драгоценными медальонами, которая прикрывала его лоб, и маленький никс увидел, что его голову испещряют витиеватые серебряные узоры, такие же, какие были у его матери, а также сифов и ильвов.
— Вы… этот младенец. — ошарашенно пробормотал Феликс.
Вдруг зал наполнил повелительный голос принцессы Каа, который отскакивал от мраморных стен и заставлял кровь в жилах неметь от наполняющей его силы.
— Склоните же головы перед настоящим правителем Аина!
— Настоящим… — завороженно повторил Феликс, глядя в пустоту. Ему вспомнились другие слова, произнесенные Гелиосом. — Король настоящего. Один из трех Королей.
Он снова посмотрел на Эна, который продолжал невозмутимо стоять рядом, но теперь его взгляд снова был устремлен на мать, и было совершенно не понятно, о чем он сейчас думает. В золотых глазах были настолько сложные чувства, что даже Феликс, который довольно хорошо разбирался в людях, и мог без труда разгадывать простые намерения, не смог понять мысли Эна.
— Почему вы молчали? — наконец спросил Феликс. — Почему не сказали, кто вы есть на самом деле?
— А чтобы это изменило? — все еще глядя на молодую женщину, держащую младенца, проговорил Эн. — Ты выполнял свое предназначение, а я свое. Мы так или иначе вместе бы шли к цели, как это и случилось.
— О, это многое бы изменило! — Феликс стал чувствовать, как им овладевает праведный гнев на несправедливость, которую Эн проявил по отношению не только к нему, но и ко всем остальным его товарищам. Даже Дэй не знал о том, кем на самом деле являлся молодой ювелир! — Все это время вы знали! И… и молчали!
— Что я должен был знать, никс? — взгляд Эна стал чуть более холодным.
— Все! Про скрижаль, и про ее истинное назначение! Вы тот, кому предначертано владеть Великими Предметами и изгнать Зло! Но вы скрывали это! Вы лжец!
— Довольно! — сотрясающий голос Эна, отдающий властным эхом, в мгновение прорезал пространство, и миражи вмиг растаяли, словно их разогнал внезапно налетевший сильный ветер. И снова они оказались в центре грозовых туч, но теперь вспышки молний были не белые, а имели драгоценный солнечный оттенок, и больше других их было со стороны Эна, который смотрел на Феликса сердитым взглядом. — Ты, вор, смеешь обвинять меня во лжи?! Как ты можешь утверждать того, чего сам не знаешь?! С чего ты решил, что я должен знать о всех этих вещах, в которых ты меня только что обвинил?!
Феликс и сам того не осознавая, выставил перед собой меч, но Эн все еще стоял на своем месте и не сделал ни единого шага в его сторону. Тем не менее Феликс чувствовал сильную враждебность, которой были пропитаны его слова. На всякий случай он сделал несколько шагов назад, увеличив расстояние между собой и Эном.
— Но вы знали, кто вы есть на самом деле, и про скрижаль тоже знали. — уже менее уверенно проговорил Феликс.
— И что с того? До недавних событий мне не было известно о пророчестве. Да, я знал о могущественных предметах, но я и понятия не имел, для чего именно они предназначались. Моим врагом всегда был и остается проклятый народ зоар и их недостойные повелители Ва-Кельи. Ко всему прочему, ты и так узнал достаточно, чтобы выполнить свое поручение.
— И все же вы знали. — Феликс опустил меч, и сделал несколько неуверенных шагов вперед. — Разве сокрытие правды не является ложью?
— Укрытие правды является ложью лишь в том случае, когда оно искажает восприятие истины, что в свою очередь ведет к иным последствиям. — глаза Эна еще ярче засветились золотым огнем. — Но я не лгал тебе, никс. Я уже давно потерял свое королевство, и так же давно занимаюсь ювелирным делом. И если ты не расслышал меня в первый раз, то я повторю снова свой вопрос: Что изменилось, если бы ты узнал, кто я такой на самом деле? Ты развернулся бы и ушел?
Феликс не знал, что ответить. Ему хотелось сказать «да», но был ли это верный ответ? Гелиос тоже скрывал от него правду, куда более страшную, но тем не менее Феликс не испытывал такой обиды на него, как сейчас на Эна. Да и Дэй, и все остальные… Феликс только сейчас осознал, что большинство тех, кто вошел с ним в это древнее место, скрывали от него множество тайн, которые одна за другой раскрывались перед ним, словно страницы священной книги. Сначала Зено, которая представилась Приветочкой, потом Гелиос, Хольф и Арель. Даже Анастериан, и тот оказался вовсе не злым тираном, с которым так долго и бессмысленно боролся Гантэр, а героем, который пытался разгадать замысел врага.
Углубившись в свои мысли, Феликс только спустя некоторое время осознал, что вокруг него стало формироваться новое воспоминание. Грозовые тучи стали твердеть, превращаясь в серый камень, и в скором времени он вместе с Эном очутился в освещенной красными свечами пещере. Эта была та же самая келья с кривой расщелиной в потолке и пылающим алтарем, которую они видели совсем недавно, в другом воспоминании. Но на этот раз принцесса Каа не стояла на коленях перед разбитой плитой. Теперь она просто стояла в нерешительной позе, глядя на все того же загадочного посланца, накрытого белой тканью, который сейчас находился перед ней. И снова, глядя на плавно колышущуюся белоснежную ткань, Феликс подумал, что под ней не может находиться ничего, кроме пустоты и огня.
— Я не желаю так поступать. — тихо проговорила Каа, отводя взгляд в сторону от белой ткани.
— Но без этого нам не привести в мир нашего Господа. — сказал посланник приятным голосом, который в равной степени мог принадлежать как юноше, так и девушке. — Это необходимая жертва.
— Я не желаю этого. — повторила принцесса еще более тихим голосом, будто сама не верила в свои слова и боялась их произносить.
— Твои желания, о всевластная королева, безусловно имеют величайшую ценность. И многие из них уже успели сбыться, как ты могла заметить. — сладко пропел посланец, подплыв к ней еще ближе. — Исполнятся и другие, как только наш Господин придет в этот мир. Я не тороплю тебя, мудрая царица, но прошу еще раз подумать над тем, что мы обязаны исполнить. Ты являешься самой прилежной послушницей нашего Владыки, и за твои преданные усилия тебе воздалась величайшая радость. Подумай еще раз, моя предвечная царица, что будет дальше. После прихода Господина, ты станешь первой, после него, и у тебя будет все, что только пожелаешь.
Слушая их разговор, Феликс заметил, как на лице Эна появилась новая эмоция, которую маленький никс до этого
