что лежал в салоне «копейки» на заднем сидении (в моем автомобиле сейчас пахло, как в цветочном магазине). Синицын пожал мне руку, примостил у себя на ногах мотошлем. Окна в машине я оставил приоткрытыми. Во дворе звонко кричали дети, чирикали сновавшие в кронах деревьев воробьи. Я обменялся с Николаем парой вступительных фраз («Как дела?», «Хорошо»). И лишь тогда перешёл к делу.
Я пристально посмотрел Синицыну в лицо и спросил:
— Николай, ты хочешь сегодня вечером сходить в кино вместе с очень красивой молодой женщиной?
Николай усмехнулся, по-гусарски провёл пальцем по своим тонким усам.
— Блин горелый… конечно хочу, — ответил он. — Всегда готов. Неужели из Ленинграда приехала твоя генеральская дочка и привезла для меня подругу?
— Лучше, — ответил я.
Вынул из кармана два билета в кинотеатр «Металлист».
— Начало сеанса в двадцать один час, — сообщил я. — Сегодня показывают «Одиссею капитана Блада».
— Классный фильм. Я его уже два раза смотрел.
— Посмотришь ещё.
— Само собой.
Синицын кивнул головой и улыбнулся.
Я посмотрел на часы и сказал:
— Времени ещё полно. Успеваешь.
Коля снова кивнул, постучал ладонью по шлему.
Я указал за окно и спросил:
— Мотоцикл не украдут, если ты на час оставишь его во дворе?
Синицын помотал головой.
— Даже пальцем мою кобылку никто не тронет, — заявил он. — Тут все знают, что она моя.
Он грозно сжал кулак.
— Тогда мы с тобой сейчас прокатимся, — сказал я. — Познакомишься со своей будущей спутницей. Ей двадцать пять лет. Зовут её Яна Терентьева. Слышал о такой?
Коля помотал головой.
— Не-а, — сказал он. — Но имя мне нравится. Яна. Дмитрий, ты говорил: она красивая?
— Тёмные волосы, симпатичное лицо. Грудь второго размера… а может, и больше. Талия тонкая, как у балерины.
Я показал руками, какая у Терентьевой талия.
— Есть только один нюанс, — уточнил я. — Яна работает во второй городской больнице. Она патологоанатом.
Коля нахмурил брови.
— Она не любит ментов? — спросил он.
— К милиционерам она относится нормально. Без предубеждения.
— А… в чём тогда проблема?
— Она работает патологоанатом, — повторил я. — Ты знаешь, что это за профессия.
— Понятное, дело, — ответил Синицын. — Она трупы режет. Поэтому не любит мужчин?
Коля нервно закусил губу.
— Тебя не смущает её профессия? — уточнил я.
Николай пожал плечами.
— Нет. Нормальная профессия. Не опасная.
— Тогда проблем нет, — сообщил я. — Поехали. Готов?
— Конечно, готов.
Я завёл двигатель «копейки».
— Куда поедем? — спросил Николай. — К ней? Я познакомлюсь с этой Яной прямо сейчас?
— Ну а чего тянуть? — сказал я. — До начала сеанса осталось чуть больше трёх часов.
* * *
По пути к Строительному переулку я пересказал Синицыну всё, что помнил о Яне Терентьевой. Сообщил ему, где Яна училась и когда закончила обучение. Вспомнил, что Терентьева сейчас вела научные изыскания: готовилась к работе над кандидатской диссертацией. Рассказал, что Яна не была замужем (помнил, как Терентьева «тогда» радовалась, что впервые наденет свадебный наряд). Проинформировал Колю о нынешнем месте работы Яниного отца и о его планах балатироваться в городской Совет. Признал, что работа Терентьевой отпугивала потенциальных женихов.
Коля слушал меня внимательно, сохранял серьёзное выражение лица (будто при разговоре с подозреваемым). Задавал уточняющие вопросы. Изредка посматривал мне в лицо (задумчиво). В прошлой жизни я часто возил Синицына на своей машине (когда мы с Колей вместе работали). Вид сидящего в салоне (по правую сторону от меня) Николая казался мне сейчас привычным, словно после предыдущей такой поездки не прошло уже больше трёх десятков лет. Я свернул с проезжей части во двор, подогнал «копейку» к тому самому дому, где вчера беседовал с высоким усатым мужчиной.
Показал Синицыну на дверь подъезда.
— Здесь она живёт, — сообщил я. — Четвёртый этаж. Десятая квартира.
Отобрал у Николая мотошлем, вручил Коле букет из роз.
— План такой, — сказал я. — Звонишь в дверь. Спрашиваешь Яну. Предъявляешь ей своё удостоверение…
— Удостоверение-то зачем?
— Чтобы она не приняла тебя за мошенника. Милиционеры у нас пока ещё пользуются уважением. Поэтому она сразу тебя не прогонит. Говоришь ей, что она самая прекрасная женщина из всех, кого ты за свою жизнь видел. Даришь ей букет. Приглашаешь на вечерний сеанс в кино. Билеты ей покажи, чтобы она не приняла твои слова за шутку. Скажи, что через пару часов за ней зайдёшь. Не вламывайся к ней в квартиру. Не дожидайся её ответа. Сразу же уходи.
— Эээ… а ты?
— Что я?
— Мне казалось, что ты нас познакомишь, — сказал Николай.
— Разве я такое говорил?
Я вскинул брови (в точности, как это делал Колин друг, мой младший брат).
Сообщил:
— Мы с Яной Терентьевой не знакомы. Это ты меня с ней познакомишь, когда сделаешь её своей невестой.
Коля потёр усы.
— Не понял, — сказал он.
— А что тут не понятного? — спросил я. — Букет и билеты у тебя есть. Иди и закадри девчонку. Или ты испугался?
— Нет, но…
Синицын усмехнулся, посмотрел на меня.
— Ну, ты даёшь, Рыков, — сказал он. — Сразу видно, что ты Вовкин брат: такой же шутник. Эти шуточки у вас в крови.
Он покачал головой и спросил:
— Думаешь, этот твой план сработает?
«В прошлый раз ты с ней так и познакомился, — подумал я. — Только тогда это был твой план».
— Сработает, — заверил я. — Если поведёшь себя уверенно, как настоящий мужчина.
— Это я могу, — сказал Синицын. — Это я запросто.
Он склонил голову, понюхал розы.
Николай повернул в мою сторону лицо и спросил:
— Дмитрий, а зачем тебе это?
— Что именно?
— Ну… вот это всё. Ты купил цветы. Купил балеты в кино. Места хорошие, я заметил. Ты, скорее всего, ещё и приплатил за них спекулянтам сверх обычной цены. Теперь отдал всё это мне. Вместо того чтобы самому пойти к этой Яне. Я бы ещё понял, если бы так поступил твой брат. Дмитрий, зачем тебе это?
Николай дёрнул руками — букет вздрогнул.
— Действую в корыстных целях, разумеется, — признался я. — В понедельник мне понадобится твой мотоцикл. На весь день.
Коля усмехнулся. Дёрнул плечами —
