— Ничего, Мария, он сказал, что нас вызовут на суд — ты ведь поедешь сюда со мной на суд? — почти весело спросил Берг.
— Да ну тебя, Андрей! — с досадой сказала Маша. — Чего ты веселишься? По-моему, он ни одному моему слову не поверил, решил, наверное, что я хотела спереть самородок.
— Спереть? Что это — спереть? — переспросил Берг, явно поддразнивая ее. — Если бы мы хотели, мы могли бы спереть все самородки из пещеры, разве нет?
— И попасться с ними в аэропорту, да? — засмеялась Маша.
— А я ему так и сказал, что могли бы взять, если бы захотели, — захохотал Берг.
— Шутник, да? — фыркнула Маша. — Ну, теперь не удивляйся, если нас шмонать будут на всем пути следования, как уголовников.
— Шмонать? — опять переспросил Берг. — Мария, мне казалось, что ты воспитанная девушка и не используешь таких криминальных слов. Оказывается, я ошибался.
— Ну так наконец узнаешь обо мне всю правду! — засмеялась Маша.
— Вот так лучше, — прижал ее к себе Берг. — Мне нравится, когда ты смеешься, и не нравится, когда ты грустная. Я должен сходить к пограничникам, я обещал отдать снимки. Пойдем вместе?
Пора было возвращаться в Москву, но Маше даже думать об этом не хотелось. Когда поздним вечером позвонил главный и строгим голосом поинтересовался, когда же Зотова думает возвращаться на работу, она сказала, что они с Бергом попали в свидетели по уголовному делу и пока не отпускает следователь.
Главный разозлился, сказал, что немедленно будет звонить в областную администрацию и потребует, чтобы их отпустили. Но Маша, юля и на ходу придумывая аргументы, уговорила его пока не вмешиваться — будет только хуже. На самом деле ей было страшно представить, что все кончится, как только они с Бергом прилетят в Москву.
Она не хотела думать об этом, не хотела даже представлять, как они будут прощаться. И тем не менее прекрасно понимала, что история подходит к концу, и собирала в кучку все свое мужество, чтобы не раскиснуть. Берг же, напротив, выглядел веселым и счастливым, смотрел на нее с обожанием и норовил прикоснуться при каждом удобном случае.
Нефедов пообещал, что договорится о местах в самолете, как только она назовет дату. И Маша наконец решилась: еще два дня, и они улетают.
Эти последние дни прошли в суете. Машу и Берга еще раз пригласили к следователю — «на беседу», как выразился присланный в гости ницу молоденький милицейский сержантик. Оказывается, начальника РОВД Кравчука тоже арестовали по подозрению в соучастии в том же «золотом деле», следователя районной прокуратуры от дела отстранили. В РОВД теперь сидела целая команда следователей, не то областного УВД, не то ФСБ — Маша так и не поняла.
Другой следователь, пожилой, постоянно сосавший мятные карамельки дядька — видно, отвыкал от курения, — был с ними предельно вежлив, попросил еще раз повторить все, что они уже рассказывали. Маша успокоилась, рассказывала все подробно, Берг принес флешку со снимками из пещеры и с операции на берегу, чем сильно расположил к себе следователя.
Вечером Маша предложила:
— Давай сходим на рыбозавод, хочу попрощаться с Раей. А то нехорошо как-то — уехать не попрощавшись.
Раису они нашли на веранде. Та сидела на продавленной кушетке, бессильно бросив руки на колени. Маше показалось, глаза у нее были заплаканы, но она приветливо улыбнулась, захлопотала с чаем. Деликатный Берг ушел к мальчишкам, которые опять колдовали над древним велосипедом.
— Рая, мы завтра улетаем. Я хотела тебе сказать большое спасибо за все! — Маша порывисто обняла Раису. — Ты столько для нас сделала. Будешь в Москве, непременно заезжай, буду рада.
— Да что я там сделала, — отмахнулась Раиса. — И в Москву мне вряд ли светит. Нет, уж лучше ты со своим немцем приезжай, в августе на будущий год — порыбачим, ягоды будут, грибы…
— А… ты разве будешь здесь? — осторожно спросила Маша.
— Да куда же я денусь? — спокойно спросила Раиса и прямо посмотрела на Машу своими удивительными зелеными глазищами. — Тут и буду.
— А… Николай Николаевич разве… — Маша чувствовала за ее спокойствием какую-то беду, но боялась сказать неосторожное слово.
— А Николай Николаевич с Галиной Афанасьевной улетают на материк, — все так же ровно проговорила Раиса. — К старшему сыну поедут, внуков нянчить.
— Рая, да как же это! А как же ты… вы… — Маша не находила слов. Она ясно вспомнила горячечный шепот на крыльце и лунный отблеск в глазах Раисы той ночью, когда ее так потрясла чужая страсть.
— Мы так решили, сами, — горько усмехнулась Раиса. — Мне сыновей надо поднимать, у него свои долги… В общем, любовь ушла, завяли помидоры!
Маша помолчала, она не знала, что говорят в таких случаях.
— А у тебя-то с твоим немчиком как? — полюбопытствовала Раиса, наливая чай и выставляя на стол неизменную миску с икрой, тарелку с ломтями хлеба, вазочку с пестрыми карамельками. — Он же от тебя без ума, только пальчиком помани.
— Да не знаю я, — с досадой на саму себя сказала Маша. — Здесь-то нам хорошо, а там, дома, у него жена, сын. Мальчик больной. Он, оказывается, и сюда поехал только ради него. Ему в Японии кто-то сказал, что на Императорских ваннах его болезнь лечится.
— Ты гляди-ка, а я думала, на экзотику позарился… — подперла щеку ладонью Раиса. — И что теперь?
— Откуда же я знаю, что теперь? — точно так же пригорюнилась Маша. — Там в пещере таблички какие-то были, как эту болезнь японцы лечили, а мы от них одни осколки нашли. Ему сказали, что надо еще какие-то грязи и морским ежом лечить… А у кого теперь спросишь? Тех японцев, поди, уже и в живых-то нет, кто это знал.
— А что японцы? — вдруг оживилась Раиса. — Во Владике, в Институте экологии моря, или вроде так как-то, есть такой профессор Неумывакин, он как раз препараты из голотурии и морского ежа разработал — мне Коля… Николай Николаевич рассказывал. Неумывакин к нам сюда несколько раз приезжал, тоже, помню, про комплексное лечение ваннами, грязями и своими препаратами рассказывал.
Только мне тогда-то ни к чему было… Ты его во Владик вези. Там точно узнаете.
С крыльца раздались шаги, потом стук в дверь, и в тесную кухоньку вошел Берг. Первым делом он высмотрел Машу, потом широко улыб нулся Раисе:
— Извините, я не помешал?
— Да ладно вам, проходите. — Раиса обмахнула табуретку углом фартука. — Чайку с нами?
Нефедов встретил их с таким ошалело счастливым лицом, что Маша сразу поняла: Лира с малышкой дома. Пока они раздевались, стараясь не шуметь, Лира вышла из маленькой комнаты. В халатике, с перекинутой через плечо косой, она казалась совсем девчонкой. Только глаза сияли как-то по-новому, словно в них еще добавилось меду. Маша обняла ее, прижала в себе. От Лиры удивительно нежно пахло — маленьким ребенком, поняла Маша.
— Хочешь посмотреть? — спросила молодая мама и тут же потянула Машу за старомодную портьеру.
В деревянной кроватке лежал тугой белый кокон с красным, недовольно нахмуренным личиком. Глазки-щелочки были плотно сомкнуты, губы еле заметно шевелились.
— Это она во сне продолжает сосать, — смешливо зашептала Лира.
— Как назвали? — одними губами спросила Маша.
— Да как тут назовешь, когда она Владиславовна? — сердито прошептала Лира. — Хотела Зульфией, как маму, так что получится — селедка в шоколаде? Влад хочет Софьей, Соней.
— Ну и что, очень даже красиво, — примирительно сказала Маша. — А ты не согласна?
— Ой, я на все согласна, лишь бы не болела, так боюсь! Тут ведь, если что, и врача не всегда дождешься.
— Да ладно, Лир, что ты раньше времени паникуешь! — вошел в комнатку Нефедов, ухватил жену за плечи. — Пошли посидим с ребятами, пока девушка спит.
Лира неохотно вышла, но тут же быстро собрала на стол, села, подперевшись кулачком. Маша все не могла наглядеться на какой-то новый свет в ее лице, хотя видела и синие круги под глазами, и то, как Лира похудела.
— Отбываете, значит? — Нефедов разлил по стопкам и поднял свою. — Ну ладно, счастливый путь, приезжайте еще!
— Не-ет, так не пойдет! — покачала головой Маша. — Давай сначала за девочку новенькую и за Лирочку — какая она у тебя молодец!
Посидели с полчаса, пока Лира не начала прислушиваться к какому-то одной ей понятному шевелению в соседней комнате. Она быстро вышла.
— Ты, Маш, как отпишешься, пришли текст-то, — приобнял ее Нефедов. — Я, может, опуб ликую хотя бы часть, а то у нас вечная проблема с материалами. А нет, так на сайте повешу.
— О, так у тебя теперь и сайт есть! — обрадовалась Маша. — И почта электронная, поди? Как у большого!
— А то! — заулыбался Нефедов. — Знала бы ты, чего нам это стоило. Зато теперь в любой момент можешь зайти — три дубль ве, Итуруп точка ру. Все как надо. А то сидели тут на отшибе — летной погоды нет, так и почту неделями не получали. Спасибо воякам, теперь мы с Интернетом, как люди.
