По всему выходило, что Примавера упала со скалы, ударилась, захлебнулась, и ее унесло волной — тем более что ночью был шторм. Так шептались между собой слуги, сочувствуя хозяевам.
Но Марина, Донато и Таисия верили словам Симоне, утверждавшего, что девочка жива. В конце концов, отчаявшись ее найти, они пришли к печальному выводу, что Примаверу могли украсть татары для продажи в рабство. Однако Симоне уверял, что чувствует другое: девочка не в рабстве и даже не несчастна, она в руках друзей, а не врагов.
— Может быть, ее взяла себе какая-нибудь бездетная семья? — предположила Таисия.
— Но как же нам ее найти? — заметалась Марина. — Хотя я готова в этих поисках объехать всю Таврику!
— Ее могли увезти и за пределы Таврики, мир велик, — вздохнула Таисия.
Марина с надеждой взглянула на Симоне, но знахарь опустил глаза. Его магии не хватало на то, чтобы распознать, в каком месте находится девочка.
Донато подумал, что, может быть, Симоне просто утешает женщин надеждой на спасение Примаверы. Мысленно Донато корил себя за то, что уехал из имения перед родами Марины. Ему казалось, что, будь он на месте, все могло бы сложиться по-другому. Сдерживаясь внешне, чтобы лишний раз не растревожить убитую горем жену, он в душе переживал не менее остро, чем она. Ведь малышка Примавера, в которой уже начала проявляться личность, была для него не просто первенцем; по-мальчишески резвая и бойкая, она напоминала Донато самого себя в детстве.
— Неужели Бог допустит, чтобы мы не нашли нашу девочку?.. — прошептала Марина, тронув мужа за плечо.
— Мы будем искать ее всю жизнь, — глухо ответил он, и желваки на его скулах заходили.
В комнату вошел Роман и прижался к отцу, словно утешая. Донато поднял сына на руки и подошел с ним к окну, скрывая от женщин подозрительно заблестевшие глаза.
И тут подала голос крошечная Аврелия, напоминая о том, что в семье Латино, несмотря на внезапное несчастье, появилась и новая жизнь.
Часть вторая
Примавера
Глава первая
1397 год
К концу апреля весна так полно вступила в свои права, что даже самые черствые и угнетенные печалью сердца не могли не откликнуться на это яркое и пышное цветение природы, особенно ощутимое после изнурительно-затяжных зимних холодов. Обитатели крепости Монкастро радовались, что удалось пережить зиму, избежав голода, повальных болезней, татарских набегов и прочих бедствий.
Вместе со всеми радовалась и Примавера, для которой крепость Монкастро уже десять лет была основным местом обитания. Девушка давно забыла свое настоящее имя, как и свое детство в родительском доме, откликалась лишь на «Веру» и считала, что ее полное имя — Вероника, и это в честь нее назван корабль, которым командует дядя Ринальдо и его первый помощник Карло.
Когда-то, будучи еще маленькой девочкой, она по ночам, во сне, звала маму, но, пробудившись, не могла вспомнить ни имени, ни внешности своих родителей. Ринальдо говорил, что они погибли во время нападения турецких пиратов на их корабль по дороге из Генуи в Константинополь.
Раннее детство покрывал туман забытья, и первые воспоминания Веры были связаны с Ринальдо, который спас ее от каких-то ужасных, темных людей.
Потом было море, палуба корабля, шум парусов на ветру, плеск весел, одновременно рассекающих воду... Вначале девочке было страшно и от зыбкости деревянной опоры под ногами, и от завываний ветра, и от вида угрюмых, прикованных к веслам гребцов, которых она разглядела, случайно пробежавшись на нижнюю палубу... Но рядом был дядя Ринальдо, и с ним она чувствовала себя под защитой, а его друг Карло умел рассмешить девочку веселыми сказками. И постепенно Вера не только перестала бояться моря, но и полюбила его, почувствовав детской душой красоту и силу стихии.
Потом Ринальдо привез ее в городок Монкастро, окруженный крепостными стенами, и отдал под опеку неулыбчивой, но доброй женщины, которую велел называть «тетушка Невена». Впоследствии Вера узнала, что Невена действительно приходится тетушкой, но не ей, а валашскому купцу Стефану, связанному с Ринальдо торговыми интересами. Разумеется, никто не объяснял девочке, что Стефан и его друг Мирча помогают корсарам сбывать трофеи, добытые в морских набегах и припрятанные от кафинской общины. Но, подрастая, она и сама начала понимать, что жизнь окружавших ее людей не совсем обычна и полна опасностей.
Невена, будучи женщиной одинокой и бездетной, скоро привязалась к девочке, которую ей поручил опекать Стефан по просьбе Ринальдо.
Женщина догадывалась о незаконном промысле Ринальдо, но не осуждала молодого латинянина — тем более что он часто делал ей подарки и всегда нахваливал ее стряпню. А забота корсара о маленькой племяннице даже умиляла пожилую благочестивую болгарку, у которой давно не осталось других родственников, кроме Стефана, сына ее покойной сестры. И потому друзья племянника всегда были желанными гостями в ее скромном жилище.
Домик Невены стоял в ряду других таких же приземистых строений маленького города, расположившегося между двумя оборонительными стенами крепости Монкастро. Здесь же находились склады, таверны, мастерские и лавки ремесленников. Чуть в стороне возвышался консульский замок и храмы, католические и православные. Невена была православной веры, но девочку, как племянницу латинянина, водила в католическую церковь, где правил службу пожилой строгий падре Доменико. При храме была прядильня, в которой четыре монахини обучали девочек рукоделию. Это занятие Примавере совсем не нравилось, и она не проявляла старания, из-за чего ей часто перепадало от наставниц. Еще падре Доменико заставлял детей заучивать молитвы, что Примавере удавалось довольно успешно благодаря ее хорошей памяти, хотя в смысл молитвенных книг она не вдумывалась и к чтению так и не приучилась.
Однообразный уклад крепости казался Вере очень скучным; к девочкам, с их куклами и перешептываниями, она относилась с оттенком презрения, мальчиков-ровесников тоже считала глуповатыми, а наставления пожилых людей вызывали у нее досаду.
Настоящая жизнь для Веры начиналась лишь в те месяцы, когда Ринальдо и Карло брали девочку на корабль. Море было ее всегдашней мечтой и отрадой. Во время плаваний дядя позволял ей одеваться как моряку, и она с удовольствием меняла юбку на штаны, в которых чувствовала себя гораздо удобней как на берегу, так и на шаткой палубе. Она умела взбираться на мачты, знала все корабельные команды и не боялась нырять в море прямо с палубы. Ей нравилось, когда матросы, прищелкивая языками, называли ее морским чертенком и говорили, что она смелее многих мальчишек. Пожалуй, она с удовольствием отрезала бы свои роскошные волосы, которые ей только мешали, но Ринальдо строго запретил, пояснив, что это грех, когда девушка хочет быть похожей на мужчину. Волосы Примаверы, в детстве темно-каштановые, с годами еще больше потемнели, стали черными, и лишь на солнце в них поблескивали бронзовые искры. Однажды во время сильного ветра у Веры упала шапка с головы, и ее пышные кудри взметнулись вокруг лица, словно темное облако. Увидев эту картину, Карло не то с удивлением, не то с восторгом воскликнул:
