— Френчмен-стрит.
Она вытащила из-под прилавка большую торбу, взяла с полок несколько предметов и сунула их туда.
— Идем.
— Куда?
— На Френчмен-стрит.
— Зачем?
— Зомби не самые умные существа на планете. Они следуют приказам, а потом возвращаются к хозяину.
— Я в это не верю, — пробормотала я.
— Веришь, иначе не пришла бы сюда.
Эта женщина слишком часто для собственного блага бывала права.
— Порошок у тебя? — спросила она, запирая дверь.
— Ага.
— Хорошо. Мы найдем Чарли, разоблачим и вернем туда, где ему самое место.
— То есть?
Она нахмурилась.
— Хороший вопрос. Никогда не слышала о зомби, поднятом до захоронения. Но опять же, в этих местах людей не хоронят, а замуровывают в криптах. Правильное слово?
— Подловила.
Кассандра прокладывала маршрут, быстро миновав Роял-стрит, потом повернув на Сент-Питер, направляясь к Джексон-сквер. Спустилась ночь, и луна на небе была уже наполовину полной. И куда девалось время? Придется ждать чуть больше недели, прежде чем возобновить поиски лу-гару.
Неужели я правда подгоняю рабочие дни под фазы луны? Да. С каждым пролетающим часом невероятное становится все больше похожим на правду.
— А днем этим заниматься нельзя? — поинтересовалась я.
— Нет.
— Но я ведь видела его днем. — Я нахмурилась, вспоминая. — Ну, не совсем днем, но и не ночью.
Кассандра остановилась, обернулась и положила руку мне на плечо.
— Не то чтобы нельзя было подождать, но не стоит. Зомби редко поднимают ради блага человечества. Чем дольше Чарли тут бродит, тем больше бед он принесет.
— Ты знаток.
Мы продолжили путь.
— Как он выглядел? — спросила Кассандра.
— Как Чарли.
— Я имею в виду, заметила ли ты следы гниения? Как насчет разорванной глотки?
Я покачала головой.
— Он выглядел так же, как в день нашей первой встречи.
Кассандра снова остановилась прямо посреди Джексон-сквер. Художники и экстрасенсы по-прежнему завлекали туристов, но музыка больше не играла.
— Говоришь, раны на горле не было? И тело не начало разлагаться?
— Думаю, я бы заметила. — Как и все остальные люди на улице.
Кассандра прикусила губу и вперилась взглядом в землю.
— Странно.
— К чему ты ведешь?
Она обеспокоенно подняла на меня глаза:
— Смотрела «Ночь живых мертвецов»?
— Нет.
— Зомби обычно не выглядят живыми. Они ходячие трупы.
— Возможно, в фильме все не так, как на самом деле.
Кассандра не ответила, но я поняла, о чем она думает.
— Ты с этим не согласна.
— Нет. — Она обогнула собор, и я последовала за ней. — Может, Чарли слишком недавно умер, чтобы начать разлагаться.
— В таком случае как он исцелил разодранную глотку?
— Вот именно. — Она оглянулась. — Как?
— Это ты у нас жрица вуду.
Кассандра нахмурилась.
— Кто бы это ни сделал, силы у него больше, чем мы способны себе представить. Чарли не только восстал из мертвых, но и исцелился. — Она покачала головой. — Не нравится мне все это.
Да я как-то тоже не в восторге.
Глава 19
На Френчмен-стрит было безлюдно, если не считать барменов, официантов да уличных музыкантов, готовых играть за чаевые.
— Все веселье здесь начинается часов в девять-десять, — сказала Кассандра. — Если хочешь, можем потусоваться, когда закончим наши дела. Послушаем лучший в городе джаз.
Я растерялась, не зная, что на это ответить. Мы преследовали зомби, а Кассандра хотела насладиться музыкой и освежающими коктейлями сразу после того, как мы вернем бедного Чарли туда... куда там их возвращают.
Но тут, как говорится, в чужой монастырь... Да я и сама, наверное, после всего буду не прочь выпить.
— Что теперь? — спросила я.
— Пройдемся по переулкам и барам.
— Как-то бестолково.
— Есть идея получше?
Вообще-то да.
— Чарли! — крикнула я. — Ча-а-а-а-а-арли!
Один бармен и две официантки выглянули на улицу, увидели нас, пожали плечами и вернулись к работе.
— Ты говорила, что у имен есть сила, — сказала я, посмотрев на Кассандру.
— Говорила, было дело, — подтвердила она, глубоко вдохнула и закричала: — Чарли!
И тут из проулка между продуктовым магазином и заброшенным домом за джазовыми клубами высунулась голова, которую я узнала еще до того, как ее обладатель вышел на свет фонарей.
— Попался! — прошептала я.
— Давай порошок.
Я подчинилась, и мы обе высыпали по чуть-чуть себе в ладони.
— Запомни, надо дунуть этим порошком прямо ему в лицо.
Но стоило нам сделать шаг по направлению к Чарли, как тот побежал.
— Черт! — прошипела Кассандра и тоже припустила рысцой. — Он не должен бегать.
Я бросилась за Кассандрой. У меня было преимущество длинных ног, а у нее — меньшего веса.
— Почему?
— Потому что ему полагается только медленно шаркать. Странный парень.
— Мертвый парень.
Кассандра не сочла нужным ответить. Чарли двигался слишком резво, чтобы мы могли одновременно поддерживать разговор и продолжать погоню.
Он уводил нас от мигающих огней Френчмен-стрит, петлял по незнакомым мне переулкам, бежал мимо табличек с названиями улиц, которые я не могла прочесть без света в темноте. Кассандра не выглядела встревоженной, — видимо, знала, куда мы направляемся.
Тем не менее я считала дурацкой затеей гнаться за трупом по всему Новому Орлеану, вооружившись лишь порошком для выявления зомби, который еще неизвестно подействует или нет.
— Наверное, нам лучше его отпустить, — прохрипела я.
— Ни за что! — Кассандра, конечно же, не запыхалась. — Я впервые так близко подобралась к зомби и не упущу шанс...
Ей все же пришлось сделать глубокий вдох, и я приободрилась.
— Какой шанс?
Она нахмурилась, бросив взгляд мимо меня.
— Это парк Луи Армстронга.
Я притормозила.
Парк Луи Армстронга — не то место, где хотелось оказаться после заката. Хуже него только...
— Он идет на кладбище святого Людовика номер один.
Вот-вот, оно самое.
Все путеводители большими красными буквами предупреждали о том, что нельзя ходить на кладбища ночью. И не только из-за зомби. Даже в светлое время суток посещение кладбищ очень рискованно, и поэтому самым безопасным вариантом считались групповые экскурсии.
Лет восемьдесят назад в этой части Нового Орлеана, известной как Сторивилль, располагался единственный в стране узаконенный квартал красных фонарей. Клиенты могли ознакомиться с каталогом, содержащим перечень борделей и даже изображения проституток. Джаз тогда тоже только набирал популярность, так как в ту пору еще не был официально признанным музыкальным стилем.
