Да что же это…
Гермиона дернулась в бок, но это не дало ровным счетом никакого результата - Кормак держал крепко. Похоже, с каждой новой секундой он все больше утрачивал терпение. Его пальцы заплетались в застежках платья, не давая возможности избавиться от него.
Решив пока что оставить платье в покое, Маклагген грубо прижался к ней губами. Гермионе показалось, что она сейчас задохнется. Она уже чувствовала невероятную тошноту от запаха алкоголя, которым от него несло за километр. Наверное, она сейчас просто умрет от стыда и отвращения. И вдруг. Неожиданно, к Гермионе вернулись силы. Она выгнулась и изо всей силы ударила коленом ниже живота Кормака. Он мгновенно выпустил ее, согнувшись пополам и застонав от боли.
— Ах ты маленькая гриффиндорская шлюшка!
Гермиона быстро метнулась к двери, жалея о том, что не ударила его достаточно сильно. Он заслуживает больше, гораздо больше боли.
Ей не хватило какой–то гребаной доли секунды, чтобы снова оказаться за дверью. Маклагген быстро пришел в себя и сейчас его громадное тело уже полностью заслоняло проход, отрезав какие–либо пути к спасению.
— Да ладно тебе, Грейнджер, не такая уж ты и недотрога!
Он снова надвигался на нее, а Гермиона машинально отступала назад.
— Что ты несешь? - прошипела она сквозь стиснутые зубы. - Что ты, мать твою, несешь, Кормак? Отпусти меня. Ты просто пьян и сам не понимаешь, что творишь.
Гермиона отбежала к другой части класса, изо всех сил вцепившись вспотевшими пальцами в край парты.
— Да нет же, я все отлично понимаю. Я хочу тебя, Гермиона, а ты, - он резко отбросил в сторону стул, преграждающий ему путь, - хочешь меня!
У Гермионы зазвенело в ушах от внезапно раздавшегося грохота. Она замотала головой и сдавленно вскрикнула. В два шага преодолев разделявшее их расстояние, он схватил ее за плечи и впечатал в стену. Ее голова запрокинулась.
Маклагген тем временем присасывался к ее шее, одновременно пытаясь стянуть с плеч ткань платья. Гермиона больше не сдерживала слезы, которые теперь лились из глаз, стекая неровными дорожками по лицу.
Она задыхалась. Давилась собственными рыданиями, кашляла и задыхалась. Все должно было быть по–другому. Не так она представляла себе свой первый раз. Не в старом запыленном кабинете, не прижатой к стене, не в компании пьяного Маклаггена…
Он же, тем временем, утробно зарычал и подхватил ее, поднимая вверх по стене. Протискивая колено между ее плотно сомкнутых ног.
Гермиона ощутимо–сильно толкнула его в грудь.
— Не надо, Маклагген, пожалуйста, - очередной задушенный всхлип.
— Кажется, я сказал тебе не рыпаться.
Гермиона уже чувствовала ее. Панику. Настоящую. Несравнимую ни с чем, ранее с ней произошедшим. Но надо…надо было не сдаваться. Собрать в кулак последние силы. Последнее, крошечное усилие. Она толкнула его в грудь, без особой надежды на хоть какой–нибудь результат. Кормак едва пошевелился, но стальная хватка рук ослабилась. Этого Гермионе оказалось достаточно, чтобы снова со всей возможной скоростью устремиться к двери. Однако, уже в следующие мгновение, Маклагген схватил ее тонкую руку, разворачивая к себе.
— Опять вздумала пинаться, маленькая сучка?
Удар. Он ударил ее. Гермионе показалось, что из легких вышибло абсолютно весь воздух, а лицо жгло так, что из глаз помимо воли брызнули слезы.
Это был конец. Кормак снова схватил ее и повалил на стоявшую рядом парту, упираясь своим стояком ей в бедро.
— Нет, - Гермиона закашлялась и отвернулась. - Не надо. НЕТ!
Он не собирался останавливаться. Это было понятно. Гермиона зажмурилась, измученная болью и только увеличивающейся паникой. Этого не должно было случиться с ней. С кем угодно, не с ней.
Она еще раз попыталась сбросить с себя его тело, но безуспешно.
Мерлин. Помоги.
***
Гермиона опаздывала. Это было более, чем странно для обычно пунктуальной девушки. Что–то было не так.
Вечеринка находилась в самом разгаре. Музыка не переставала греметь ни на секунду, и уж конечно, если бы не специально наложенные чары, они наверняка перебудили бы пол школы. Все напились огневиски и сливочного пива, купленного в Хогсмиде, разговоры о выигранном матче не умолкали ни на секунду.
Но Гарри не мог полностью наслаждаться вечеринкой вместе со всеми. Потому что Гермиона до сих пор не пришла, хотя давно уже должна была.
Дин Томас увлеченно рассказывал ему о новых предпринятых им попытках в завоевании сердца Парвати Патил, но Гарри уже давно утратил нить разговора. Он мог думать только о Гермионе. Это все, что его интересовало в данный момент.
Он попытался отделаться от назойливого собеседника, чья тяга к разговорам только усилилась благодаря сливочному пиву.
— Ладно, Дин, ты не переживай, уверен, она еще сама приползет к тебе с извинениями, - Гарри аккуратно убрал с плеча руку Томаса, похлопал его по спине и устремился в прямо противоположную сторону.
Рон наверняка должен знать о том, где сейчас Гермиона. Во всяком случае, Гарри очень надеялся узнать от него хотя бы что–нибудь. Правда, Рону, скорее всего, было пофиг. На всю эту историю. Он лишь с отстраненным видом поглощал сотый, наверное, по счету бокал с огневиски, не интересуясь ничем вокруг. Лаванда Браун стояла рядом с ним и ни на минуту не замолкала, хихикая над всем подряд.
— О, Гарри! - Рон первым заметил его приближение и обернулся. - Как дела?
Он проигнорировал его вопрос. Да, ему определенно сейчас было не до идиотской болтовни.
— Ты не видел Гермиону?
— Нет, - Рон нахмурился и покачал головой. - По–моему, она вообще не приходила.
У Гарри заходили желваки.
Тогда какого черта ты все еще здесь? Почему настолько спокоен? Почему тебе не хочется сорваться с места сейчас же и бегать с безумным видом по всему Хогвартсу, разыскивая ее?
— Она говорила, что не придет?
— Нет, Гермиона обещала быть вовремя, - озадаченно пробормотал Рон.
Лаванда тем временем обвела задумчивым взглядом всех присутствующих.
— Маклагген, кстати, тоже куда–то пропал, - заметила она.
Гарри резко выдохнул. Выходит, из всех гриффиндорцев на вечеринку не явились только Маклагген и Гермиона. Значит–ли это, что…
О Господи! Гарри стремительно развернулся и без лишних слов покинул гостиную. Из–за последних слов Лаванды он вдруг почувствовал невероятную тяжесть, которая пульсировала в груди, выместив оттуда все другие чувства. Предположение о том, где могла быть сейчас Гермиона, а главное, с кем, вселяло настоящий страх. Страх за нее. Вопросы непрерывным потокам заполняли сознания, болезненно отдаваясь в висках.
Гарри попытался успокоиться. Нет, конечно же, все эти мысли по поводе Гермионы абсолютно беспочвенны. Ему не хотелось верить в то, что с ней и в самом деле может произойти что–нибудь подобное. Это же Гермиона. Всегда предельно осторожная и внимательная. Наверняка она не явилась на вечеринку, ну, по какой–то совсем другой причине. И он обязательно встретит Гермиону - в ее собственной комнате, или Мерлин знает где еще. И примет с привеликой радостью этот ее ну–как–можно–быть–таким–идиотом взгляд, в ответ на его вопросы о том, где ее, черт возьми, носило все это время.
Но эти мысли, которые он старательно прокручивал у себя в голове, не принесли особого эффекта. Не заставили остановиться, наконец, и выдохнуть с облегчением. Нет, они вызвали лишь острое, болезненное сомнение на дне желудка.
Потому что Гермиона никогда не поступила бы подобным образом. Она бы обязательно предупредила их, если бы не передумала идти на вечеринку. А так…что–то помешало ей. Что–то или кто–то!
Вот почему, пока он бежал по темным коридором Хогвартса, еле сдерживаясь, чтобы не орать ее имя, Гарри понял, что у него снесло крышу. Окончательно. От всех этих мыслей и выстроенных только что до боли реалистичных предположений.
Он завернул в очередной коридор, но вдруг резко остановился. Всего в нескольких шагах от него можно было рассмотреть два неясных силуэта, которые самозабвенно целовались. Гарри слегка опустил заженную палочку. Ладно, так уж и быть, он не станет им мешать, хотя, наверное, следовало бы. Судя по громким постанываниям девушки и характерным влажным звукам, кому–то явно перепадет сегодня.
— Боже мой, Блейз… - выдохнула она, и Гарри снова остановился.
Потому что…это был голос Джинни!
В темном коридоре было практически невозможно ничего разобрать, но теперь, при ближайшем рассмотрении, Гарри больше не сомневался. Это действительно была она. Джинни.
И осознание этого - как нож в спину.
Она целовалась со слизеринцем, одним из наилучших подпевал Малфоя, правда, не настолько тупым, как Крэбб или Гойл. Но это было не столь важно.
