В голове немного проясняется, и к счастью, боль почти прошла. Веки уже поднимаются сами. Я не сопротивляюсь, когда Зейн поднимает меня со стола. Я обуваюсь, Зейн помогает завязать шнурки, я осторожно кручу головой по сторонам, растягивая мышцы деревянной шеи.
— Аккуратно, — предупреждает Зейн, — не порви швы.
Взяв за руку, он выводит меня из лаборатории. Недовольный Грейнджер стоит в коридоре.
— Я же сказал вам уйти до семи, — шипит он.
— Я вырубился, — резко отвечает Зейн. — Ты мог бы прийти и проверить.
— Я был по уши занят исследованиями, — надувается Грейнджер. — Поспешите. Я доведу вас до трубы, дальше вы сами.
Крепко обхватив меня одной рукой за талию, Зейн помогает мне пройти этот лабиринт из коридоров, ведущий к стене с лифтами. Я держу голову опущенной, отчасти потому что она слишком тяжёлая и отчасти потому что не хочу быть узнанной. Коридор заполнился нескончаемым потоком людей в деловой одежде и медицинских халатах.
Мы уже почти добрались до трубы, как меня останавливает голос.
— Сиенна?
Я цепенею. Голос, знакомый до боли. Боли намного глубже и сильнее, чем та, что сейчас у меня в голове. Я поднимаю глаза, встречаясь взглядом с голубыми, как два океана, глазами Трея. Он одет в строгий костюм и держит в руке портфель. У него широкие плечи и глаза такие же тёмные, как я помню, и ямочка на подбородке так явно выражена, что мне кажется, можно палец приставить и больше не вытащить. Выпрямляясь, как будто у меня всё хорошо, я робко ему улыбаюсь. Надеюсь только, он не заметит капельки крови на моей футболке.
— Привет, Трей, как дела?
По нему видно, что он пытается осмыслить происходящее.
— Что ты… что ты здесь делаешь? — на его лице удивление сменяется растерянностью, а затем появляется… радость? Он рад видеть меня?
— Она… эм… проходила собеседование, — встревает Грейнджер. — Как интерн. У доктора Филлипса.
Я улыбаюсь и киваю, когда Трей смотрит на меня, ожидая подтверждения. Как же хорошо, что Грейнджер быстро соображает.
Трей переводит взгляд на Зейна, отмечая, как тот придерживает меня за спину.
— Ты тоже проходишь собеседование, Зейн?
— Нет, — отвечает он. — Я здесь в роли группы поддержки.
Я едва успеваю подавить смешок. Как иронично, он ведь буквально поддерживает меня в этот самый момент, не давая упасть.
Трей чувствует себя неловко. Он прочищает горло.
— Вижу, ты прислушался к моему совету, — обращается он к Зейну.
Улыбка расплывается на лице Зейна. Такая широкая, что он напоминает мне кота, поймавшего канарейку.
— Да, именно.
Моё лицо вспыхивает, когда я понимаю, что речь идёт обо мне. Трей кивает и наклоняет голову.
— Здорово, — он выдавливает улыбку, и вновь смотрит на меня. Под его взглядом сердце замирает на мгновение, перед тем как набрать пугающую скорость. — Береги себя, Сиенна. Может, ещё увидимся. Особенно если получишь работу.
— Ага, наверное, — и хотя мне больно это говорить, я заставляю себя произнести: — Передай Рейни привет.
Я прижимаюсь к Зейну, будто меня ни капельки не беспокоит, что мой бывший теперь помолвлен с другой девушкой.
Он отводит взгляд.
— Конечно, — он вежливо кивнул нам троим и пошёл дальше по коридору. Только когда он исчез из поля зрения, я поняла, что меня трясёт. И хотя я пытаюсь сдержаться, понимая, что этого делать не надо, я всё же оглядываюсь ему вслед. Он удаляется от нас, окружённый другими людьми, спешащими на работу, и только я собираюсь отвернуться, он бросает взгляд через плечо, и наши глаза встречаются. По мне будто прошлись разогретым утюгом: всё тело горит, с макушки до пят. Я резко разворачиваюсь, врезаясь в Зейна, чья рука всё ещё поддерживает меня.
— Ты в порядке? — спрашивает он.
— Да. Давай просто уйдём отсюда.
Грейнджер использует свой пропуск, сканирует сетчатку и отпечаток пальца, чтобы открыть доступ в трубу. Как только мы с Зейном устраиваемся внутри, Грейнджер салютует, как военный.
— Спасибо, Грейнджер. Я перед тобой в долгу, приятель, — говорит Зейн.
— Да, спасибо, — эхом повторяю я. До этого я несколько минут молчала, потому что встреча с Треем пробудила чудовище, дремавшее внутри. Все мысли, чувства, воспоминания разом всплыли на поверхность, напоминая мне о том, что я потеряла. Боль в сердце вернулась. Я вспомнила лагуну, феникса на спине Трея, белый шрам у него на животе, который ему оставил кто-то из людей Дьявола. Вспомнила, как лежала в его постели в ту ночью, когда на лагерь сбросили бомбы. И хотя это здорово — вновь чувствовать себя целой, я бы хотела забыть это всё снова. Не знать вообще. Потому что с воспоминаниями пришла нескончаемая боль — тоска по тому, что было и чего никогда больше не будет. Может, неведение и вправду бывает благом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И единственное, за что я ещё держусь, что помогает мне оставаться на земле, держаться ровно и не улететь в небеса, где меня больше никто не видит, — это три слова: я люблю его. Я люблю его. Я люблю его.
22. ЗЕЙН
Сиенна слишком слаба, чтобы стоять самой, поэтому, когда мы подъезжаем к мотелю, я беру её на руки и несу. Она утыкается головой в мою шею, прижимаясь носом к коже. Я уже почти подошёл к двери, как вдруг слышу визг шин, хлопок двери и знакомый голос, от которого у меня волосы встают дыбом.
— Зейн? Что здесь происходит?
Я медленно разворачиваюсь с Сиенной на руках. Ариан стоит посреди парковки мотеля, скрестив руки на груди. В её взгляде читается подозрение.
— Ариан, что ты здесь делаешь?
Сиенна приподнимает голову, услышав имя, и находит взглядом девушку, стоящую перед нами.
— Я видела вас, — говорит Ариан ровным голосом. — Я завтракала с подругой в кафе, и увидела, как ты вместе с Сиенной выходишь из штаба ВИГ. Ты её чуть ли не тащил… И вообще, в последнее время ты стал таким скрытным, что я решила поехать за тобой, — она окинула взглядом мотель за нами, дверь с перевёрнутым номером. — Что ты здесь забыл?
— А ты не помнишь? Я же сказал тебе, что в квартире сейчас ремонт, нам пришлось уехать. Ты написала, что остановишься у Венди, а мы с Сиенной поехали в отель.
— Но почему здесь? — снова спрашивает она. — Я думала, вы будете в отеле «Виндзор» или «Уэстин-Вэлли-Инн». Я даже представить не могла, что вы остановитесь здесь.
Сиенна неловко шевелится у меня в руках.
— Слушай, Ариан, давай я занесу Сиенну внутрь и затем всё тебе объясню, ладно?
Ариан воспринимает это предложение скептически, но кивает.
Я иду с Сиенной к двери, открывая замок доисторическим ключом, и максимально осторожно кладу девушку на грязный диван. Она вздрагивает.
Запах здесь убийственный, так что я не удивляюсь, когда Ариан, зашедшая за нами следом, морщит нос. Она окидывает взглядом эту пренеприятную комнату, задерживаясь на двуспальной кровати в центре.
— Интересный выбор, — медленно начинает она, как будто пытается сложить паззл в голове.
— Мы кладём между нами подушки, — подаёт голос Сиенна.
— А, ну все семьи так делают, — бормочет Ариан.
Щёки Сиенны краснеют. Ариан упирает руки в бока.
— Так что вы делали в ВИГ? Что там произошло?
— Это всё из-за меня, — говорит Сиенна, поднимая руку. — Я готовлю репортаж о…
С меня хватит. Я больше этого не вынесу. Я устал скрываться, устал лгать.
— Нет, — перебиваю её усталым голосом. — Больше никакой лжи.
Сиенна открывает рот, как будто хочет возразить, но тут же закрывает.
Я разворачиваюсь к Ариан, стоящей рядом с накренившимся комодом.
— Ариан, ты должна кое-что знать, — я делаю паузу. — Сиенна — не моя кузина. И не журналист-фрилансер с заданием в столице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глаза Ариан распахиваются, и я останавливаюсь, потому что не уверен, как далеко готов зайти.
Но она должна знать. Я больше не могу это скрывать. И поэтому продолжаю:
— И вопреки всему — несмотря на, что мы совсем разные и что я помолвлен с тобой, а она любит другого человека — я влюблён в неё.
