Карло спросил Чино и Оттавио, почему они приплыли в Рифуджио из Кафы, да еще и оказались здесь одни. Всем было известно, что эти двое принадлежали к окружению Яунисио и не раз ходили в плавание на его каракке «Веспа». Рассказ Чино и Оттавио не только всех удивил, но и порядком насторожил.
Оказалось, что Яунисио за это время успел поссориться и даже подраться с одним из консульских чиновников, который обвинил корсара-судовладельца в том, что тот утаивает часть своей добычи от кафинской общины, тем самым нарушая Устав, определявший порядок распределения трофеев. К этому обвинению подключился и тот мусульманский купец, корабль которого прошлым летом был атакован и ограблен «Лобой». Причем купец в своей жалобе присовокупил к изъятым с его корабля товарам также те, которых у него не было вовсе. Консул Бенедетто Гримальди, озабоченный пополнением городской казны для строительства новых укреплений, а потому особенно чувствительный к чрезмерной корсарской вольнице, тут же велел схватить Яунисио и посадить в крепость, а на все его имущество наложить арест. После этого «Веспа» поступила в распоряжение городских властей, двое помощников Яунисио были взяты под стражу, а матросы разбрелись кто куда. Чино и Оттавио, известные своим плутовством даже среди корсаров, побоялись наказания и ночью незаметно, на рыбацкой лодке, уплыли из Кафы в Рифуджио.
Услышав эти неутешительные новости, Тьери, как самый опытный из моряков, с досадой подвел итог:
— Если «Веспа» конфискована, то и «Лобу» ждет такая же участь. И как бы многим из нас не оказаться под стражей. Ведь того восточного купца ограбила именно наша галера. Теперь опасно возвращаться в Кафу.
— А что же делать? — помрачнел Ринальдо. — Надо выручать Яунисио.
— Выручить мы его никак не сможем, — возразил Тьери. — Даже если отдадим «Лобу», Яунисио это не спасет. Консул и его чиновники слишком обозлены на нашего хозяина. Галеру они и так уже считают собственностью казны, а денег для выкупа у нас мало. Мы ведь в Константинополе не столько выторговали, сколько прокутили.
Ринальдо понимал, что в этом есть доля его вины: он сам, будучи в Константинополе, забросил дела и болтался по тавернам, удрученный предательством Гайи.
— Все равно у нас нет другого выхода, надо ехать в Кафу, — сказал он хмуро.
— Чтобы нас бросили в крепость или выпороли розгами? — вскинулся Фабио. — Чтобы отобрали последние монеты?
— А так и будет, — кивнул Габриэле. — Если тебе, Ринальдо, не жалко нас и самого себя, то пожалей хотя бы свою племянницу. Если тебя посадят в тюрьму, малышка попадет в какой-нибудь приют или притон.
Последний довод подействовал на Ринальдо, и он, немного подумав, предложил:
— Ладно, пусть каждый из вас выскажет свои соображения, что мы можем сделать.
— Надо ждать, когда в Кафе поменяется власть, — развел руками Тьери. — За это время, если удача нам улыбнется, добудем деньжат и предложим их новому консулу как выкуп за Яунисио и «Веспу».
— Однако нового консула пришлют только к зиме, — сказал Ринальдо. — А сейчас как быть? Ведь «Лобу» у нас в любое время могут изъять. Особенно если сунемся в Кафу. А без корабля как мы будем добывать себе на жизнь? Что скажешь, Карло? Ты у нас самый рассудительный.
Карло пожал плечами:
— Здесь нужны не рассуждения, а просто здравый смысл. Если «Лоба» объявлена вне закона, значит, она должна исчезнуть.
— Как это?! — вскричал Оттавио. — Ты предлагаешь уничтожить корабль?
— Вовсе нет, болван, — с добродушной насмешкой пояснил Карло. — Корабль останется, только надо немного изменить его внешний вид и придумать другое название. А тем временем по Кафе распустим слух, будто «Лоба» потерпела крушение или ее захватили турецкие пираты. А нам самим в Кафу не надо заходить до лучших времен. Будем бросать якорь в других местах, подальше от Кафы.
— Правильно, мы всегда можем найти пристанище в Монкастро или Ликостомо[19]! — подхватил его мысль Ринальдо. — Стефан и Мирча нам помогут. Всем будем говорить, что этот корабль — перекрашенную «Лобу» — мы добыли в бою. Главное — поскорей разжиться богатыми трофеями, а там уже можно рассчитывать и на благосклонность кафинской коммуны. Хотя, впрочем, разве начать новую жизнь можно только в Кафе? На морском побережье немало мест, пригодных для честных корсаров.
— Хорошо бы перебраться в Константинополь! — воскликнул Габриэле, которому понравился большой город на берегах Босфора. — Такой красоты, как там, я нигде не видел! А какие там таверны, какие юные куртизанки!.. — Он мечтательно закатил глаза.
— Греки говорили, что когда-то Константинополь был раз в десять краше, чем сейчас, но его разорили крестоносцы, — вставил слово Фабио.
— Он и сейчас еще хорош, да только недолго уже ему оставаться христианским городом, — вздохнул Карло. — Турки с каждым годом все сжимают кольцо...
— Если Константинополь захватят, то и Кафу тоже, — заметил Ринальдо. — Но что об этом рассуждать! Мы должны делать свое дело: ходить в плавания и, где только можно, захватывать и грабить турецкие суда. А если удастся потопить корабль Ихсана, то я для вас для всех устрою грандиозный праздник.
Приняв решение, как поступить с «Лобой» и куда плыть дальше, матросы еще немного погомонили, поприкладывались к фляге и, утомленные событиями дня, скоро уснули прямо на охапках соломы, разбросанных вдоль стен.
Лишь Ринальдо и Карло было не до сна. Они вышли из дома, чтобы поговорить без помех.
Ветер гнал облака, между которыми изредка мелькало смутное полукружие луны. С берега доносился шум штормового прибоя и резкие крики чаек. Мятежное состояние природы находило отклик и в душе Ринальдо.
— А теперь, когда мы одни, — обратился к нему Карло, — скажи обо всем откровенно. Я ведь не верю, что ты мог принять эту девочку за Веронику. Тогда зачем объявил, будто она твоя племянница? Пожалел несчастную малышку, похищенную злодеями?
— Может быть. Она кинулась ко мне, искала защиты... совсем как когда-то Вероника... — Ринальдо отвернулся, хотя собеседник и так не мог видеть в темноте его лица.
— Значит, ты расчувствовался, — заметил Карло не без иронии. — Вот что бывает, когда благородные нобили становятся пиратами. Конечно, я тебя понимаю, но, ей-богу, лучше бы ты подумал о другом. Ведь какая у нас жизнь? Тем более теперь, когда Яунисио под стражей и «Лобу» могут отобрать. Разве пятилетней девочке место среди корсаров? Какой из тебя защитник, если ты сам то и дело должен защищаться и от бурь, и от турецких пиратов, и от консульских стражников? Да с таким «дядюшкой» малютка в два счета попадет или в лапы работорговцев, или в морскую пучину.
