Глеб поднялся в МКП, водрузил костюм на постамент и, надев майку, выбежал обратно.
– Любопытствуешь? – ухмыльнулся Прохнов.
– Насколько понимаю, уедем мы не скоро. Хочу воздухом подышать.
– А вот и Зиммер, – развернулся профессор в сторону въезжающей через ворота полигона автоколонне с фурой еще более впечатляющих габаритов. – Как это у него получается? – покачал он головой, глядя на часы.
Глеб тоже сверился с хронометром – ровно десять.
Колонна свернула налево и остановилась чуть в стороне от лагеря Прохнова. Из распахнувшихся боковых дверей фуры вслед за дюжиной гражданских в серых спецовках вышел высокий худой человек в черном пальто с непокрытой коротко стриженной головой, украшенной двумя большими залысинами, и сухим вытянутым лицом, более всего заслуживающим эпитета «хищное».
– Вы не вовремя, – заметил он с сильным немецким акцентом, обращаясь к Прохнову.
– Зато вы – минута в минуту, – парировал профессор нарочито вежливо. – Не устаю поражаться. Как ты это делаешь, Ханс?
– Гены, Георг, гены… Ты же в этом специалист. Йедэм дас зайнэ. Нужно понимать. – Зиммер остановился, подтягивая перчатки и рассматривая закрытый МКП Прохнова. – Должно быть, ошибся с графиком? Как всегда. Придется ждать. Пара часов, не меньше.
– А русский так и не выучил.
– Что?
– Часы в парах не измеряются.
Зиммер недовольно приподнял бровь, но вместо продолжения пикировки лишь ухмыльнулся и начал раздавать указания подчиненным:
– Это в башню, наверх. Осторожно. Шайсе! Смотри под ноги!
– Конкурент? – поинтересовался Глеб негромко.
– Идейный противник, – уточнил профессор. – Создатель «рабочей версии».
– Мы ведь ради нее в такую рань приперлись?
– Не без этого. Любопытно будет взглянуть, что там получилось. Врага нужно знать в лицо.
– Так вы ни разу не видели «Химеру»?
– Запомнил? – улыбнулся Прохнов. – Ты внимательный. Я мельком видел чертежи на стадии проектного решения. В то время «Химера» представляла собой промежуточный вариант между тяжелой пехотой и БМП. Да, – кивнул он, видя легкое недоумение на лице Глеба, – странно звучит. Армейцы требовали высокой огневой мощи на компактной сверхманевренной платформе, способной вести бой в лесу и городе. Концепт предполагал использование в качестве операторов бойцов, лишившихся нижних конечностей, а еще лучше – нижней половины туловища. Так Зиммер понимает «компактность». Помяни мое слово – если его поделка пройдет комиссию, госпитальные крематории будут работать круглосуточно, сжигая ампутированные ноги.
– Все же решил остаться?! – крикнул со смотровой площадки Зиммер, обращаясь к профессору.
– Не ездить же два раза. Подожду, коль уж ты не даешь работать.
– Ха. С каких пор растранжиривание средств на заведомо невыполнимые проекты называется работой? Ты хочешь увидеть работу, Георг? Я тебе ее покажу. – Зиммер включил гарнитуру и скомандовал: – Выпускай!
Задняя дверь фуры поднялась, спустились мостки, и послышался лязг траков. Мимо округлившихся глаз Прохнова и Глеба в сторону огневого рубежа проехала…
– Срань господня, – выдохнул профессор, когда мерно катящееся на гусеничном шасси чудовище, не останавливаясь, распрямило ноги и перешагнуло через ограждение, после чего снова опустилось.
В сидячем положении «Химера» была немногим выше двух метров. Четыре сложносочлененных Х-образно разнесенные в стороны ноги имели каждая по две гусеничные ленты на внешней части «голени» и, будучи сложенными под «туловищем», превращались в независимые гусеничные тележки. «Ступни», снабженные на переднем конце валиком, также складывались внутрь, занимая свое место между лентами. В разложенном виде ноги прибавляли метр с лишним роста и позволяли трехтонной машине перешагивать преграды до метра высотой. Верхняя часть тела «Химеры» напоминала миниатюрную танковую башню с идущим по центру узким фонарем кабины, словно у штурмового вертолета, только не остекленным, а полностью бронированным. Справа от фонаря грозно смотрел вперед ствол подвижной в вертикальной плоскости автоматической тридцатимиллиметровой пушки, слева – десятимиллиметровый пулемет. Прямо под фонарем располагались два сложенных трехсекционных манипулятора, позволяющих без проблем дотянуться до земли или до паразита, вздумавшего прицепиться к башне. Бока «Химеры» украшали блоки из трех ПТУРов и двух ракет «земля – воздух». Позади подковой охватывал башню вместе с моторным отсеком объемистый патронный короб со свеженанесенными поверх болотно-черного камуфляжа красными звездами в белом канте. Запасные траки, осветительные приборы, внешние элементы, оптика и россыпь антенн еще больше усиливали сходство «Химеры» с танком или с БМП, как заметил Прохнов.
Монстр Зиммера подкатил к огневому рубежу, поднялся и замер, ожидая приказов дрессировщика со смотровой площадки.
Глеб с профессором и весь отдел, высыпавший из МКП, молча следили за происходящим со стоянки.
Около минуты ничего не происходило, пока на черном поле полигона, в добром километре, не вспыхнула белая точка поднявшейся мишени. Башня «Химеры» в ту же секунду развернулась, и захваченные врасплох наблюдатели схватились за уши от грохота автоматической пушки. Точка исчезла. Вспыхнула следующая и через мгновение повторила судьбу первой. Мишени, разбросанные широким фронтом, начали подниматься одна за другой. «Химера», гудя приводами, поворачивала башню, и пушечный залп исправно возвещал о гибели очередного фанерного врага, пока это не показалось устроителю испытаний чересчур скучным. Сохраняя направление огня, «Химера» развернула шасси и, вминая траками в грязь дымящиеся гильзы, пошла вправо. На точность движение никак не повлияло. Фанерные болванчики продолжали разлетаться в куски от коротких очередей из главного орудия. Когда «пехота» закончилась, пришла очередь бронетехники. В сторону замершего посреди полигона «Молота» ушли, один за другим, два ПТУРа. Покрытая ржавчиной броня списанного ветерана дважды вспыхнула, из выбитых взрывами люков повалил белый дым. Отстрелявшись, «Химера» рыкнула движком и покатила на полосу препятствий.
– Бинокль, – приказал Прохнов, не отрывая взгляд от вздымающего грязь детища конкурента.
«Химера» тем временем успешно преодолела на полном ходу канаву с водой, эстакаду, и, не испытывая особых затруднений, штурмовала ряд наполовину закопанных в землю труб метрового диаметра.
– У этой штуки неплохая стабилизация, – отметил профессор с ноткой зависти в голосе.
– Да, – согласился Глеб. – Высота – будь здоров, и площадь гусениц совсем небольшая, а ведь даже не кренится.
– Зер гут! Десятиминутный перерыв на диагностику! – объявил своим подручным Зиммер, после чего обратился к Прохнову, спускаясь с вышки: – Что скажешь, Георг? Подсмотрел полезные находки? До комиссии целая неделя, – язвительно ухмыльнулся он. – Успеешь э-э… позаимствовать?
– Да, мне звезды на броне очень понравились. Такие же нарисую. А в остальном… терпимо. Ты превзошел мои ожидания.
– Ха-ха, Георг, старина, все так же завистлив, – довольный собой Зиммер повернулся в сторону полигона, встречая возвращающуюся «Химеру». – А вот и он, моя прелесть! Как боеготовность?
– Выше не бывает! – проскрипел динамик, искажая голос пилота. – Чтоб я сдох!
Глеб, щурясь в тщетной попытке разглядеть лицо говорящего за узким бронестеклом, протиснулся сквозь ряды зевак.
– Преклов? – спросил он, не веря собственным ушам.
Приводы «Химеры» взвыли, резко развернув башню. Машина поднялась и замерла, заставив присутствующих умолкнуть.
– Толян, ты? – повторил Глеб негромко, но в полной тишине, нарушаемой лишь мерным гулом двигателя, вопрос прозвучал отчетливо для всех.
«Химера» сорвалась с места и в три широких шага приблизилась к Глебу вплотную, так, что пламегаситель пушки оказался за его левым ухом, а перед глазами застыла темная смотровая щель.
Тревожная пауза длилась секунд десять, пока всеобщее молчание не нарушил Зиммер:
– Вы знакомы?
– Нет! – рыкнул динамик в лицо Глебу.
«Химера» подалась назад и отступила.
– Думаю, нам лучше приехать в следующий раз, – взял профессор Глеба под локоть и потянул к МКП.
– А как же испытания? – крикнул вдогонку Зиммер. – Я тебе показал, похвастай и ты, Георг, если есть чем.
– Я давно уже не играю в доктора, – бросил Прохнов через плечо. – До встречи на комиссии.
Глава 12
– Ну, что скажешь? – Профессор стоял, опершись о стол на огневом рубеже тира и сосредоточенно наблюдал за Глебом, вертящим в разные стороны механической рукой с подвешенным снизу пулеметом.
– Баланс, конечно, похуже. Но хотя бы не буду грязь стволами черпать.
– А как тебе тактильные перчатки?
– Вот перчатки – отлично. Теперь смогу сам открыть бутылку. Я, кстати, уже попробовал. И даже поздоровался с вашим ассистентом, – указал Глеб на хмурого человека с перебинтованной кистью.
