class="p1">— Милостивая Дочь, как же вы меня напугали. — тяжело дыша промолвил Феликс. Он чувствовал, как бешено колотится его сердце. — Но что же сейчас произошло? Где остальные?
Эн отвел взгляд, будто к чему-то прислушиваясь, а затем, все еще не глядя на Феликса, уверенно проговорил:
— Их тут нет.
— Как нет? — испуганно произнес Феликс, снова озираясь по сторонам. — И Дэя с Рануилом тоже?
— Никого, кроме нас. — все таким же уверенным тоном ответил Эн.
— Но как такое возможно? Где мы, в конце концов? Разве это не обычные миражи?
— Видимо, сейчас на нас обратила внимание сила, куда более могущественная, чем власть обычного ангела. — голос Эна приобрел сильное эхо, как если бы они стояли в просторном зале.
— Но ведь мы… — Феликс осекся на полуслове, заприметив перед собой темную фигуру. Он снова выставил вперед меч, но затем немного расслабился, заметив, что Эн, который тоже обратил пристальное внимание на фигуру, не проявил никаких признаков беспокойства. Молодой ювелир просто смотрел на нее немного нахмуренным взглядом.
Решив, что опасаться ему нечего, Феликс опустил меч, и осторожно обошел фигуру, чтобы увидеть ее лицо. Пока он это делал, тусклый свет еще сильнее стал наполнять окружающее пространство, и стало ясно, что они находятся в какой-то небольшой пещере. Она напомнила Феликсу тюрьму, или, скорее, очень скромную келью. Мягкий лунный свет падал из единственной расщелины в потолке, но его было достаточно, чтобы разглядеть грубые каменные стены и гладкий, выложенный плиткой, пол, а также вырезанную из камня мебель с несколькими причудливыми золотыми лампадами, от которых поднимался изящный дым. Также тут имелся древний алтарь, больше походивший на обычную треснутую каменную плиту, горизонтально лежащей в специально созданной нише. Из трещины в плите выходило оранжевое пламя, хотя света от него, по какой-то неведомой причине не было, и вся комната была окутана лишь тем голубым лунным свечением, которое пробивалось сквозь отверстие в потолке.
Когда же Феликс обошел загадочную фигуру, которая стояла на коленях в центре падающих из отверстия лучей света, то увидел, что это была очень красивая женщина, которая, в своих черных и строгих одеждах, чем-то походила на послушницу из храма Силестии. Ее чистое лицо чем-то напоминало изящные лица кирэ, и в особенности бледнолицых зоарийцев. На ее голове был надет богатый клобук, из-под которого высовывались ровно подстриженные темные волосы. Но главной особенностью была ее белоснежная кожа, на которой переливались серебром небесные рисунки, как у виденных ранее Феликсом сифов и ильвов. К тому же, было в ее взгляде что-то знакомое, чего Феликс никак не мог понять.
— Кто это? — зачем-то шепотом спросил Феликс, озадаченно посмотрев на Эна. И только тут он понял, что именно показалось ему знакомым в этой загадочной женщине. У нее был такой же уверенный взгляд, как и Эна, да и другие черты лица были очень схожи с лицом молодого ювелира.
Но Эн ничего не ответил, и все продолжал внимательно наблюдать за таинственной незнакомкой, словно ожидая от нее каких-то иных действий, помимо безмолвной молитвы.
Феликс снова перевел взгляд на женщину, но тут на нее упала большая тень, которая заслонила весь лунный свет, но тем не менее бледное свечение теперь стало исходить от самой женщины. Маленький никс резко обернулся и посмотрел на отверстие, в котором теперь застыло еще одно прекрасное лицо. Несколько мгновений оно смотрело на женщину, а затем, разразившись звонким и радостным смехом, вновь исчезло. Вместе с этим до Феликса стала доноситься приятная музыка и звуки веселого празднества, которые, как ему казалось, долетали до него из какого-то другого мира. Возможно, именно так и выглядят искушения святых праведников, которые в большом количестве описаны в Книге Эрна. Звуки музыки и смех толпы все еще продолжали доноситься до этой тихой обители, и порой, в проеме мелькали наполненные радостью лица, которые беззаботно смеялись и даже пели, а иногда и бросали в отверстие горсть ярких разноцветных лепестков, которые плавно падали на темные одеяния женщины, и как только касались ткани, тут же теряли свой цвет, становясь белыми как снег. Но молодая послушница не обращала на это никакого внимания, и продолжала, как думалось Феликсу, неслышно молиться. Маленький никс не был до конца уверен в том, что она действительно произносит молитву, так как глаза ее были открыты, и с каждой секундой все больше наполнялись холодной яростью. Не зная почему, но Феликс вдруг почувствовал некое благоговение перед этой смиренной женщиной, и ему даже показалось, что в темноте над ее головой появился маленький призрачный месяц, но возможно это были лишь причудливые завихрения белого, светящегося потусторонним светом дыма, который исходил от курильниц.
Пока Феликс раздумывал, кем могла быть эта красивая женщина, и почему ее простая поза и строгие одежды так притягивали его взгляд, в каменную комнату вошли несколько человек. Это были два высоких стражника в искусно выполненных доспехах, которые тут же упали на колени перед женщиной.
— Ваша светлость… — неуверенно начал один из них, и тут же переглянулся со своим напарником, словно прося и его посодействовать в этом разговоре. Но тот лишь испуганно опустил взгляд в пол, а поэтому первому стражнику пришлось самому закончить фразу. — Посланцы прибыли.
Молодая женщина, которая, судя по словам стражника, являлась принцессой, не сразу отреагировала на обращение, и продолжила безмолвно шевелить губами, а потом еще и закрыла глаза, словно стремясь поскорее закончить свою молитву. Все это время стражники смиренно стояли рядом на коленях, боясь даже шелохнуться. Наконец принцесса закончила свою долгую молитву, и расцепив сложенные руки, холодно посмотрела на стражников.
— Об этом я и сама догадалась. — ледяным тоном ответила она. Хотя принцесса и была совсем небольшого роста, но ее голос был неожиданно низким и полон силы. Феликс подумал, что такой голос мог бы принадлежать какой-нибудь королеве-воительнице, но никак не маленькой и прекрасной послушнице, которая сейчас стояла рядом. — Эти отвратительные вопли мешают мне сосредоточиться.
Услышав ее слова, оба стражника одновременно опустили головы еще ниже, будто боясь, что их сейчас накажут за неуважение к королевской персоне.
— Люди празднуют, ваше высочество. — проговорил второй. — Такое чудо… Уже многие века к нам не являлись божьи посланцы. И… — стражник остановился, и его лицо побледнело от страха. Было видно, что он боится продолжать.
— И? — сузив глаза, спросила принцесса. — Говори, что хотел. Не просто же так вы сюда пришли.
— И ваши светлые сестры просили, чтобы вы сегодня явились во дворец. — на одном дыхании, словно стремясь поскорее отделаться от этих слов, промолвил первый стражник. Тут же оба наклонили
