикнула:
— Помогите мне, пожалуйста!…
Сергей улыбнулся ей. Один из громил повернул к нему свою угрюмую физиономию:
— Вали отсюда, без тебя разберемся.
Сергей еще раз, теперь уже жестко, улыбнулся.
— Не спеши, обезьяна. Без меня, по-моему, тут не обойдется. А вот тебе со своими бандерлогами лучше уйти.
Те переглянулись непонимающе.
— Бандер… чего? Ты откуда такой грамотный взялся?
іГиббоні повернулся к своим приятелям, спросил с явным удивлением:
— Это откуда такой залетный?
— А черт его знает… Видно, впервые здесь, раз такой смелый.
— Ну, давайте поучим его немного…
Трое одновременно стали приближаться с разных сторон. Сергей отскочил к кирпичной стене и встал в стойку.
— Ого! Да он боксер. Ну, мужики, достанется нам сейчас.
Шестеро похабно заржали. Один бросился на Сергея. Тот встретил его прямым справа, лишив гориллу нескольких зубов. Двое других не заставили себя ждать, кинулись одновременно. Отбив одного в грудь, Сергей всадил второму целую серию стремительных ударов, отчего голова нападавшего стала беспорядочно дергаться, лязгая зубами. Сзади Сергея шарахнули чем-то тяжелым по затылку, бросив его лицом на землю. Он стремительно вскочил, мгновенно принимая стойку. Как обычно, пришла сразу холодная расчетливая ярость. Сплюнув, Сергей процедил сквозь сжатые зубы:
— Ну, суки…
Молниеносно апперкотом откинув еще одного в сторону, он бросился на главаря. Тот умело парировал бешеную атаку, чувствовалась неплохая подготовка. Но Сергей явно превосходил его в гибкости и стремительности движений. Выдав несколько мощных и стремительных ударов в голову, Сергей резко и зло ударил противника в пах ногой, схватил его за плечи, рванул вниз и вскинул ему навстречу колено. Хрустнула, ломаясь, челюсть, кровь от разбитого лица брызнула во все стороны. Сзади на Сергея посыпался град ударов и, похоже, не только кулаками…
Встревоженная Оксана не вошла, а буквально ворвалась в дом.
— Ким, скорее, Ким! Сережа там в драку ввязался из-за какой-то девчонки. Скорее, Ким, их семеро…
Ким, ни о чем не спрашивая, схватил ее за руку и потянул за собой на улицу. Уже на бегу спросил:
— Где?
Оксана едва поспевала за ним, задыхаясь и молча указывая, куда нужно бежать. Поравнявшись со злополучной подворотней, все так же молча указала на нее рукой. Но Ким уже и без нее слышал выкрики и матерную брань дерущихся людей. Вбежав под темную арку, Ким крикнул Сергею ободряюще:
— Держись, Серега!
Сергей, уже зажатый в угол, посветлел разбитым лицом, заметив Кима, и стал с удвоенной энергией молотить кулаками.
Врезавшись в кучу тел, Ким схватил двоих за воротники, отшвырнул в сторону. Кому-то дважды ударил по почкам, отчего тот осел на землю, матерясь от боли. Так, работая кулаками, он пробился к Сергею, спросил:
— Ты как? Сильно обидели?
Сергей понимающе ухмыльнулся:
— Сильно, Ким, сильно.
Теперь ухмыльнулся Ким.
— Слышали, шакалы? Сильно обидели, придется вас наказать.
Толкнув Сергея в бок, Ким коротко бросил ему:
— Отдохни, — и вырвался вперед. Руки и ноги его замелькали с такой скоростью, что казалось и того, и другого у него в избытке. Он крутился, как волчок, нанося удары одновременно рукой и ногой, доставая двоих сразу, расшвыривал нападающих направо и налево, молниеносно оборачивался вокруг себя и атаковал снова. Слышались только хриплые стоны громил, резкие выдохи Кима и звуки ударов, следовавших с такой частотой, что сливались в один сплошной звук. Напоследок Ким выдал самому крепкому ногой в грудь такой удар, что тот, пролетев метра четыре, плашмя ударился о кирпичную стену и безвольно сполз на землю. Остальные шестеро лежали в самых причудливых позах.
Заметив, что никто уже не шевелится, Ким выпрямился и резко выдохнул. Оксана, Сергей и та девчонка ошарашенно смотрели на него, раскрыв рты. Первым очнулся Сергей, выдавил из себя:
— Твою мать, а?! Я думал, такое только в кино бывает! Теперь представляю, какое представление ты в іАквариумеі закатил, если только об этом и говорили целый месяц…
Молчавшая до сих пор девушка подошла с Сергею.
— И как же зовут моего спасителя?
Тот улыбнулся разбитыми губами.
— Сергей. А тебя?
— А меня — Таня… Давай я тебе кровь сотру, а то ты такой страшный.
Вынув носовой платочек, она принялась обтирать Сергею лицо, другой рукой придерживая его затылок. Сергей блаженно щурился от прикосновения ее рук:
— Слушай, ради этого я готов в день по десять раз драться.
Таня улыбнулась в ответ.
— Не надо драться. Ты мне без синяков, там в магазине, больше понравился.
Ким насмешливо сказал, искоса посмотрев на Сергея:
— А что с нашим суперменом случилось? Тает, как свеча…
Оксана, посмотрев на обоих, улыбнулась.
— Ну, вот, история повторяется… Ой, слушайте! Там же хозяйка нас заждалась с обедом. Пойдемте.
Сергей возразил:
— Подожди-подожди. Как это — пойдемте? А Таня?
Оксана взяла девушку под руку:
— И Таня с нами пойдет. Верно, Таня?
Та смущенно пожала плечами:
— Не знаю… Неудобно как-то.
Оксана махнула рукой:
— Да перестань ты. Мы люди простые, веселые… Пойдем. Меня зовут Оксана, я сестра этого Дон-Кихота, — она кивнула на Сергея. Потом показала на Кима. — А это мой жених, его зовут Ким. Ну, вот и познакомились?
… Когда они вошли, хозяйка испуганно всплеснула руками, увидев лицо Сергея.
— Боже ж ты мой! Это где же тебя так угораздило, беднягу?…
Засуетившись, она исчезла в соседней комнате и вернулась с аптечкой в руках. Таня приняла у нее коробочку и взялась обрабатывать ссадины, усадив Сергея на диван. Хозяйка, бегая с тарелками, успевала причитать на ходу:
— Бандюги! Житья от них нет совсем. Развелось их здесь, как собак нерезанных. И куда только милиция смотрит?..
Сергей блаженно улыбался от прикосновения мягких Таниных рук. Когда девушка закончила, он вдруг заупрямился.
— Нет, еще не все. Вот здесь еще помажь. Ага, вот так. И вот здесь…
Заметив, что он симулирует, Таня возмутилась:
— Ну все, хватит. Я все уже сделала.
— Э, подожди. А как же награда? Я дрался, как лев, с превосходящими силами противника…
Таня, смущенно обернувшись на Кима с Оксаной, быстро чмокнула его в щеку.
— Ну все, я тебя отблагодарила.
Сергей вскочил с дивана.
— Дайте пива страждущему!
Вынув из сумки бутылку, он сорвал пробку и припал к горлышку. Выпив добрых полбутылки, оторвался.
— Ну вот, я почти человек, — потер довольно руки. — Чувствую убийственные запахи. Где моя тарелка?
Хозяйка засуетилась, заворковала:
— Кушайте, кушайте на здоровье.
Все сели за стол, разбирая ложки. Таня, поглядывая на всех троих, спросила:
— А вы не здешние? Я вас раньше не видела.
Ответила Оксана:
— Нет, мы приезжие. Иван Трофимович, муж хозяйки, подвозил нас до города и согласился приютить. Вечером мы уезжаем. А ты? Здешняя?
— Да нет. Я тоже не местная. Я тут угол у одной бабки снимаю. Приезжала поступать в медицинский, да не прошла по конкурсу. Двух баллов не хватило. Придется возвращаться обратно. Год теперь потерян…
Сергей спросил:
— А откуда ты?
— Из Пожаров я, поселок наш так называется. Это под Минусинском…
Все трое переглянулись, забыв разом про ложки. Таня растерянно посмотрела на них:
— Что нибудь не так?
Ким ответил:
— Да нет, Таня, так. Все так. Даже, может, больше чем так… Видишь ли, мы тоже туда едем, в Пожары. Это какое-то дьявольское совпадение.
Таня изумленно уставилась на него:
— В Пожары? Что вы там забыли? Глухомань, грязь, гнус… Там население-то — одни старики да старухи. Самый молодой мой дядька, а ему уже сорок пять.
