заметный живот, перестал сутулиться.
Я заявил:
— Мне нужна гражданка Яна Терентьева. Она в этой квартире проживает?
— Эээ… — протянул мужчина.
— Позовите её, — потребовал я.
Мужчина затаил дыхание.
И вдруг он просиял, ответил:
— Янка? Так она не здеся живёт! Вы этажом ошиблись, товарищ капитан!
Он высунул руку из квартиры и пальцем указал в покрытый трещинами серый потолок.
С потолка в подъезде пугливо взлетела муха и заметалась в воздухе на лестничной площадке.
— Вам на четвёртый этаж надо, товарищ милиционер, — сказал мужчина. — У ней десятая квартира! Тама, наверху, на четвёртом этаже.
Усатый глуповато улыбнулся.
Я слегка нахмурился, кивнул.
Произнёс:
— Благодарю за подсказку, гражданин. Честь имею.
Тряхнул перед лицом мужчины барсеткой, щёлкнул каблуками немецких полуботинок и выполнил воображаемую команду «кругом». Чеканя шаги, зашагал к ступеням. Отметил, что усатый наблюдал за мной, высунувшись из квартиры. Я замер посреди лестничного пролёта. Взглянул на дверной проём четвёртой квартиры. Сощурился. Заметил, что усатый мужчина вновь вздрогнул и втянул голову в плечи. Он отпрянул за порог, торопливо прикрыл дверь. Я поднялся на площадку между третьим и четвёртым этажами, остановился около окна. Мысленно повторил: «Десятая квартира». Три минуты наблюдал за тем, как покачивал за окном ветвями тополь.
К десятой квартире я не пошёл — вышел из подъезда и направился к своей «копейке».
* * *
К дому Шумилина я вернулся уже затемно. Намеренно подошёл к нему со стороны улицы. Запрокинул голову и убедился, что в квартире Васи Малого горел свет. Отметил, что свет фонарей со стороны тротуара не дотягивался до подстриженного газона у дома. Газон и заасфальтированная дорожка (что находилась у самой стены) прятались в полумраке. Я прошёл мимо них (пошуршал ногами по траве), послушал голоса людей и звуки телевизоров, что доносились из приоткрытых окон.
Добрёл до угла дома, повернул голову. Ещё издали я заметил: скамейка около нужного мне подъезда пустовала. Не горел рядом со скамейкой и фонарь. Высаженный рядом с подъездом каштан и припаркованный около фонарного столба автомобиль сейчас походили на прятавшихся в темноте странных существ (они чуть заметно шевелились — это покачивались на дереве ветви). Я прошёл к подъезду, потянул на себя дверь. Она легко открылась, поприветствовала меня скрипом проржавевшей пружины.
Почувствовал на первом этаже запах табачного дыма. Словно только что здесь устраивала перекур большая компания граждан. Но голосов я не услышал. Подошёл к двери лифта и костяшкой пальца вдавил кнопку — в шахте лифта раздался тоскливый гул. Десять секунд спустя двери лифта с устрашающим грохотом распахнулись. Я снова ткнул пальцем в кнопку. Створки торопливо захлопнулись, пол подо мной задрожал. В щели между створками замелькал горевший на лестничных площадках свет.
На девятый этаж кабина лифта поднялась будто из последних сил. Финальные сантиметры она преодолевала с печальным скрежетом. Двери пусть и с двухсекундной задержкой, но всё же распахнулись. Я вышел на лестничную площадку — там в ту же секунду погас свет. Но я прикоснулся к кнопке выключателя. Свернул в направлении квартиры Васи Малого. Первым делом подошёл к двери Васиных соседей. Отлепил от своего запястья заранее приготовленный клочок лейкопластыря, заклеил им дверной глазок.
Лишь после этой махинации я всё же вернул на лестничную площадку свет. Шагнул к Васиной квартире и кулаком надавил на кнопку дверного звонка.
За дверью прозвучала канареечная трель.
Трель стихла. Я не шевелился, ждал. Пристально смотрел на яркую точку, что светилась за стеклом глазка.
Едва только она погасла, я раскрыл удостоверение и продемонстрировал его смотревшему на меня жильцу квартиры. Услышал приглушённые дверью ругательства. Звонко щёлкнул дверной замок.
Дверь приоткрылась — я увидел Малого.
* * *
В среду утром я вновь проснулся от дребезжания телефонного звонка.
Звонил мой младший брат.
— Димка, ты знаешь, что вчера вечером Вася Малой выпал из окна своей квартиры? — спросил Вовка. — Мне только что об этом рассказали.
Я зевнул и ответил:
— Теперь знаю.
— Димка, ты ничего не хочешь мне объяснить?
— В каком смысле?
— Я только вчера нашёл для тебя адрес этого Шумилина.
— Помню. Спасибо.
— Это всё, что ты мне скажешь?
Я посмотрел на своё отражение в зеркале, потёр глаза.
— Вовчик, чего ты от меня хочешь?
— Ты был у Шумилина?
— Ты бы меня ещё про Васю Седого спросил.
— Причём тут Седой? — сказал Вовка.
— Он тоже из окна выпал, — ответил я. — В Сочи. Ты разве не слышал об этом?
Пару секунд в динамике трубки звучало только Вовкино дыхание.
— На что ты намекаешь? — спросил Владимир.
Я сказал:
— Вирус по стране ходит. Эпидемия началась. Вот они и падают.
— Кто?
— Васи, — ответил я. — Уже второй Вася за месяц вообразил себя перелётной птицей. Но далеко не улетел.
Я увидел, что Димкино отражение в зеркале зевнуло.
Вздохнул.
— Димка, мне не до шуток, — сказал Владимир. — Ты имеешь… ко всему этому какое-то отношение?
— Я имею желание ещё немного поспать.
Я в очередной раз зевнул — громко.
Сказал:
— Позже поболтаем, Вовчик. Я вечером к вам заеду.
* * *
После разговора с братом я не вернулся в постель. Ещё до полудня я приехал на городской рынок.
Прогулялся на рынке мимо здания администрации (рядом с ним теперь дежурил целый отряд хмурых охранников). В мясном павильоне купил литровую банку мясных обрезков (уже источавших запах тухлятины). Прошёлся вдоль цветочного ряда, приобрёл там семь веток разноцветных кустовых роз (получился большой веник, но красивый).
По пути с рынка я заглянул в билетную кассу кинотеатра «Металлист».
Дежурившие у касс «предприниматели» продали мне там два «лучших» билета на вечерний сеанс.
* * *
К дому Коли Синицына я отправился под конец рабочего дня.
Помнил, что Синицын нередко сбегал с работы пораньше. Но мотоцикл Николая около его дома я не увидел. Дверь квартиры мне Синицын не открыл. Поэтому я вернулся в «копейку». Почти сорок минут сидел в машине около Колиного подъезда.
Синицын остановил мотоцикл в трёх шагах от моего автомобиля. Проделал он это лихо, будто за ним сейчас наблюдали поклонницы. Коля заглушил двигатель. Снял мотошлем. Зажмурил глаза и взглянул на мою «копейку». Махнул мне рукой.
Я выглянул из окна и сказал:
— Привет, Коля. Присядь в машину. Есть разговор.
* * *
Николай поёрзал в пассажирском кресле. С любопытством взглянул на букет роз,
