Вика изобразила улыбку, но получился оскал.
— Достаточно? — в груди, словно кусок льда образовался, руки мелко-мелко тряслись, голова болела, спать хотелось, в желудок, будто известь насыпали, а двойник актера до чего-то допытывался. — Могу еще раз улыбнуться.
Санитар несколько мгновений смотрел на девушку. Улыбка с его лица сползла, как капля по стеклу.
— Какая палата? — спросил Андрей, когда двери лифта открылись на третьем этаже.
— Пятая слев…
В этот момент раздался нечеловеческий крик. Кровь в жилах Виктории заледенела, а сердце на мгновение замерло. Будь она в джунглях южной Африки, то подумала бы, что рядом разъяренная горилла.
Санитары будто ничего и не слышали. Андрей даже принялся насвистывать песенку. В палате горел свет, и мелькала крупная тень. Когда подошли, то увидели полную женщину в домашнем халате и с растрепанными волосами.
— Куда вы меня засунули?! — закричала она и кинулась на решетку, силясь дотянуться к санитарам. Андрею пришлось отпрыгнуть назад.
— Думаете, я дура?! — вопила женщина. — Не понимаю, что меня сюда запихнули? Я в суд на вас подам, если не выпустите! Оберу до последней нитки! Вы меня слышите?! Даже ваши дети будут потом работать, чтоб со мной рассчитаться! Вы меня слышите, ублюдки?!
— Успокойтесь, — попросил Андрей.
— Хотя не-е-е-ет! — ехидно улыбнулась она. — Какие же вы ублюдки?! Это мой муж ублюдок, вы же… вы же… Шакалы недорезанные! Крысы помойные! Вот вы кто! — женщина схватилась за решетку и кричала так, что все здание, включая подземные этажи, могла разбудить. — Думаете, я не знаю, что он вам заплатил? Пока я спала, вы сделали мне укол и привезли сюда. Думаете, я не знаю?! Ошибаетесь! Я все знаю! Знаю из-за чего я здесь! Квартира-то записана на меня…
— Тихо! — крикнул Андрей.
Вика от неожиданности вздрогнула.
Спящая ошарашено замолкла.
— Никто никому не платил, — Андрей говорил громко, со сталью в голосе. — Вы умерли, и мы приехали за вами. Будете сопротивляться — хуже для вас.
— Я умерла?! — женщина нервно улыбнулась. — Да что ты говоришь?! Я почему-то другого мнения.
— Почему вы другого мнения? — спросил Виталий.
— Потому что разговариваю с тобой, козел! — огрызнулась она.
— Ладно, — махнул рукой двойник актера. — Вика, подержи стол, чтоб не укатился. Кажется, с этим индивидом придется повозиться. Открываем?
Виталик кивнул. Сотрудница спецхрана взялась за стол-каталку.
— Давайте шакалы, заходите! — потерла руки спящая. — Я вам сейчас поотрываю все, что у вас выступает! А тебе, — посмотрела на девушку. — Глаза выцарапаю! Поняла меня, прошмандовка?
Андрей приложил к магнитному замку ключ, после дернул решетку в сторону. Виталик выверенным движением сбил женщину с ног. Мгновение спящая пыталась сопротивляться, но санитары вдвоем перевернули ее на живот, после заломали руки так, что живой человек закричал бы от нестерпимой боли.
«Тейквандо» — обратила внимание Вика на подсечку Виталика.
С недавнего времени она неожиданно поняла, что перестала бояться боли, даже начала подумывать, а не заняться ли еще каким единоборством.
«Не хватайся за несколько дел сразу, — назидательно сказала мать, когда дочь поделилась соображениями. — Интересоваться интересуйся, но не трать время. Если ты обратишь внимание, то в этой жизни преуспевают люди, которые занимаются одним делом. Не просто так есть пословица про два стула».
Андрей с легкостью поднял спящую и, с помощью Виталика, уложил на стол-каталку. Женщина неистово сопротивлялась и настолько красноречиво ругала спецбригаду, что Вика узнала не менее тридцати новых матерных слов. Виталик зафиксировал спящую ремнями.
Вика частенько, от полного безделья, представляла, как вела бы себя, окажись спящей. Представляла, что открывает глаза, а вокруг темно. Она встает и включается яркий свет. Вокруг люди на нарах, застыли вдоль стен. Видит решетку. Вновь обращает внимание на людей и понимает, что не все в порядке. Они лежат с отрытыми глазами, белые, со шрамами, в запекшейся крови…
Дальше фантазия заканчивалась. Трудно представить, что будет на «том свете».
Спецбригада вывезла спящую, а после Андрей вернулся со столом-каталкой и актом приемки-сдачи.
— Можно взять ваш автограф? — улыбнулся он.
— Можно, — Вика небрежно написала фамилию, расписалась. — Заходите еще, — вернула ручку.
— Обязательно, — пообещал Андрей. — Надеюсь, больше не попаду на такое плохое настроение.
Вика закрыла дверь за спецбригадой. Вернулась к пульту управления, выключила мигающую словно сумасшедший светофор сигнализацию. В дверь позвонили.
На пороге топтался полный молодой человек.
— «Соминскавтоматика», — буркнул он.
— Проходите, — пропустила Виктория техника. — Пятая слева палата в правом коридоре на третьем этаже.
— Что произошло? — спросил мастер.
— Спящая выломала камеру.
Молодой человек присвистнул.
— Рацию дадите?
* * *
Техник из «Соминскавтоматики» скрылся в коридоре, когда звонок вновь заголосил противной трелью. За дверью оказалась другая смена. Ворох событий настолько занял Викторию, что личная драма на какое-то время отодвинулась на второй план. Но лица сменщиков напомнили о Руслане. Захотелось скорее все бросить и бежать домой.
Собраться быстро не получилось: короткую юбку надела наизнанку, молния на сапоге разошлась, левой рукой лишь с четвертого раза попала в рукав куртки, мобильник чуть не забыла в шкафчике. По пути в кабинет Евгении Порфирьевны достала из кошелька деньги на проезд, положила в карман, к телефону.
— Техник в палате работает, — сказала Вика, передавая начальнице оружие, обойму и патроны россыпью.
— Угу, — Евгения Порфирьевна откинулась на стуле и странно посмотрела. — Можешь идти, — немного помедлив, добавила начальница.
Какое-то странное чувство тревоги забралось в душу, потеснив волнения о Руслане.
— До свидания.
— Пока, — сложила руки на груди начальница.
Вика чувствовала себя не в своей тарелке. На ватных ногах вышла из кабинета, спину, словно два лазерных прицела, буравили глаза Евгении Порфирьевны. Воздух превратился в вязкую субстанцию и отказывался выпускать. Лишь выбравшись из спецхрана, она почувствовала облегчение и всепоглощающую радость, которые не замедлили смениться душевным опустошением. Из груди будто вырвали часть сердца, Вика чувствовала, что будет жить, но… по-другому.
Больше она никогда не видела Евгению Порфирьевну и спецхран номер три.
* * *
— Миша, зайди ко мне! — крикнула Евгения Порфирьевна, когда дверь за подчиненной захлопнулась.
Спустя минуту высокий, крепкого телосложения, кавказец вошел в кабинет.
— Миша, проверь, пожалуйста, в восьмой палате на втором этаже должен лежать Руслан, ее напарник, — указала Евгения Порфирьевна на дверь.
— Лежит, — подтвердил Михаил. — А чего б ему не лежать. Я лично его принимал.
— В том-то и дело. Проверь, пожалуйста, прям сейчас, лежит ли он там.
— Хорошо, — пожал плечами Михаил. — Проверю.
Охранник вышел из кабинета. Евгения Порфирьевна открыла шкафчик с автоматическими выключателями.
— Хорошо, если мои опасения не подтвердятся, — прошептала она и выключила свет в туалете на втором подземном этаже.
После откинулась на спинку стула и принялась ждать, когда сообщат о пропаже трупа.
* * *
Моросил мелкий дождь, который и дождем назвать-то тяжело. Но из-за него майское утро превратилось в ноябрьское — низкие серые тучи, холодный пронизывающий ветер, стелящийся по земле легкий туман. Вика поплотнее застегнула куртку, сумку закинула на плечо, взгляд опустила под ноги. Снова наползли грустные мысли. Пугал страх неизвестности и извечный русский вопрос: «Что делать?». Все предшествующие проблемы показались детской игрой по сравнению с тем, что любимый человек оказался спящим. Ни жив, ни мертв. В какой-то момент Вика даже пожалела, что он не разбился.
Она отогнала эти мысли. Решила, что нет ничего хуже, чем хоронить живого человека. Руслан же жив. Раз говорит, двигается, мыслит — значит жив. Остальное не важно.
По улице, спрятав голову в плечи, шли редкие прохожие. Вика уже видела роковую дорогу, когда, задумавшись, ударила плечом бабушку.
— Извините, — поправила она сумочку.
— Как тебе не стыдно, — начала старушка. — Я старый больной человек, могла бы и посторониться.
— Простите, — повторила Вика и направилась дальше…
Спустя час бабушка рассказывала сотрудникам полиции, что молодая дама толкнула ее так, что она, старый больной человек, чуть не упала.
— А еще, — проникновенно добавила бабушка. — У нее были очень холодные руки!
…мысль пришла, как всегда, совершенно неожиданно. Вика даже остановилась, когда осознала насколько все просто.
