женщинами.
Сейчас, когда дети выбрались на свет, Феликс смог понять, что всем им примерно по семь-восемь лет. Маленькой же Рамунэль не было и двух. До этого Феликс никогда не встречал таких молодых принцев и принцесс, а поэтому видеть разодетых в изысканные королевские одежды детей было довольно странно. Все они походили на уменьшенные копии взрослых правителей.
— Не будь так строг, Синоэ. — улыбаясь проговорила старшая девочка. — С ней гораздо веселее играть в прятки.
— Она чуть не выдернула мне еще одно перо! — воскликнул красивый мальчик с крыльями. Феликс отметил что на его одежде сзади имелся большой вырез, через которые и вылезали наружу два белых крыла. — Оно было бы уже третье на этой неделе.
— Ты их что, еще и пересчитываешь? Они и так у тебя отваливаются, что только успевай подбирать. — ответила девочка. — Ничего бы страшного не случилось, если Рамунэлька оторвала бы у тебя еще парочку.
— Успокойте ее уже наконец! Надоела. — не выдержал, и встрял в разговор Сахимэль. Феликс сразу понял, что это была не просьба, а самый настоящий приказ. Следом за этими словами с расписных скамеек вскочили несколько придворных дам, которые до этого делали вид, что ведут между собой тихие беседы, и тут же принялись утешать малышку. Даже другие мальчишки, которые до этого жаловались на капризы маленькой Рамунэль, стали всячески ее утешать. Но лучше всего вышло у златовласой кузины принца, которая сунула ей под нос одну из своих ярких прядей, на которой поблескивали украшения.
В этот момент по залу пронесся уверенный и низкий голос королевы Каа.
— Харамун, подойди ко мне.
Оставив малютку Рамунэль на попечение придворных дам и других детей, служанка поспешила к высокому трону, при этом не теряя плавной грации в движениях. Из-за длинных одежд, которые волочились за ней, словно хвост сказочной птицы, казалось, будто она просто подплыла к ногам королевы.
— Ваше величество, чем недостойная жрица может услужить вашему сердцу? — услышал Феликс немного напуганный голос служанки, когда та упала на колени перед ступеньками высокого трона.
— Встань, и поднимись ко мне. — потребовала королева. — Я хочу слышать твое дыхание.
Служанка тут же поспешила выполнить приказ, заняв правую сторону от трона, так как слева стоял столик с фруктами. Феликсу тоже пришлось подняться, чтобы расслышать, о чем они переговариваются. Взрослый же Эн занял место перед троном, и по его внимательному взгляду было ясно, что он тоже вслушивается в разговор.
— Я хочу знать, что точно случилось вчерашней ночью. — проговорила королева. — Мой капитан стражи, видимо, слишком ценит слова, и не хочет делиться ими со мной, хотя и говорит, что просто не хочет лишний раз обременять меня их весом. Но я вижу, что в его речах нет всей правды, которую я хочу знать. Тебе же, я уверена, известны все подробности произошедшего. Как настоящие, так и выдуманные. Но ты уже и сама знаешь, что именно я хочу услышать. Говори, и не таи, потому что я увижу ложь, какой бы она не была.
— Для ничтожной служанки будет великой честью исполнить вашу волю, моя лучезарная королева. — еще раз поклонилась прислужница, а затем, еще немного понизив голос и наклонившись к уху королевы, начала быстро говорить. — Дворцовые девы шепчутся, что вчера ночью кто-то проник в верхние палаты. Стража, конечно, это отрицает, но я сама слышала, как командир Зирамун отдавал приказ слугам поскорее убрать кровь на верхних этажах, а когда я сегодня проходила мимо кухонь, то слышала, как поварята шептались, будто видели, как ночью из дворца вынесли несколько тел. Некоторые утверждают, что это были тела презренных зоаркир, которые и проникли под покровом ночи во дворец.
Было видно, что королева внимательно слушает каждое слово, но при этом ее взгляд был направлен на сына, который теперь начал показывать маленькой Рамунэль фокусы с колокольчиком. Смеясь, он то убирал его, скрывая в кулаке, то вновь доставал, иногда за ухом маленькой девочки, а порой из длинных волос своей кузины. В конечном итоге Рамунэль вновь разревелась, то ли из-за того, что не понимала в чем состоит фокус, то ли просто из-за того, что ей не давали поиграть с тем, чего она хочет.
— Значит это низменное племя набралось невежества выступить против меня. — на лице Каа появилась зловещая улыбка. Все еще не отрывая взгляда от сына, королева продолжила говорить. — Можешь ступать. И когда будешь уходить, прикажи слугам найти мне Зирамуна, и других моих генералов. Пусть все прибудут к моему трону.
Феликс не услышал ответа служанки, так как воспоминание начало меняться. На этот раз перемена была подобно сильному землетрясению, хотя Феликс и не ощутил на себе его физического воздействия. Тем не менее дворцовые стены вокруг него стали трястись и осыпаться, а все люди растаяли, как и раньше, словно ледяные скульптуры. Пока происходили перемены, Феликс переглянулся с Эном, который так и стоял на своем месте. Глядя на него, маленький никс решил поинтересоваться насчет его настоящего имени.
— Так значит вас зовут Сахимэль?
— Такое имя дала мне мать. — кивнул Эн. — А если быть точнее, то Сахимэль Эн Нэгарст Валь-Элай.
— О, значит мне следует поблагодарить вас за то, что вы не представились мне полным именем. Было бы довольно проблематично запомнить такое сложное сочетание слов, не говоря уже о том, чтобы его правильно произнести.
— Но теперь, когда ты его знаешь, начни называть меня полным именем. — как обычно, повелительным тоном, проговорил Эн, а затем направился к трещине в стене, через которую проглядывалась длинная пустошь, с какими-то постройками и неясными тенями, снующими в разные стороны.
— Всем сердцем надеюсь, что вы сейчас пошутили… — немного встревоженно пробормотал Феликс, направляясь следом за молодым ювелиром.
Феликс хотел сказать еще что-то по поводу имени, но эти мысли мигом улетучились из его головы, когда он, пройдя через образовавшуюся трещину, очутился в уже знакомом ему месте. Это была уходившая за горизонт мертвая земля, в центре которой возвышался величественный город Алгобсис. Но пока что темно-алые тучи не затянули все небо над его крышами, и оно было до невозможности голубым и мирным. Тем не менее эту относительно спокойную картину портило бессметное войско закованных в яркие доспехи воинов, которые выстроились у стен неприступного города. На воздетых вверх знаменах развивалось светлое солнце, которое восходило на ночном небе, роняя лучи на крылатый меч, который находился под ним. Тысячи солдат стояли в волнительном ожидании, пока за стенами города в голубую высь поднимались вереницы черного дыма. Небольшой отряд рыцарей в алых латах выстроился у
