…ближе к рассвету она так и заснула в кресле. Руки не хотели тянуться к телефону. Не хотели брать трубку, чтоб услышать: «Он погиб».
* * *
Третьи сутки отсутствия Руслана Вика практически не заметила.
Проснулась в кресле, когда часы показывали начало двенадцатого. Жутко болела спина и затекли ноги. С трудом поднялась и замерла.
Из кухни послышался звук. Будто кто-то громыхнул тарелкой. В душе стало теплеть. Из глубины сознания набежала волна радости. Моментально забыв о спине и ногах, Вика кинулась в кухню.
Никого.
Просто послышалось.
Вновь навалилась боль. Физическая в том числе, но страшнее оказалась боль душевная. Страхи, опасения и тревоги надавили. Вика присела на стул. Ладонями закрыла лицо. Хотелось плакать. Не просто плакать, а выть.
Появилось странное желание — напиться так, чтоб забыть обо всем на свете, а не только о Руслане. Чтоб стоять перед зеркалом и вспоминать, как зовут пьяницу в отражении.
В следующую секунду она встала, прошла в комнату, где надела старые джинсы, красную растянутую кофту, кое-как причесалась, взяла деньги да отправилась в магазин. Перед выходом задержалась у зеркала.
— Ну и видон… — Вика повернулась боком. — Как они пережили тотальную чистку?
* * *
— Вика? — тихо позвала Евгения Порфирьевна. — С тобой все в порядке?
Виктория раскрыла глаза. В висках грохотали отбойные молотки, в глазах плыло. Тело налилось свинцом. Огромных трудов стоило оторвать голову от пульта управления, где так сладко спалось.
— Что надо? — буркнула она.
Евгения Порфирьевна сделала вид, что не обратила внимания на грубый тон подчиненной.
— Ты даже не поинтересуешься где твой напарник?
Вика хотела поправить: «Не напарник, а муж, гражданский муж». Но напоминание начальницы вызвало лишь приступ скорби. В животе образовался ком, готовый с секунды на секунду вырваться вместе с отравой, которая вошла в организм накануне.
Евгения Порфирьевна стояла чуть позади, потому не видела ее лица. Вкрадчивым полушепотом продолжила:
— Жалко парня… Представляешь, после прошлой вашей смены…позопозовчера разбился на машине. Его сюда привезли…
— Сюда?!
Вика вскочила, будто из стула тысячи иголок вырвались.
— Да… сюда… — Евгения Порфирьевна, наконец, заметила красные, подернутые пеленой, глаза подчиненной, почувствовала запах перегара, увидела опухшее, не накрашенное лицо.
— В какой палате? — Вика сделала к ней шаг.
Директриса спецхрана будто почувствовала угрозу, отступила назад.
— Я не помню… — замялась она. — То ли седьмая на втором этаже, то ли восьмая.
— Ясно, — равнодушно произнесла Виктория и вернулась на стул. — Буду делать обход, посмотрю.
— Не расстраивайся, — Евгения Порфирьевна подошла, положила руку на плечо. — Я, конечно, понимаю, что потерять напарника, с которым ты прошла такие испытания трудно…
«Да ничего ты не понимаешь!» — так и рвалось наружу, но Вика смолчала.
— …но люди уходят рано или поздно. Мне тоже жаль его. Хороший был парень… Я подала уже заявку. В следующую смену ты не будешь одна. А сегодня на ночные обходы можешь не ходить.
— Угу, — отозвалась Вика.
Она смотрела в монитор, переключала с камеры на камеру. Везде тишина и спокойствие.
Евгения Порфирьевна постояла с минуту, чувствуя недоговоренность. После тихими шагами, словно разведчик в неприятельском лагере, отправилась в кабинет.
* * *
Самым тяжелым испытанием стало дождаться ухода начальницы. Два раза Вика ходила на обход. Напротив седьмой и восьмой палаты останавливалась. Долго водила фонариком по койкам, но Руслана не заметила. В большинстве случаев не видела лиц. Лишь фигуры.
Ровно в четыре часа Евгения Порфирьевна вышла из кабинета в легкой курточке и сумочкой на плече.
— Я сегодня пораньше, — сообщила она. — В налоговую надо съездить.
Вике так и хотелось подпрыгнуть от радости. Лишь чудом сдержалась.
— Хорошо, — она отвлеклась от монитора, где выискивала фамилию Семисчастливцев.
Фамилию, которую предполагала носить в дальнейшей жизни.
— На обходы больше не ходи, — дала последние указания начальница. — Чуть что, жми тревогу.
— Ясно. Так и буду делать.
— И еще, — сказала Евгения Порфирьевна перед дверью на улицу. — Спать ложиться не советую. Вдруг что… В общем, ты помнишь недавние события. Ладно, пошла я. Закрывай.
Евгения Порфирьевна скрылась в сумерках и городской суете, а Вика осталась одна в спецхране номер три.
Перед тем как бежать выискивать Руслана стоило отключить не только всю автоматику, но и камеры. Хотелось побыть с любимым человеком наедине. На пульте управления ни одного автоматического выключателя не было. Его Вика осмотрела в течение дня. Через компьютер она умела лишь обесточивать датчики движения. Как напарник отключал камеры — она так и не нашла. Холл Вика осмотрела в течение длинных рабочих смен. Никаких щитовых коробов в нем нет. Раздевалку также осмотрела днем — ничего кроме пульта управления пожарной безопасностью. Оставалось два варианта: кабинет начальницы и подземные этажи. Поначалу отправилась в кабинет. Сотни папок на стеллажах, на столе два глянцевых журнала да каталог косметики. На эти детали обратила внимание лишь мельком. Она искала распределительный шкаф, где должен находиться электросчетчик с автоматическими выключателями.
— Так, — начала рассуждать Вика. — Не стоит пороть горячку. Будем действовать логически. Распределительный щиток должен находиться в доступном месте. Где доступное место?
На стенах щитка не было. Врезанного шкафчика, Вика тоже не заметила.
— Неужели в подвале? — пробормотала она.
Идти под землю, к не очнувшимся, но и не разлагающимся мертвецам очень не хотелось. Память о собаке-людоеде жила смутным чувством постоянного страха подземных этажей, который обычно, в компании Руслана, был незаметен.
— Да не могли там установить, — размышляла она вслух. — Вдруг, какое ЧП, а до выключателей попробуй, доберись.
Ответ нашелся неожиданно. И как всегда оказался гениально прост. Конечно, распределительный короб находился в доступном месте. Там, где к нему должен быть постоянный доступ. А ведь Вика никогда не садилась за рабочее место Евгении Порфирьевны.
Она обошла стол и сразу нашла искомое. Распределительный шкаф занимал место по правую руку, где у нормальных столов располагались выдвижные ящики. Вика присела в кресло, дернула дверцу — заперто.
Первый раз с электрическими ящиками она столкнулась на заводе. Тогда один из мужиков-слесарей, дыша перегаром, сказал: «Я в шоке! От кого делают эти замочки неизвестно. Берешь отвертку или нож, вставляешь и поворачиваешь». Далее на примере показал. Только в заводском шкафу лежали вольтметры.
Вика осмотрела стол. Конечно ни отвертки, ни ножа под рукой не оказалось. Оставалось найти ключи, либо выискивать в спецхране нечто тонкое и узкое. Осмотрела ящики стола по левую руку: акты приемки-сдачи, гора непонятных, но судя по всему важных, бумажек, пистолет, два коробка патронов. В другой ситуации она бы хлопнула себя по лбу. Ведь в ту смену, когда обварившийся спящий зажал их в этом кабинете, она и не подумала, что у директрисы есть патроны. С другой стороны, толку от них в тот раз было немного.
Также в ящиках нашлась гора всевозможного мусора: батарейки, скрепки, листики с каракулями, арсенал ручек и прочий хлам. Единственное, что попалось по-настоящему ценное, так это перочинный ножик, со сломанным штопором.
Вика вставила ножик в замок и повернула. Как и ожидала, внутри оказался электросчетчик да множество автоматических выключателей. Некоторые подписаны, большинство нет.
— Ладно, — она и не думала отчаиваться.
Прочла надписи: «Холл 3+3 лампы», «Лифты», «Холл 2+4 лампы», «Раздевалка».
— Ну что ж… Мы пойдем другим путем.
Сходила к пульту управления, взяла фонарик, пистолет. Вернулась, включила фонарик и, один за другим, выключила все «автоматы». Спецхран моментально погрузился в темноту. А также в тишину. Вике всегда казалось, что в этом здании и так невероятно тихо, но теперь поняла насколько ошибалась. Практически неслышное потрескивание ламп, вытяжка, компьютер, вмонтированный в пульт управления, сам пульт управления. Все эти приборы создавали шум. Теперь же дом мертвых погрузился в могильную тишину.
Спецхран выглядел непривычно в свете фонарика. Все казалось заброшенным, пустующим. Пульт управления темной глыбой застыл посреди холла. Столы-каталки зловеще поблескивали вдоль стен. Коридоры, словно дороги в ад, зияли чернотой. Викины шаги в кедах, которые обычно не слышны, теперь шуршащим эхо разносились по дому мертвых.
— Жутковато, — пробормотала она.
Тихий шепот разлетелся по спецхрану, многократно отражаясь от стен. Вместо того, чтоб почувствовать себя неуютно, Виктория приободрилась. Быстрым шагом миновала коридор. Поднялась по винтообразной лестнице на второй этаж. Чем ближе подходила к палате, где находился Руслан, тем меньше оставалось уверенности. Сердце ледяными тисками начала сжимать грусть, на глаза навернулись слезы.
