букет в его руках задрожал.
— Я бы и так тебе его дал, — сказал Синицын.
— А я бы в любом случае тебя сюда привёз.
Почти пять секунд мы с Николаем мерились взглядами.
— Ладно, — сказал Синицын. — На весь понедельник мой мотоцикл — твой. Даже если у меня сейчас ничего не получится.
— Получится, — сказал я. — Если ты всё же оторвёшь свою задницу от кресла и пойдёшь к Терентьевой.
Глава 13
Синицын ушёл. Я наблюдал за тем, как Коля решительно распахнул дверь подъезда и с букетом в руке шагнул через порог. Отметил, что Николай не оглянулся на меня в поисках поддержки. Увидел, как на лобовое стекло «копейки» спланировал зелёный тополиный лист. Ветер протянул его по стеклу и бросил на тротуар. В салоне всё ещё ощущался аромат роз. Такой же, какой был двенадцатого июля во дворе Ларионовского мучителя. Я подумал: «Там на клумбах розы тоже были красивые».
Откинулся на спинку кресла, сложил руки на рулевое колесо. Представлял, как Коля Синицын сейчас поднимался по ступеням. Не сомневался, что Коля проделает всё правильно. Помнил: Николай никогда не тушевался при женщинах. Скорее, он в общении с ними был даже чрезмерно уверенным в себе и дерзким. Так о нём и говорила «тогда» на поминках Яна Терентьева. Я улыбнулся. Потому что вспомнил, как Николай нам с Женькой рассказывал о своей первой встрече с Яной.
В прошлый раз Синицын впервые увидел Терентьеву во второй городской больнице, куда явился проведать приятеля. Увидел, но не познакомился с ней. Он узнал от приятеля имя «симпатичного доктора». Тот его и просветил на тему того, кем работала Терентьева. Помню, как Коля ухмыльнулся и заявил нам, что у Яны самая лучшая профессия. Сказал, что при любой другой профессии эта «роскошная женщина» вышла бы замуж задолго до знакомства с ним, с Синицыным.
Доктора Терентьеву Коля в больнице не побеспокоил. Но наведался в отдел кадров и выяснил Янин домашний адрес (тогда-то я от него и услышал о перекрёстке Строительного переулка и улицы Рыбная). Коля в тот раз не пожадничал: на следующий день купил букет цветов, приобрёл билеты в кино — сделал всё по моему сегодняшнему сценарию. Вечером Николай заявился к Терентьевой домой. Вручил слегка ошалевшей от неожиданности Яне букет и заявил, что вечером они идут в кино.
Меня Синицын со своей новой подругой познакомил уже через пару дней после их первого свидания. Они явились ко мне домой. Мы пили чай, беседовали. Уже тогда мне показалось, что Синицын и Терентьева будто бы знакомы всю жизнь. Они прекрасно понимали и дополняли друг друга. Вскоре Николай всё же купил машину. И уже через три месяца после того первого знакомства сделал Яне предложение. Стребовал с меня и с Женьки обещания, что мы явимся на его свадьбу…
* * *
Мои размышления прервал скрип ржавой пружины. Я повернул голову и увидел буквально вывалившегося из подъезда Колю Синицына. На щеках и скулах Николая пылал румянец, будто после посещения парилки. Коля смахнул со лба испарину. Он взглянул в мою сторону — на его лице расцвела довольная улыбка. Николай вытер о рубашку на своей груди ладони. Потёр пальцем усы. К моей «копейке» он подошёл с видом победителя. Но его мутноватый взгляд сообщил, что победа далась Синицыну нелегко. Я взглянул на часы — Коля пробыл в подъезде чуть больше семи минут.
Николай ввалился в салон, шумно выдохнул.
— Всё, сказал, — сообщил он. — Через два часа приду за ней. Пойдём в кино.
Он взглянул на меня, снова улыбнулся и сообщил:
— Красивая. Там не второй размер, а почти третий! Чего это я раньше на приём к патологоанатому не ходил?
Синицын нервно посмеялся над собственной шуткой.
В благодарном порыве он протянул мне руку. Крепко сжал мою ладонь.
— Дмитрий, спасибо, — сказал он. — Сделаю тебя крёстным отцом нашего первого ребёнка. Обещаю!
Он снова провёл левой ладонью по лбу.
Сообщил:
— Давно я так не волновался. У меня даже уши вспотели.
Николай хохотнул — я подумал, что Коля сейчас выглядел охмелевшим.
— Всё будет хорошо, — заверил я. — После кинотеатра поведёшь её в ресторан. В «Кавказ», он там недалеко. Это будет уже хороший задел на будущее. Не сомневаюсь, что вы с Яной найдёте общий язык.
Коля кивал головой едва ли не в ответ на каждую мою фразу.
— Как у тебя сейчас с деньгами? — спросил я. — Потянешь вечер в ресторане?
Николай снова кивнул — по инерции.
— Никак, — весело ответил он. — Я полный банкрот. В кармане только мелочь звенит и мышь повесилась.
Синицын хмыкнул и сообщил:
— Я ещё и в долги влез, когда мотоцикл покупал.
Коля шумно выдохнул (сквозь плотно сжатые зубы).
— Ясно, — произнёс я.
Открыл бардачок и достал оттуда свою барсетку. Вынул из барсетки сложенные пополам сторублёвые купюры и протянул их Николаю.
Тот взял у меня деньги, но тут же помотал головой.
— Нет, Дмитрий, — сказал он. — Это уже слишком. Деньги я у тебя не возьму. Тем более, такую большую сумму.
Деньги мне Синицын не вернул. Он развернул купюры. Секунд десять смотрел на них.
Коля стрельнул в меня взглядом и спросил:
— Сколько тут?
— Три тысячи рублей, — ответил я. — Хватит для похода в ресторан. Даже не на один раз.
Синицын вздохнул.
— Дмитрий, ты понимаешь, — сказал он, — что я не скоро отдам тебе такую сумму?
Коля махнул купюрами.
— А в следующем году, как ты обещал, наши деньги обесценятся. Сколько тогда я буду тебе должен?
— Нисколько, — ответил я. — Я не даю тебе деньги в долг. Я же не ростовщик. Но и не разбрасываюсь деньгами. Три тысячи рублей это плата. Если мы с тобой, конечно, договоримся.
Я заметил, что Коля насторожился.
— Плата за что? — спросил Синицын.
Он нахмурился.
— За тот пистолет, который ты спрятал в сарае около дома своих родителей, — сообщил я.
Николай едва заметно вздрогнул, будто по его телу пробежал слабый электрический разряд.
— Откуда ты знаешь про пистолет? — спросил он. — Вовка проболтался⁈
Синицын дёрнул головой и сам себе ответил:
— Не может быть. Я ему про пистолет пока не рассказывал. Женька тоже не знает…
Коля на пару
