— Ты хочешь заехать к ней, Тахир?
— Нет. Но даже если и к ней, то это, дорогой Ваха — не твое дело.
— Среди русских, конечно, встречаются красивые девушки, но…
— Ваха, ты что — имам? А может, тебя зовут Руслан Сайтиев?
— Я просто хотел сказать, что эта девушка не знает своего счастья. Только это и более ничего.
Тахир — он сидел в кресле пассажира — криво усмехнулся.
Он и сам толком не понимал, почему так запал на эту русскую девушку. Да, она в его вкусе, да, ему нравятся именно такие молоденькие симпатичные девчонки, которым еще не исполнилось двадцати. Ему претит секс с первой встречной, ему не доставляют удовольствия и наслаждения легкие победы, когда — едва познакомившись — ты оказываешься с женщиной в постели. Ну а заниматься э т и м с проституткой, все равно что предавать и продавать самого себя: мужчина, вступающий в акт с шлюхой, спит не только с ней, но еще и с десятками, сотнями переспавших с этой «профессионалкой» клиентов…
Но и долгое ухаживание, долгая осада крепости тоже ему были не по нраву.
Две или три недели знакомства, цветы, телефонные звонки, поход в казино или в ночной клуб…
Подарки — как же без них.
Но не очень дорогие; как правило, это ювелирные безделушки ценой в тысячу полторы баксов, иногда дорогая косметика.
Он привык добиваться своего; он получал особенное удовольствие в тех случаях, когда девушка, на которую он запал, проявляет характер, когда она либо корчит из себя недотрогу, либо пытается превратить их отношения в легкий, ни к чему не обязывающий флирт…
У него имеется целая коллекция таких «трофеев». В Москве, где он до приезда в Воронеж не только занимался дядиными делами, но и жил на всю катушку, Сайтиев ни в чем себе не отказывал. И здесь, в Воронеже, у него тоже есть две три девушки, которым он мог позвонить в любое время, приятно скоротать вечерок, разрядиться…
Но вот эту девушку — Анну — он обихаживает с марта месяца. С того самого дня, как Шамиль познакомил их на одной из молодежных вечеринок в Москве. Тахир не торопил события, был с ней вежлив, обходителен, терпелив… Кажется, ни за кем он так долго не ухаживал, ни к кому еще так терпеливо не подбирал ключи, как к этой девушке.
Но его терпению приходит конец, он хотел бы получить то, на что изначально рассчитывал. А тут еще сама Анна вдруг перестала отвечать на его телефонные звонки. И плюс ко всему выяснилось, что на свете существует еще некий Дмитрий Краснов, с которым ее связывают какие то давние отношения. И что это именно тот парень, что позволил себе дерзкую выходку на дискотеке в пятницу. А впоследствии — если верна полученная от бритоголовых информация — еще и принял участие и в нападении на Выселки, присоединившись к московским и воронежским соратникам…
Серый «Лендкруизер» свернул на одну из окраинных улиц.
Ваха сбросил скорость до сорока пятидесяти.
По обе стороны улицы, чье дорожное покрытие явно нуждается даже не в ремонте, а в полном обновлении, за выкрашенными в зеленый и синий цвета заборами, в окружении фруктовых деревьев, стоят частные дома.
— Слева от тебя, Ваха! Синяя брама… дом из белого кирпича… из «силиката»!
— Вижу, Тахир. И раньше этот дом видел, когда сюда приезжали.
— Вот здесь он проживает…
— Ты имеешь в виду того парня, с которым у нас случилась стычка в минувшую пятницу?
— Да. Тот самый, который ударил тебя бутылкой по голове, Ваха.
— Запомним, — сказал тот спокойным тоном. — У меня тоже найдется острый нож, не только у Саида.
Они проехали и тот кирпичный двухэтажный дом с оцинкованной крышей, где проживает приехавшая к родителям на каникулы девушка по имени Анна.
А несколькими секундами спустя, уже на перекрестке, едва не случилось серьезное ЧП…
Ваха буквально в последний момент заметил, как какой то нескладный оборванный мужик выскочил на проезжую часть!
Он резко ударил по тормозам… и тут же выскочил из машины.
— Тэбе што… жить надаело! — напустился он на мужика, который едва едва не угодил под колеса. — Сма атреть нада, куда прешь!!!
Коля Николаша — «лендкруизер» остановился в считанных сантиметрах от него — нагнулся и поднял с земли выроненную палку.
— Плохие вы люди! — крикнул он. — Злые! Зачем вы тут ездите?! Нельзя! Я не разрешаю вам тут ездить! Отправляйтесь к себе домой! Вы тут чужие! Понятно вам?!
— У тэбя не спросили, придурок! А атайди… если ни и хочэш неприятностей!
— Ганка не любит его! — Коля Николаша ткнул концом палицы в направлении лобового стекла, через которое он мог видеть человека, сидевшего в салоне джипа. — Ганка любит нашего солдата! Она его целует, одного его обнимает! Я сам видел!! А этого… Этот… злой! Нехороший! Из за него Ганка уехала… на поезде! Вот вернется солдат… он вам всем покажет!! Я ему все расскажу!!
— Ты чиво… савсем ума лишился?! — Ваха подошел к нему и сильно толкнул в грудь.
— А атайди с дароги, каму сказано!
Коля Николаша упал на спину…больно ударился локтем об бордюр; перевернулся на бок, охая и причитая…
Ваха вернулся в машину.
Джип покатив направлении центра.
Тахир — он все слышал — заскрипел зубами… но вслух так ничего и не сказал.
Они уже подъезжали к офису, когда запиликал сотовый Тахира. Он сверился с экранчиком — свои.
— Да, слушаю.
В трубке прозвучал голос дяди.
— Тахир, у нас беда. Большая беда, большое горе…
— Что? — выкрикнул в трубку Сайтиев. — Что случилось, дядя?! — И тут же задал другой вопрос. — Кто?
— Ильяс…
Работы в последние дни для такого человека, как Ильяс Мускаев, было невпроворот. Он не спал несколько ночей, вернее, спал урывками, когда позволяли обстоятельства — но что это за сон. После ЧП в Выселках всем им было не до сна, не до отдыха; но Ильяс, как и Тахир, чувствовал свою особую ответственность за случившееся, а потому и сам крутился, как пропеллер, и своим людям не давал покоя.
Человек с русской фамилией Степанов — бывший сотрудник ВОХРа, в прошлом майор милиции — лишь номинально исполнял роль главы частного охранного предприятия «Мангуст Центр». Всеми важными делами начиная с апреля мая нынешнего года реально рулил именно Мускаев, выходец из Дагестана, уроженец города Хасавюрт, человек с поддельным дипломом об окончании юрфака Дагестанского госуниверситета и еще с целой кучей поддельных справок и документов.
В работе ЧОПа, за созданием которого стоит, конечно, не Мускаев, а более серьезные люди, имелись как белая, вполне легальная сторона, так и отдельные моменты, которые скрывались, которые никогда и никем не афишировались.
Именно с этим ЧОПом, в штате которого — наряду с несколькими лицами «славянской национальности» — числится и почти два десятка выходцев из Северного Кавказа, у арендаторов таджиков, у того же Мансура Джейкуева заключены договора на охрану «движимого и недвижимого». Тахир Сайтиев тоже числится в штате данной структуры и тоже в должности «заместителя» главы фирмы. Руслан Сайтиев доверял исключительно своим, желательно — родственникам. Мускаев приходится Сайтиевым дальней родней; с Тахиром он знаком с младых ногтей, а Руслана Сайтиева всегда уважительно называл «отцом».
Как и Тахир, Ильяс несколько лет назад потерял отца — его машину расстреляли под Махачкалой в двухтысячном году. Мать, тетку и двух младших сестер он перевез в Воронеж: Сайтиев старший помог ему с деньгами, так что Ильяс смог купить трехкомнатную квартиру в городе, где и поселил родных.
Именно к ним, к своим родственникам, Мускаев и заехал на полчасика: чтобы переодеться и перехватить что нибудь поесть.
В четверть второго Ильяс и еще один «мангустовец» покинули квартиру, расположенную на шестом этаже девятиэтажного крупнопанельного дома.
Они не стали вызывать лифт: по обыкновению, спустились по лестнице.
«Ниссан Патрул» был припаркован всего в нескольких шагах от парадного. Первым в дверях подъезда показался земляк, сотрудник ЧОПа, который по совместительству является и телохранителем Мускаева. Он придержал дверь; ровно также он поступал и прежде, когда они бывали в этом адресе.
В дверях парадного показался Ильяс Мускаев.
Он думал о предстоящих делах, о поездке в офис, где его уже дожидается Сайтиев старший.
«Похоже на то, — думал он, — что дядя Руслан получил инфу о приезде «посредника»…
Никаких посторонних звуков ни он, ни его сотрудник не слышали, ничего подозрительного — не наблюдали.
Пуля с закаленным сердечником ударила его почти точно в центр грудной клетки, пробив пододетый под рубашку легкий кевларовый бронежилет.
Ильяс так и не понял, что произошло: его душа рванулась вверх, к холодному небу, к горным вершинам, а тело осталось лежать на асфальте рядом с джипом «Ниссан Патрол»…
