секунд замер, задумался.
— Блин горелый, — произнёс он. — Так Женька угадал? Комитетчики действительно нас под колпаком держат? Вот это номер! А я ещё посмеялся над Бакаевым. За что нам такая честь? Диссидентов среди нас выявляете? Или вы в нашем отделении американских шпионов ловите? А может, вы себе стукачай таким макаром вербуете?
Синицын ухмыльнулся, покачал головой.
— Коля, — сказал я, — вот зачем тебе сейчас этот пистолет? В следующем году оружие рекой хлынет с военных складов. Все бандиты страны обзаведутся собственными арсеналами. Так что ты во время задержаний припрячешь себе столько оружия, сколько захочешь. Если понадобится — ты и гранатомет раздобудешь. Точно тебе говорю.
Я кивнул головой и добавил:
— Пистолет тебе, Коля, сейчас ни к чему. Кого ты из него вальнёшь? Разве что соседку, которая днём и ночью стучит по батарее. Но с ней ты справишься и другими средствами. Если пожелаешь. А вот деньги тебе понадобятся. Твоя зарплата проигрывает в гонке с ценами. Тем более с теми, которые на рынке. Три тысячи тебе сейчас пригодятся.
Синицын взглянул на деньги в своей руке. Скривил лицо, будто те вдруг обожгли ему пальцы.
— Вы мне торговлю оружием, что ли впаять хотите? — спросил он.
Я улыбнулся. Выждал, пока мимо «копейки» проходила мамочка с коляской.
Посмотрел мамочке вслед и снова взглянул на Синицына.
— Николай, — сказал я, — тебе сейчас нужны деньги. И нет никакой надобности в незаконном хранении оружия. Разве не так? Причём тут КГБ? Комитет не устраивал бы ради тебя танцы с бубнами. Они бы попросту нашли у тебя дома микроплёнку с чертежами секретной подводной лодки или ядерного реактора. Пистолет — это слишком мелко, не находишь?
Коля потёр усы.
— Я снова тебе повторяю, Николай: пистолет нужен мне. Тебе необходимы деньги. Вот эти. И времени на споры у тебя сейчас нет. Точнее, у меня времени сейчас полно. Но тебя через пару часов ждёт Яна Терентьева. Поэтому я предлагаю тебе не затягивать со сделкой. Провернём её прямо сейчас. До Зареченского отсюда рукой подать.
Синицын закусил губу. Он взглянул на подъезд, в котором находилась квартира Терентьевой.
Коля сложил купюры пополам и сунул деньги себе в карман.
— Ладно, — сказал он. — Только патронов у меня нет.
Синицын взглянул на меня и спросил:
— Пистолет-то тебе зачем?
— Нужен, Коля. Просто нужен. Едем к дому твоих родителей?
Синицын неуверенно повёл плечом. Он чуть запрокинул голову и посмотрел в окно, будто отыскивал взглядом окна четвёртого этажа. Вздохнул, повернул ко мне лицо и махнул рукой.
— Поехали, — сказал Николай.
* * *
На поездку от Строительного переулка до посёлка Зареченский мы потратили почти двадцать минут.
Минут пять я дожидался Николая в салоне «копейки», припаркованной около деревянного забора.
Коля вернулся в машину с тряпичной сумкой, протянул её мне.
— Исправный, — сказал он. — Я проверил. Но без патронов.
Я бросил сумку с пистолетом на заднее сидение, где лежал сейчас мотошлем. Взглянул в зеркало заднего вида, завёл двигатель. Повернулся к Николаю.
Посмотрел на бледного Синицына и сказал:
— Дверь нормально закрой, Коля. Возвращаемся в город.
* * *
Из посёлка Зареченский я привёз Николая во двор его дома, где своего хозяина дожидался вишнёвый мотоцикл «Ява-350».
Ответил отказом на Колину просьбу через час доставить его вновь в Строительный переулок. Посоветовал, чтобы Синицын вызвал такси: ведь на том же такси ему предстояло везти Терентьеву к кинотеатру.
* * *
В моей квартире зазвонил телефон, едва только я вставил ключ в замочную скважину.
Я вошёл в квартиру, положил Колину сумку на полку около зеркала. Снял трубку и поднёс её к уху.
— Слушаю.
— Здравствуй, Дмитрий Иванович, — прозвучал в динамике голос Соколовского.
Я ответил на Лёшино приветствие.
Посмотрел в зеркало на своё отражение: на Димку.
— Я выполнил твою просьбу, Дмитрий Иванович, — сказал Соколовский. — Мы нашли её. Запиши ориентиры.
Димка в зеркале нахмурился.
— Говори, Алексей Михайлович, — ответил я. — Запомню…
* * *
Я вошёл во двор Вовкиного дома, увидел там Надю. Вовкина жена развешивала на верёвке около сарая мокрое бельё. Я поздоровался. Узнал от Нади, что мой младший брат сейчас смотрел в доме телевизор. Ещё она мне сообщила, что Лиза расстроилась — потому что решила: я сегодня уже не зайду к ней в гости.
Вместе с Надей я дошёл до веранды. Из дома доносились звуки телевизионной рекламы («Если в вашем цехе душно, если в офисе жара, то видать пора настала заключать договора…»). Надя пошла в прихожую — я задержался на ступенях. Услышал, как Вовкина жена громким голосом известила Лизу, что я пришёл.
Тут же раздался радостный крик моей десятилетней племянницы и топот ног. Лиза выбежала на веранду, врезалась в меня, обняла меня руками. От неё снова пахло мамиными французскими духами. Лиза шмыгнула носом, потёрлась лицом о мой живот. Призналась: она уже решила, что я сегодня к ней не приду.
— Что значит, не приду⁈ — притворно возмутился я. — Я ведь ещё не получил новую главу твоего романа!
Посмотрел племяннице в глаза и спросил:
— Ты ведь написала её?
— Конечно!
— Неси скорее, — потребовал я. — Сегодня перед сном обязательно её прочту.
* * *
Лиза отправилась в душ (пока вода, нагретая за день в бочке над душевой кабиной, не остыла). Надя суетилась в кухне — из дома то и дело доносилось позвякивание посуды. Мы с Вовкой остались во дворе вдвоём. Мой младший брат сидел на своём привычном месте (лицом к собачьей будке и к калитке). Я разместился лицом к веранде (уже привыкал к этому месту). К вечеру усилился ветер. Листья вишни шелестели у нас над головами. Бомбардировка подвяленными на солнце ягодами усилилась (обычно она продолжалась до середины августа). Телевизор в доме не умолкал: «…С вентиляторным заводом заключать договора…».
— Похоже, Димка, ты был прав, — сказал Владимир. — Это эпидемия. По предварительному заключению, Вася Малой выпал из окна без посторонней помощи. Что тебе от него понадобилось? Зачем ты его искал?
Вовка приподнял брови.
Я махнул рукой, ответил:
— Теперь это не имеет значения. Рождённый ползать летать не может. Забудь о Малом, Вовчик.
Мой младший брат поднял со стола вишню, бросил её в стоявшее около веранды ведро.
— Пока забуду, — ответил Вовка. — Но снова
