а я удовлетворенно хмыкнул.
Думай обо мне, воробушек. Так гораздо приятнее.
Рука ее скользнула на затылок.
— Тут. И можно… можно я сяду рядом? — глаз она на меня не поднимала, рождая внутри горячие, собственнические мысли.
Учитывая их и стеснительность Анюты, не можно, а нужно.
Я сам пересадил ее рядом с собой, и тут же, чтобы отвлечься от потери теплого, мягкого и, готов поспорить, податливого девичьего тела, посмотрел на ее затылок.
— Говори, если будет больно.
Я осторожно раздвигал ее пшеничные волосы, а Анюта вздрагивала, когда я касался кожи.
— Крови и открытых ран нет, это уже неплохо, — сообщил я, опуская руку.
Мое компетенции не хватало, и это бы раздражало, но в голову пришла идея, как добиться того, чего хотел с самого первого момента, как оказался в этой квартире.
— В душе тоже крови не было, — дисциплинированно произнесла Анюта, оборачиваясь.
— Замечательно, — кивнул я, улыбнувшись.
Замечательно, что она сама рассказывает мне все. Сама делится.
Анюта почти машинально ответила на улыбку и тут же вздрогнула, а ее щека дернулась.
Я сжал зубы, но вновь охватившую меня злость, подавил, и отвлекая больше себя, чем ее, задал вопрос:
— У тебя есть шапка, воробушек?
— Что?
— Нужно показать тебя врачу. Проверить на сотрясение, — последние слова сказать спокойно мне удалось с огромным трудом.
Анюта вновь вздрогнула (надеюсь, это не я ее напугал) и коснулась своих волос. Да, маленькая. Они мокрые. И это небольшая, но проблема.
— Шапки нет. Может, я по-быстрому их высушу? Я видела фен в ванной.
— Не стоит. Не уверен, что это будет полезно, — даже не знаю, можно ли при возможном сотрясении греть голову. Лучше не рисковать. — Возьмем сухое полотенце. Обмотаешь им голову.
— Я буду выглядеть нелепо, — Анюта кинула на меня взгляд и вздохнула, но послушно поднялась.
А я улыбнулся.
— Ты будешь выглядеть очень мило.
Несмотря на ее показательную храбрость и даже браваду, с которой я столкнулся в день нашего знакомства, ей было не все равно, что думают другие. И, судя по брошенному взгляду, не все равно, что думаю я.
Это подкупало.
Анюта фыркнула, но подхватила пакет с вещами и направилась в ванную, давая мне возможность рассмотреть ее длинные, стройные ножки.
Хорошие шорты. Надеюсь, она ходит в них только дома.
Пока она собиралась, я оглядел студию. Небольшая. Неуютная. Неприспособленная для проживания.
К тому же, вещи Ани были в пакете. Очевидно, убрать их некуда.
Еще сестра бузит, переживая…
Такая ли хорошая мысль была: привести Аню сюда?
А куда еще? Поселить у себя дома?
Она мне нравилась, но, пожалуй, еще не настолько, чтобы жертвовать собственной свободой.
Хм. Я сказал «еще»?..
Будто не давая мне развить мысль, Аня вышла из ванной. Все те же брюки, что были до этого.
Я мысленно прикинул, какие заказывал ей в офис. Брюки были одни.
А вспоминая про обувь, которую Аня собирается купить, предположу, что вещи она не забрала.
Я криво усмехнулся.
Разберемся.
— Воробушек, идем сюда. Намажем тебе щеку.
Она послушно дошла до дивана, но, увидев тюбик в моих руках, тут же покраснела.
Малышка, у тебя тоже в голове нарисовалась картинка, как я глажу твое лицо?
Кажется, моя улыбка только добавила ей смущения.
— Я сама намажу, — произнесла она упрямо, будто собираясь со мной спорить.
— Разумеется, самостоятельный воробушек, — кивнул я, протягивая тюбик.
Видишь, малышка, я тебе не враг.
Я вообще ничего такого не делал. Тебе показалось. Честно-честно.
Но признайся хотя бы себя, тебе бы хотелось продолжения, да, Анют?
Она покраснела еще больше и, пискнув, что сейчас придет, вновь умчалась в ванную, не забыв захватить мазь.
Удовлетворенно усмехнувшись, я откинул голову на спинку дивана. Последние дни были очень интересными. Мне понравилось.
Надо сделать так, чтобы видеться с Анютой почаще. Может, сдаются квартиры в моем доме?..
Глава 29
Почему-то я была уверена, что мы поедем с личным водителем Ярослава Львовича. Но когда увидела светящийся фонарь, взглянула на темное небо и заметила, как за поворот сворачивает большая шумная компания, до меня дошло, что вряд ли водитель работает круглосуточно. Тем более в выходные.
Значит, такси.
— Воробушек, ты полотенца застеснялась? — обернулся ко мне босс, когда обнаружил, что я не иду за ним.
Это был не саботаж и не попытка убежать. Остановилась я машинально. Просто искала ждущий нас автомобиль, но не находила.
Водитель же не должен заглушать машину… Но тогда где он? Горящих фар и не видела.
— Воробушек, ты самая милая Марфуша, которую я видел. Тебе очень идет это полотенце. Идем, а то замерзнешь.
Ярослав Львович подумал о совершенно другой причине моей остановки и теперь всеми силами меня поддерживал. Даже приобнял за талию, словно решил, что я сейчас убегу в подъезд, чтобы меня никто не увидел.
Я смутилась, но, справедливости ради, решила признаться.
— Я искала такси.
— Зачем? — он так удивленно на меня посмотрел, что я чуть не споткнулась. Хорошо хоть босс придерживал меня.
— Ну, мы вряд ли поедем на метро…
— Давно туда не спускался, — вдруг хмыкнул босс и остановился. — Надо будет это исправить. Вспомнить, с чего все начиналось… Но не сегодня.
Он улыбнулся, и машина возле нас пиликнула, а я от неожиданности отшатнулась, что заставило Ярослава Львовича нахмуриться.
Буквально миг — и он уже мягко улыбнулся, делая ко мне шаг, сокращая появившуюся дистанцию.
— Давай договоримся, воробушек. Рядом со мной ты можешь ничего не бояться. Ты же мне доверяешь?
Для того, кто успокаивает девицу, испугавшуюся звука открывшейся машины — он был слишком серьезен, но как-то пошутить на эту тему, язык не поворачивался.
— Доверяю, — кивнула я, не отрывая от него глаз.
— Хорошо, — медленно произнес он, поднимая руку.
В какой-то момент я подумала, что он хочет коснуться моего подбородка, но нет. Его ладонь легла на мое плечо, а я отчего-то почувствовала легкое разочарование.
— Раз доверяешь, воробушек, прыгай в машину, — он открыл мне дверь и, усмехнувшись, легонько подтолкнул внутрь, когда я замешкалась. — Тебя там никто не съест. Все подкроватные и подмашинные монстры уже спят.
Пришлось подчиниться.
Оказавшись внутри, я закусила губу. Ну не объяснять же боссу, что не «подмашинных» монстров испугалась, а просто задумалась, почему то, что меня не коснулись
