лицо впервые за день расплылось в улыбке. Я вывернула шею и обнаружила, что мне улыбается мой любимый коллега.
– Ты пришел! – заверещала я, поворачиваясь на стуле и привставая, чтобы обнять своего накачанного приятеля.
Джульет кашлянула.
– Джулс, – повернулась я к ней, одной рукой продолжая обнимать Джамала за шею. – Это Джамал. Джамал, это Джульет, моя лучшая подруга.
– Какого хрена, Би? – огрызнулась Джульет. На секунду я решила, что она действительно злится, но ее выдала улыбка. – У тебя что, есть другие черные друзья? И когда ты собиралась рассказать мне об этом?
– Господи, я тебя ненавижу, – пробормотала я, отпуская Джамала, чтобы закрыть лицо руками.
– Вот и я говорю, – хихикнул Джамал, подходя и садясь на свободный стул рядом с Джульет. – А я-то думал, я особенный.
И эти двое начали шутить и смеяться надо мной, пока я возилась с отвратительно сладкой мешаниной в своем бокале. Все за этим огромным столом счастливо разбились на парочки и занялись болтовней. Кроме меня.
Схватив свою сумку со стола, я по локоть залезла в нее в поисках чего-нибудь интересного. Я надеялась на пачку сигарет, ну, или на набор метательных ножей, но вместо этого моя рука наткнулась на жужжащий, вибрирующий телефон.
За десятую долю секунды я угадала, кто это звонит, даже не глядя на высветившийся номер. Я уже получила свой традиционный, состоящий из пиццы и кривого домашнего именинного кекса обед с родителями, бо́льшую часть которого, как всегда, скормила собаке – так что я знала, что это не они. Все мои близкие друзья сидели от меня в радиусе пяти метров, так что я знала, что это не они. Я была совершенно уверена, что Ганс уже позабыл о моем дне рождения, а Харли все еще был в тюрьме.
Но Рыцарь… Рыцарь никогда ни хрена не забывал.
– Пойду, покурю, – буркнула я, отодвигая стул от стола.
Кен повернулся ко мне и взглянул на уже замолчавший телефон у меня в руке. Подняв глаза к моему лицу, Кен сказал:
– Ты можешь курить и тут. – Его тон был обвиняющим. И он соответствовал его точеному каменному лицу.
– Не хочу, – огрызнулась я, запихивая под стол скрипучее старье, на котором сидела.
«Господи, что ж я такая сука. Кен не сделал ничего плохого».
«Вот именно. Это твой день рождения, а Кен не сделал ничего. Вообще. Рыцарь хотя бы все еще звонит тебе в твой день рождения».
«Ага, звонит и только орет на меня».
«Вот именно».
Я распахнула входную дверь, весившую больше, чем я сама, и снова почувствовала, как телефон завибрировал у меня в руке, что означало, что Рыцарь оставил сообщение. Прислонившись к кирпичной стене, я уставилась на экран, думая, прослушать его или стереть. Обычно я стирала их так быстро, как будто обезвреживала бомбу. Но сейчас мне было особенно тошно.
Когда мой палец нажал на кнопку play, я услыхала звук мотора мотоцикла, ревущего где-то на улице. Ахнув, я поглядела вперед, и в моем стянутом ужасом горле застрял сдавленный вскрик – на парковку въезжал дядечка средних лет с пивным пузом, на стареньком «Харли-толстяке». Я огляделась по сторонам в поисках сумасшедшего бывшего десантника в мотошмотках, но увидела только подвыпивших студентов в майках-поло, заправленных в шорты-хаки.
«Ты в порядке».
«Его тут нет».
«Ты в полном порядке».
«Его тут нет».
Но я, очевидно, не ощущала себя в безопасности, потому что, взглянув на телефон, вдруг поняла, что сжимаю в другой руке свой газовый баллончик.
«Удалить».
Я как раз запихала все обратно в сумку и успела выровнять дыхание почти до нормы, когда дверь рядом со мной снова распахнулась.
Татуированный, с ирокезом, делающий фруктовые коктейли Зак вышел наружу с улыбкой на множество мегаватт.
– С днем рождения, убийца.
«Убийца». Очень подходяще, с учетом моего настроения.
– Спасибо. – Я снова вытащила из сумки пачку сигарет.
Искра из зажигалки Зака вылетела в тот же момент, как я засунула сигарету в рот. Улыбнувшись, я опустила кончик сигареты в огонь.
– Ну, это и есть тот парень, а? – кивнул Зак на дверь, пока я затягивалась.
– Какой парень?
– Парень, который приглашает тебя смотреть кино.
Я фыркнула, выпуская дым из ноздрей, как дракон.
– Ага. Это он. Как выяснилось в конце концов, он не гей.
– Ты выиграла, – пожал плечами Зак. – Он – серийный убийца.
Я рассмеялась, хоть и не сильно. Но это было хорошо.
– Кстати, об убийствах, эта твоя подружка каждый день пытается придушить клиента.
– Ну да, – ухмыльнулась я. – Дай знать, когда надо будет прятать труп.
– Без обид, но не похоже, чтоб от тебя была большая помощь. – В желтом свете фонарей на тротуаре в глазах Зака, скользнувших по моему телу, мелькнули золотые искорки.
Я покраснела и снова затянулась, чтобы скрыть свой интерес.
– Может, мне и не хватает грубой силы, но я компенсирую это лидерскими качествами, – выпустила я дым. – Я отлично умею руководить.
Зажав сигарету в зубах, он протянул в мою сторону мощную татуированную руку.
– Отлично. Вы приняты.
Я с улыбкой вложила в нее свою вечно ледяную ладошку.
– Специальный управляющий похоронными делами Биби к работе готова.
Зак задержал мою руку на пару секунд дольше, чем положено просто приятелю, и я с отвращением отметила, какой восторг это вызвало у меня. А еще больше я ненавидела то, что мой собственный парень не смотрел на меня и не касался меня так, как это только что сделал бармен Зак.
Наконец отпустив мою руку, Зак вздохнул и отшвырнул окурок сигареты.
– Ну, мне пора обратно. Ты докурила?
Я кивнула и подняла то, что еще осталось от моего «Кэмела».
– Почти.
Через секунду дверь за барменом захлопнулась. Я сделала долгий дрожащий выдох, надеясь, что вместе с ним улетучится часть моей вины.
«Лучше бы мы пошли в чертов „Багама Бриз“».
Сделав последнюю затяжку, я бросила окурок на тротуар и раздавила его своим старым, потрепанным бойцовским ботинком. Собрав все силы, я потянула за ручку тяжелой дубовой двери, отделяющей меня от друзей, но на сей раз она как-то слишком легко распахнулась. Я отлетела назад, а из нее вышел Кен, внося в жаркий влажный воздух волну прохлады.
– Ты тут в порядке? – спросил он, подозрительно глядя, как я привожу себя в порядок.
– Ага, нормально. – Я выпрямилась. – Я как раз уже шла обратно.
– Что ты до сих пор тут делаешь? Народ уже спрашивает, куда ты пропала.
– Сдерживаюсь, чтобы не побить тебя. – Когда я поняла, что сказала это вслух, у меня широко распахнулись глаза. Надо думать, весь этот «Секс на пляже» наконец пробрал меня.
Ухмыльнувшись, Кен приподнял бровь.
– Я не против.
– Фу ты, – прорычала я, закатив глаза. – Так ты что, нарочно злишь меня, чтобы я тебя стукнула? Кен, это мерзко.
– Злю тебя? – Тень его улыбки исчезла. – Что я на этот-то раз сделал?
– Ничего! – заорала я, вскидывая руки. – Ничего! В том-то и дело! Это мой двадцать первый день рождения, и ты не сделал ничего! Ничегошеньки!
