– Как слышишь меня? – раздался в гарнитуре шлема голос Прохнова, присоединившегося к коллегам на смотровой площадке.
– Нормально, – ответил Глеб.
– К испытанию готов?
– Так точно.
– И чего стоим? Живо на огневой рубеж!
– Система, прицел, приближение десять, – подал Глеб команду бортовому компьютеру, заняв позицию, и на стекле шлема поверх увеличенной картинки тут же высветилась прицельная сетка, движущаяся в такт со стволами пулемета.
Дальномер, запестрев меняющимися цифрами, остановился в районе «500,52», когда перекрестие легло на ближайшую мишень.
Глеб, с нетерпением ожидая услышать почти забытый уже рокот, нажал на гашетку, но… ничего не произошло.
– У меня тут какие-то проблемы с пулеметом.
– Активируйте оружие, – донесся из динамиков приглушенный ладонью голос профессора.
– Значит, «доверяем друг другу»?
– Техническая заминка, только и всего. Продолжай.
Вторая попытка оказалась успешнее. Пулемет, повинуясь давлению механического пальца на гашетку, изрыгнул сноп пламени и грохот, куда сильнее ожидаемого. Впрочем, стоящую в полукилометре мишень это ничуть не впечатлило, так как с два десятка трассирующих пуль ушли заметно выше цели.
– Ух! А эта штука здорово по ушам шарашит, – отметил Глеб.
– Раньше не доводилось выпускать по двадцать пять крупнокалиберных в секунду с рук? – усмехнулся профессор.
– Был такой пробел в моем опыте. Система, подавить внешние шумы.
– Мы внесли поправки в прицел. Снизь темп и попробуй еще.
Глеб, переведя реостат на отметку 600, снова зажал гашетку и в этот раз почувствовал только вибрацию, идущую по броне от пулемета. Большинство светящихся в утреннем полумраке линий легли точно в цель, показав значительно лучшую кучность.
– Система, убрать прицел, приближение двадцать.
От ростовой мишени осталась лишь нижняя половина.
– Ну, как тебе? – не без гордости поинтересовался Прохнов.
– Система, приближение ноль. Напоминает тренажер стрелка БМП с отключенным звуком. Только тут по-настоящему. Странное ощущение. Вроде такую пушку одной рукой держу, а не чувствую ее почти – ни веса, ни отдачи, только вибрация легонькая.
– Разве плохо?
– Непривычно.
– Ну, это дело поправимое. А теперь пробегись-ка.
– То есть?
– Что непонятно в слове «пробегись»? Туда-сюда вдоль рубежа, только не очень далеко. И поставь оружие на предохранитель. Мы же не хотим случайных жертв?
Глеб собрался было «удивиться» – отчего пулемет еще не дезактивирован. Но на всякий случай решил придавить гашетку, направив стволы в небо. Предположение оказалось верным. Однако от сарказмов по поводу доверия он на этот рез решил воздержаться, закрыл гашетку предохранительной крышкой и побежал.
Первая сотня метров далась не так просто, как можно было ожидать. Если шаг легко было контролировать, то бег в броне сопровождался определенным дискомфортом, связанным с недостаточным откликом. Дважды Глеб едва не вспахал бронированной физиономией грязь, неудачно поставив ногу. Но быстро освоился, и обратный спринтерский рывок вышел значительно лучше.
– Помедленнее, не части! – кричал профессор к концу забега. – Ты за сколько стометровку в учебке пробегал?
– Одиннадцать сорок три, – припомнил Глеб, отдышавшись.
– Что ж, могу обрадовать, твой новый рекорд – десять девяносто пять. Неплохо для восьмисоткилограммового атлета! А?
– Пожалуй.
– Молодец. Возвращайся к башне. Теперь попробуем отработать весь комплекс.
– Стрельба в движении?
– Полтора километра с боем через полигон.
– Оружие бы проверить. Я, похоже, зачерпнул грязи стволами. Длинноваты они для бега. Нужно либо укорачивать, либо сдвигать пулемет назад, чтобы дульный срез чуть за кисть выступал. У «Ивана» ручищи и так ниже колен, а тут еще и это…
– Хм, ценное замечание. Учтем.
У башни Глеба уже ждали два техника, незамедлительно принявшиеся с фонарями, шомполами и пневмоочистителями хлопотать вокруг пулемета.
– Еще пожелания будут? – осведомился со смотровой площадки Прохнов.
– Пить.
– Держи, – профессор бросил вниз бутылку с водой.
Глеб рефлекторно попытался схватить ее правой рукой в полете, но механическая кисть лишь зачерпнула воздух. Бутылка, стукнувшись о броню, упала в грязь так же, как техник, получивший в лицо стволами.
– Дерьмо! Медиков сюда! – заорал Прохнов, спеша вниз по лестнице. – Живой?
– Э-э… Трудно сказать, – замешкался второй техник над лежащим без движения коллегой.
– Господи, – покачал профессор головой, глядя на кровавое месиво, заменяющее теперь нижнюю челюсть и нос бедолаги. – Длинноваты. Однозначно длинноваты.
Примчавшиеся из МКП медики уложили не подающее признаков жизни тело на носилки и поспешили обратно.
– А тебе, – направил Прохнов указующий перст в сторону черно-коричневого заляпанного грязью и пахнущего порохом монстра, – нужно поработать над чувством габаритов.
– Система, открыть забрало.
Глеб подобрал с земли бутылку, но крышку отвинтить не успел. Едва механическая клешня сомкнулась на пластиковом вместилище дистиллированной воды, как то лопнуло, не выдержав давления.
– Черт!
– И над контролем силы тоже, – добавил профессор.
– А вам нужно довести до ума систему жизнеобеспечения. Чтобы люди вокруг не умирали, когда я хочу пить.
– Ладно, хватит о ерунде. У нас не так много времени.
– Стволы в порядке, – отчитался техник, закончив работу.
– Держи, – профессор протянул Глебу открытую бутылку.
Тот осторожно взял ее двумя пальцами и еще более осторожно поднес ко рту, изо всех сил стараясь не налить воды внутрь костюма.
– Благодарю. Черт. Даже губ не утереть.
– Это сверхтяжелая боевая броня, сынок, а не лимузин. Покажи нам, на что она способна. Твоя цель – ДОТ в полутора километрах на север. Отмечен флажком. Видишь его?
– Система, опустить забрало, приближение двадцать. Так точно, вижу.
– По пути к нему необходимо уничтожить все мишени, и как можно быстрее. Вопросы?
– Никак нет. Система, приближение ноль, прицел.
– Готовы? – развернулся Прохнов в сторону смотровой башни и, получив подтверждение, махнул рукой. – Начали!
Первые три ростовые мишени поднялись справа, через сто метров от линии старта. Глеб, не останавливаясь, направил пулемет в сторону «неприятеля» и нажал гашетку. Разлетающиеся куски фанеры он наблюдал уже краем глаза, переведя огонь на новые цели, возникшие левее. И снова пляшущая вереница трассирующих пуль размолотила цели, едва различимые среди поднятых в воздух брызг и комьев грязи. Следующие «неприятели» укрылись за бруствером из мешков. Длинная очередь смешала фанерную труху с песком. Еще один «враг» облюбовал блочное строение метрах в семидесяти правее, и, едва Глеб успел зажать гашетку, в дверном проеме появился «напарник врача». Пулеметная очередь, немного задержавшись на первом, спустилась по диагонали ко второму, превращая бетон вместе с фанерным «неприятелем» в облако серой пыли. В двух сотнях метров впереди возник силуэт бронетранспортера и быстро начал двигаться вправо.
– Система, захват цели, – подал Глеб голосовую команду.
Бортовой компьютер, рассчитав скорость мишени, выставил упреждение, и длинная очередь разрезала БТР надвое.
Красный флажок над крышей приземистого пулеметного капонира, едва различимого на поле, маячил уже не далее чем в двухстах метрах.
Глеб бежал к нему по извилистой траектории, имитируя уход с линии огня, но продолжал держать прицел на амбразуре. И когда черный зев перекрылся поднявшимися мишенями, осталось лишь сбавить ход и нажать гашетку.
Темное нутро ДОТа вмиг осветилось трассирующими пулями. Но в следующую секунду очередь пошла вразлет, дырявя землю и облака. У Глеба перед лицом полыхнуло пламя из разорванного ствола.
– Дьявол! Чтоб тебя!
– В чем дело? – ретранслировала гарнитура встревоженный голос профессора.
– Вот в чем! – Глеб повернулся в сторону башни и поднял пулемет, демонстрируя причину остановки.
Один ствол превратился в ажурную конструкцию из гнутых стальных лент, два других повело относительно оси.
– Вот дерьмо! – не сдержался Прохнов.
– Я вас предупреждал.
– Ну, лучше сейчас, чем на показе перед комиссией. Думаю, успеем получить новый, и с доработками. Возвращайся к машине, мы сворачиваемся.
Возле МКП Глеба уже ждали техники с парогенераторами.
– Пошевеливайтесь! Живее-живее! – нетерпеливо прикрикивал на них профессор, поглядывая на часы, пока те занимались чисткой «Ивана». – Ну все, остальное на месте дотрете. Давай его внутрь.
Глеб поднялся в МКП, водрузил костюм на постамент и, надев майку, выбежал обратно.
– Любопытствуешь? – ухмыльнулся Прохнов.
– Насколько понимаю, уедем мы не скоро. Хочу воздухом подышать.
– А вот и Зиммер, – развернулся профессор в сторону въезжающей через ворота полигона автоколонне с фурой еще более впечатляющих габаритов. – Как это у него получается? – покачал он головой, глядя на часы.
