моей жизни, поэтому мою репутацию испортить чем-то уже очень сложно. Но я не такой ужасный человек, как обо мне говорят. В первую очередь я бизнесмен, а в бизнесе свои законы, и далеко не всегда этичные. Конечно, когда я понял, что кто-то пытается свалить на меня убийство Марка, подбросив мне похищенные украшения, было бы глупо с моей стороны не попытаться их забрать себе. Что я и сделал, и ни капли об этом не жалею, и угрызений совести по этому поводу тоже не испытываю. Но, поверь мне, я не убийца. Я не убивал ни Марка, ни Ирен. В случае в Ирен, Марк допустил ошибку в составе нового препарата, и побоялся мне об этом сообщить. Я ничего не знал, когда давал ей лекарство. Это раскрылось намного позже, уже после его смерти. Наша фармацевтическая компания начала массовые проверки, после его лжи, и как оказалось, он был тот еще аферист. Марк даже инсценировал сертификацию нашего нового препарата в Париже, а на самом деле просто хотел побыстрее скрыться на частном самолете с украденными украшениями.»
– Что там, в этом письме?! – не выдержал Леонардо, вырвав у нее лист бумаги. – Да тут все на английском… – разочарованно протянул он. – Знает же, собака, что я не понимаю!
– Сейчас я дочитаю и переведу тебе, – Бьянка забрала назад письмо и продолжила читать.
«Я видел Франческу в отеле той ночью, когда ты ушла. На самом деле мне показалось это странным, но тогда я не придал этому значения. И только когда она попыталась свалить на меня вину за кражу драгоценностей и за убийство, я сделал ответный шаг. Я рассказал полиции, что видел ее в отеле, и, к моему удивлению, ее отпечатки пальцев действительно нашлись в комнате Марка. Было найдены еще много других отпечатков, владельца которых тогда сразу не определили. Мистика какая-то. Создается впечатление, что полгорода побывало в комнате Марка той ночью.»
– Так вот почему Франческу признали виновной в краже драгоценностей из Базилики Сан Марко, – негромко пробормотала Бьянка.
– Что ты говоришь? – наклонившись к ней, переспросил Леонардо.
– Я говорю… атмосфера в кафе стала намного лучше с тех пор, как Роберта его продала, и их с Франческой здесь больше нет. Не так ли? – улыбнулась Бьянка.
– А-а, да. Это точно. Мне с самого начала Франческа казалась странной. И Роберта меня никогда не любила.
«Меня отпустили из-за отсутствия доказательств вины. Слава небесам, есть еще такая вещь, как презумпция невиновности. Но пока я был под арестом, к сожалению, я не смог прийти поддержать тебя на финальном конкурсе Марий. Я прочитал в новостях, что ты стала победительницей, и, если честно, я в этом ни на секунду не сомневался. Ты самая красивая девушка из всех, что я когда-либо видел. Как я мог не влюбиться? Я любил тебя, Бьянка, и даже сейчас, вернувшись домой в Нью-Йорк, мне тяжело выбросить тебя из головы. Это были самые лучшие дни в моей жизни, которые мы провели вместе. Бывают моменты, когда мне невыносимо хочется вернуться к тебе в Венецию и дать нам еще один шанс. Может быть, у нас будет возможность начать все сначала на следующем карнавале, когда я приеду посмотреть «полет ангела» в твоем исполнении? Ведь мне нужен только повод.»
Сердце Бьянки бешено забилось, и губы чуть дрогнули в предвкушающей улыбке. Лицо Леонардо при этом вытянулось еще больше.
– Ну, так о чем там? – настойчиво спросил он. Его ноздри гневно вздувались, настолько сложно ему было совладать с собой.
– Он просто хочет, чтобы я знала, что он не убивал Марка, – тихо ответила девушка, отрываясь от письма. – Получается, убийца так и не найден. Это ведь не может быть Роберта, когда она попыталась меня похитить на мотоцикле под маской рыцаря? Я думаю, ей нужны были всего лишь надетые на меня украшения из Базилики.
– Да, они с Франческой оказались просто аферистками, попытавшимися забрать себе украденные Марком драгоценности, после его смерти.
– Ты так хорошо об этом осведомлен? – подняла брови девушка.
Леонардо, задумавшись, опустил глаза. Его руки нервно подрагивали от напряжения.
– Я хочу тебе в чем-то признаться, Бьянка, – после долгой паузы сказал он, пристально глядя ей в глаза. – Но пообещай мне, что это останется между нами. Это был я. Это я прикончил американца той ночью.
В глазах Бьянки застыло выражение ужаса.
– Но не бойся, – прошептал молодой человек, крепче сжав ее ладони. – Я ведь… я так тебя ревновал… Я когда увидел, как вы вошли вместе в его номер той ночью, у меня просто снесло крышу. И да, я попытался убить его, сам не знаю, что на меня нашло. Я не мог справиться со своими эмоциями. Я не находил себе места, представляя тебя в его руках. Я вошел в его номер с ножом в первый раз, но у меня ничего не получилось. И потом, я тебе уже говорил, что они вынудили меня сделать признательную запись. И тогда я подождал, когда они оба уснут, и вернулся опять в отель, чтобы забрать запись и закончить то, ради чего пришел в первый раз. Я видел в отеле Франческу, но эта дура всего лишь охотилась за украденными Марком драгоценностями, чтобы не дать ему улететь с ими. А я тоже не мог позволить тебе улететь с ним на следующее утро. Она стояла на шухере, пока я пытался пробраться в их номер. Но, черт! Я перепутал в темноте. Я зашел в тот же номер, но другую комнату. Конечно, я не мог даже подсветить даже фонариком, чтобы увидеть, что там спал другой человек. Это твой Ричард должен был умереть той ночью, если бы я не накосячил! Ну, и конечно, я совсем забыл о пакетах с драгоценностями. Мне тогда было совсем не до этого.
– То есть… все это время… – Бьянка начала задыхаться от внезапно открывшейся правды.
– Бьянка, дорогая моя, это все уже в прошлом, – попытался успокоить ее Леонардо. – Сейчас это все закончилось. И нам не надо больше никогда возвращаться к этим ужасным событием. Все эти карнавальные дни были, как наваждение, для всех для нас. Но это все уже в прошлом, слышишь? Сейчас будет все, раньше.
Его глаза умоляюще смотрели на нее в надежде на ответный отклик и понимание. Но немое удивление на ее лице постепенно сменялось животным страхом.
– Как раньше?! – воскликнула Бьянка, как только к ней вернулась способность говорить. – Оставь меня! И больше никогда ко мне не приближайся! Ты никогда не изменишься!
Она
