Рука Ариан взлетает ко рту, слёзы собираются на глазах и текут по щекам.
— Ты лгал мне? — её голос тоненький, почти как у ребёнка.
— Мне, правда, жаль, — говорю я. — Я никогда не хотел сделать тебе больно. Просто одна ложь повлекла другую, и вот уже всё вышло из-под контроля.
— Как ты мог? — взвизгнула она. — Как ты мог сказать мне, что она твоя кузина? Как ты мог без зазрения совести быть с ней прямо у меня на глазах? Как ты мог привести её сюда и заниматься бог знает чем? — её кулаки сжались от злости. — Как тебе только наглости хватило, Зейн Райдер? — она делает шаг по направлению к Сиенне. — А ты… — выплёвывает она. — Да ты просто обычная шлюха, которая решила влезть в чужие отношения и разрушить самую идеальную пару в истории человечества.
Она вновь перенаправила гнев на меня.
— Ты же понимаешь, что теряешь всё из-за неё, да? Она никто. Даже не гем, наверно. Ты реально думаешь, твой отец одобрит отношения с обычной девушкой? Ты был создан для лучшего, Зейн, — шмыгает она носом. — Ты был создан для меня.
Моя спина напрягается. Как бы сильно она ни была расстроена, у неё нет права говорить так о Сиенне. Когда я говорю, мой голос звучит жёстко:
— Я сделал свой выбор. Я отказываюсь жениться на той, кого не люблю. И если моему отцу это не нравится, пусть катится в ад.
Лицо Ариан побелело. Она подбегает к двери.
— Я всё поняла, Зейн. Я не позволю так со мной обращаться. Если я выйду за эту дверь, то уже никогда не вернусь. И все усилия твоего отца окажутся напрасными. Этого ты хочешь?
Я колеблюсь. Действительно ли это то, чего я хочу? Вся моя жизнь была спланирована, мне выбрали Ариан ещё при рождении. Я правда хочу отказаться от всего этого?
Я перевожу глаза на Сиенну, но она не смотрит на меня. Она уставилась на свои ладони, избегая моего взгляда.
— Прощай, Ариан, — в итоге говорю я, и в этих словах явно слышится сожаление.
Её глаза, полные ненависти, пронзают Сиенну.
— Надеюсь, ты счастлива, — и с этими словами она распахивает дверь, стремительно вылетает на улицу и хлопает за собой.
Всё, Ариан ушла.
***
Я падаю на диван рядом с Сиенной, грязная ткань прогибается под моим весом.
Сиенна тут же разворачивается ко мне.
— Прости, — говорит она.
Усталым голосом я отвечаю:
— За что?
Она указывает в направлении, где всего несколько секунд назад стояла Ариан.
— Это всё моя вина.
И хотя это не так, я решаю подыграть.
— Да, — говорю я. — Да, это всё из-за тебя. Если бы ты не пыталась прыгнуть с крыши «Мегасферы» той ночью или со скалы после Феерии, то я бы никогда тебя не спас и мы вообще бы не познакомились. Так что да, это всё твоя вина.
Я думал, что она сейчас нахмурится, потому что ей не нравится, когда я дразню её. Но вместо этого она улыбается.
— Сколько раз повторять, что меня не нужно было спасать?
Она не понимает. Даже не догадывается, как сильно перевернула мой мир. Как благодаря ей все ожидания и рутинные обязанности сменились волнением и непредсказуемостью.
Я смотрю ей прямо в глаза.
— Нет? Может и так. А может, это мне нужно было, чтобы ты меня спасла.
Она смотрит на меня, не отрываясь, зелёные глаза скользят по моему лицу, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не поцеловать каждую веснушку на кончике её носа.
Узел в груди будто распутывается, и я начинаю говорить, рассказывать ей о своей жизни, как я вырос без матери. Какие требования предъявляли ко мне, чего от меня ожидали — всё это диктовало, кто я есть и кем я должен стать, и это прочно укоренилось во мне. Как я работал с отцом в лаборатории и как я впервые узнал, что мне подобрали генетически подходящую девушку по имени Ариан Стрэтфорд.
— Мне было восемь, когда я впервые услышал её имя. Я чуть ли не с рождения знал, что, когда вырасту, мне придётся жениться на девушке, которая является мой идеальной парой. Но только когда мне исполнилось двенадцать, отец организовал наше знакомство, — я молчу, погружаясь в воспоминания о том дне. Ариан впечатлила меня с первой же секунды. — Мы пошли к киоску с мороженым после школы. Её родители и мой отец тоже там были, наблюдали на расстоянии. Это было, мягко говоря, неловко. Ариан оказалась очень красивой, даже для своего возраста. Я помню, как потерял тогда дар речи. У меня не получалось найти какую-нибудь тему для разговора, так что я пытался просто её рассмешить, — он скривил лицо. — Вышло не очень. Мои шутки были тупыми, незрелыми, ну, как обычно у пацанов в этом возрасте. А она казалась старше своих двенадцати лет. Я уже подумал, что отец ошибся, как вдруг Ариан положила ладонь поверх моей и сказала: «Всё хорошо. Я тоже нервничаю». Ко мне впервые в жизни прикоснулась девчонка, у меня все мысли из головы вылетели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я засмеялся, и затем продолжил:
— Мой отец хотел сохранить её личность в тайне от общественности и не позволял нам больше встречаться. После того знакомства я часто вспоминал, какой милой она была. И эту картинку я держал в голове долгие годы, пока мы не виделись. Долгие годы, пока я понятия не имел, как она выглядит, как сильно изменилась. Затем, на Феерии, я увидел её впервые спустя почти десять лет. Она оказалось очень красивой, разумеется, я и не ждал иного, но в то же время я увидел в ней всё то, что только мог бы представить в идеальной жене: сильная, умная, талантливая, заботливая.
Я перевожу взгляд на Сиенну.
— Но затем я встретил тебя. Ну, второй раз, на озере. Ты воплощала в себе всё то, чего мне не хватало, хоть я и не знал об этом. Независимая, дерзкая, смелая, беззаботная. Ты забралась мне под кожу ещё в ту ночь на крыше «Мегасферы», и с тех пор я не мог перестать думать о тебе, — касаюсь пальцами её щеки.
— Зейн, я… — она не договаривает и опускает глаза в пол. Я поднимаю её за подбородок, заставляя посмотреть на меня.
— Ты вспомнила, да?
Она кивает.
— И я не уверена, что могу дать тебе то, что ты хочешь…
— Сиенна, я хочу только, чтобы ты была счастлива.
Она переплетает пальцы с моими и целует мою ладонь.
— Я счастлива.
— Разве? Но я думал…
— Ты думал, что как только я вспомню Трея, то тут же забуду про тебя?
Ну конечно, я так думал. Разве я мог подумать иначе?
— Да, теперь всё стало сложнее, — продолжает она, — но ты мне небезразличен, Зейн. Правда. И никакие воспоминания о Трее этого не изменят.
Неосознанно я поглаживаю её ладонь большим пальцем.
— Я не жду от тебя ничего прямо сейчас, но пока меня не сбросили со счетов, мне этого достаточно.
— Хорошо, потому что это всё, что я могу сейчас предложить.
Я бы хотел большего. Хотел, чтобы ей было бы достаточно меня. Но пока на горизонте есть Трей, проблема остаётся. Я смотрю на наши переплетённые пальцы. Что было бы, если бы нас с Треем не перепутали в детстве? Полюбила бы она меня вместо него?
Я вспоминаю фотографию её отца, и ту боль, которую ей причинила новость о том, что он ещё жив.
— Сиенна… — я вздыхаю. — Мне жаль, что всё так обернулось с твоим отцом.
Её лицо напрягается, она забирает свою руку из моей.
— Я не хочу о нём говорить.
— Почему нет? Разве ты не задаёшься вопросом, как так вышло, что он всё ещё жив и почему он работает на ВИГ?
— Я знаю, почему он жив. Он просто трус, — говорит она сквозь стиснутые зубы. Я наблюдаю за ней.
— Ты же не веришь, что он намеренно спланировал это?
— Да конечно намеренно. Он уже однажды инсценировал свою смерть, почему бы ему не повторить этот трюк? — она выпрямляется. — Ты не представляешь, как много я узнала о нём за последний год. Как мало я о нём знала до этого и сколько всего ещё не знаю, — она делает паузу, облизывая губы. — Зейн, мой отец нанял Грейнджера ещё до своей смерти. Не знаю зачем. Но одно могу сказать наверняка: он бросил нас. Бросил маму, Эмили и меня на произвол судьбы. Он не оставил мне иного выбора, как продать свою душу, стать кем-то другим, кем мне не нравится быть, но приходится. Если он и вправду такой трусливый эгоист, то я знать его не хочу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
