– Как твоя нога? – спросил Джон. – Кровь, похоже, течь перестала, но при ходьбе ты сильно прихрамываешь.
Эдди рассмеялся.
– Болит чертовски, но ходить на ней могу, следовательно, должен считать себя счастливчиком.
– Ванная там, если ты хочешь помыться, – показал Каллем.
– С удовольствием, – ответил Эдди.
Мытье, пусть и болезненное, принесло облегчение. Рана на голени оказалась глубокой, но пуля точно не задела кость. С раной на руке проблем не возникло вовсе. Пуля пробила мышцы насквозь, слава тебе, Господи, а в аптечке Каллема нашлась перекись водорода. Эдди налил ее в рану на руке, сжав зубы от боли, а потом, чтобы снова не собираться с духом, продезинфицировал рану на ноге и ссадину на голове. Попытался вспомнить, случалось ли Фродо и Сэму сталкиваться с ужасами использования перекиси водорода, но в голову ничего не пришло. Решил, что скорее всего не случалось. Да и с какой стати? Их же лечили эльфы.
– Я знаю, чем тебе помочь, – сказал Каллем, когда Эдди вернулся в гостиную. Исчез в соседней комнате и вернулся с пузырьком из коричневого стекла, в котором лежали три таблетки. Высыпал их на ладонь Эдди. – Мне их прописали, когда я прошлой зимой поскользнулся на льду, упал и сломал чертову ключицу. Это перкодан. Не знаю, будет ли от них толк, но…
Эдди просиял.
– Перкодан, говорите? – И бросил таблетки в рот, прежде чем Джон Каллем успел что-то ответить.
– А вода, чтобы их запить, тебе не нужна, сынок?
– Нет. – Эдди энергично жевал таблетки. – И так сойдет.
На столе у камина стоял стеклянный ларец с бейсбольными мячами, и Эдди подошел, чтобы взглянуть на них.
– Боже, у вас мяч с автографом Мела Парнелла! И Лефти Глова! Срань Господня!
– Это еще что. – Каллем взял вересковую трубку. – Посмотри на верхнюю полку. Из ящика приставного столика он достал мешочек табака «Принц Альберт» и начал набивать трубку. Заметил, что Роланд смотрит на него. – Ты куришь?
Роланд кивнул. Из нагрудного кармана достал полученную от Розалиты оболочку кукурузного початка.
– Пожалуй, сверну самокрутку.
– О, я смогу предложить тебе кое-что получше.
И Каллем опять вышел. Комнатка, примыкающая к гостиной, служила ему кабинетом и размерами не превышала чулан. И хотя письменный стол не поражал размерами, протискиваться мимо него Джону пришлось бочком.
– Срань Господня! – вновь воскликнул Эдди, должно быть, добравшись до бейсбольного мяча, о котором упоминал Каллем. – Мяч с автографом Бейба!
– Ага, – откликнулся Каллем. – И тогда он еще не играл за «Янки», я не держу мячей с автографами игроков «Янки». Рут подписал мне этот мяч, когда выходил на поле в форме «Ред сокс»… – Он запнулся. – Ага, вот они. Конечно, залежались, но лучше залежавшиеся, чем никакие, как говаривала моя матушка. Возьми, мистер. Их оставил мой племянник. Ему все равно еще рано курить.
Каллем протянул стрелку пачку сигарет, заполненную на три четверти. Роланд задумчиво повертел ее в руках, потом указал на название.
– Я вижу изображение дромадера, но слово тут написано другое, не так ли?
Каллем улыбнулся, в глазах стояло изумление.
– Так. Здесь написано «Camel». Значение то же, верблюд.
– Ясно, – ответил Роланд, делая вид, что понимает. Достал сигарету, посмотрел на фильтр, сунул в рот табачной стороной.
– Наоборот, – поправил его Каллем.
– Ты уверен?
– Ага.
– Господи Иисусе, Роланд! У него мяч Бобби Доур-ра… два Теда Уильямса… Джонни Пески… Френка Мальцони…
– Эти имена ничего тебе не говорят, не так ли? – спросил Джон Каллем Роланда.
– Ничего, – подтвердил Роланд. – Мой друг… спасибо тебе. – Он наклонился к спичке, зажженной сэем Каллемом. – Мой друг достаточно давно покинул эту сторону. Думаю, он соскучился.
– Боже, – выдохнул Каллем. – Приходящие! Приходящие в моем доме! Не могу в это поверить!
– А где Девью Эванс? – спросил Эдди. – У вас нет мяча Девью Эванса.
– Пардон? – переспросил Каллем. Вышло, как пааа-ааадон.
– Может, в семьдесят седьмом его еще так не звали. – Эдди, похоже, рассуждал вслух. – Дуайт Эванс? Правый полевой игрок?
– А-а-а. – Каллем кивнул. – У меня здесь автографы только самых лучших, как ты уже, наверное, понял.
– Девью в эту категорию входит, будьте уверены! – воскликнул Эдди. – Может, сегодня он еще недостоин Зала славы Джона Каллема, но подождите еще несколько лет. Подождите до восемьдесят шестого года. Между прочим, Джон, как болельщик бейсбола я хочу сказать вам пару слов, не возражаете?
– Нет, конешно. Ив Калье так говорили: конешно.
Роланд тем временем затянулся. Выдохнул дым, хмурясь, посмотрел на сигарету.
– Слова такие: Роджер Клеменс, – продолжил Эдди. – Запомните это имя.
– Клеменс, – повторил Джон Каллем, в голосе слышалось сомнение. Издалека, с другого берега Кейвадин-Понд, донесся вой новых сирен. – Роджер Клеменс, ладно, я запомню. Кто он?
– Вы захотите иметь его мяч здесь, будьте уверены. – Он постучал пальцем по стеклянной вазе. – А может, и на одной полке с Бейбом.
Глаза Каллема сверкнули.
– Скажи мне вот что, сынок. «Ред сокс» удалось победить? Они сумели взять…
– Это не табачный дым, это грязный воздух, – оборвал его Роланд. С упреком, даже обидой, посмотрел на Каллема. Такого с ним никогда не случалось, и Эдди поневоле улыбнулся. – И вкуса никакого. Люди действительно это курят?
Каллем взял сигарету у Роланда, отломил фильтр, вернул.
– Попробуй еще раз. И вновь повернулся к Эдди. – Ну? Я вытащил тебя из переделки по другую сторону воды. Похоже, ты у меня в долгу. Они выиграли Мировую серию[57]? По крайней мере в твое время?
Улыбка сползла с лица Эдди, взгляд стал серьезным.
– Я скажу, если вы действительно этого хотите, Джон. Но вы хотите?
Джон задумался, попыхивая трубкой.
– Пожалуй, что нет. Если результат известен, теряется интерес.
– Скажу вам только одно. – Голос Эдди звучал весело. Таблетки, которые дал ему Джон, содержали наркотические вещества, вот он и забалдел, пусть и самую малость. – Советую не умирать до восемьдесят шестого года. Та еще будет рубка.
– Точно?
– Абсолютно. – Тут Эдди повернулся к Роланду: – А как нам быть с нашей амуницией, Роланд?
Пока Эдди не задал свой вопрос, Роланд и не думал об этом. Всех своих немногих пожитков, от новенького ножа Эдди, приобретенного в магазине Тука, до древнего мешочка-кошелька, доставшегося Роланду от отца по другую сторону горизонта времени, они лишились, пройдя через Ненайденную дверь. Когда их буквально вынесло через Ненайденную дверь. Стрелок предположил, что их вещи остались на асфальте перед магазином Ист-Стоунэма, хотя наверняка он этого не помнил: там думал лишь о том, как бы вместе с Эдди добраться до безопасного места, прежде чем тот парень с винтовкой с оптическим прицелом отстрелит им головы. Душа болела при мысли, что вещи, которые прошли с ним через столько испытаний, теперь стали добычей огня, несомненно, пожравшего магазин. Но было бы еще хуже, если б они попали в руки Джека Андолини. Роланд представил себе, как его мешочек-кошелек болтается на поясе Джека Андолини, будто боевой трофей (или скальп врага), и его аж передернуло.
– Роланд? Как насчет нашей…
– Револьверы при нас, и это вся амуниция, которая нам нужна, – ответил Роланд более резко, чем собирался. – Книжка «Чу-Чу» у Джейка, я смогу сделать другой компас, когда он нам потребуется. А в остальном…
– Но…
– Если ты говоришь о своих вещах, сынок, я смогу спросить о них, когда придет время, – вмешался Каллем. – А вот на текущий момент, думаю, твой друг прав.
Эдди знал, что его друг прав. Его друг практически всегда бывал прав, и вот это до сих пор бесило Эдди. А он, черт побери, хотел, чтобы его амуниция вернулась к нему, и не потому, что в заплечном мешке лежали чистые джинсы и пара рубашек. Не из-за патронов и новенького ножа, каким бы хорошим он ни был. В мешке остался и локон волос Сюзанны, до сих пор хранивший ее запах. Вот чего ему недоставало. Но он понимал, что деваться некуда.
– Джон, какой сегодня день? – спросил он.
Кустистые брови Каллема приподнялись.
– Ты серьезно? – А когда Эдди кивнул, добавил: – Девятое июля. Тысяча девятьсот семьдесят седьмого года от Рождества Христова.
Эдди беззвучно присвистнул, поджав губы.
Роланд, с окурком дромадерной сигареты, дымящимся у самых пальцев, отошел к окну, выглянул наружу. Не увидел ничего, кроме деревьев да в просветах между ними нескольких синих пятен озера, которое Каллем называл Кейвадин. Но черный столб дыма все еще поднимался в небо, как бы напоминая Роланду, что ощущение умиротворенности, испытываемое в этом уютном доме, всего лишь иллюзия. Так что пора выметаться отсюда. Как бы он ни боялся за Сюзанну Дин, они прибыли сюда для того, чтобы найти Келвина Тауэра и решить с ним все вопросы. И сделать это следовало быстро. Потому что…
Словно прочитав его мысли, Эдди подал голос:
