Рейтинговые книги
Читем онлайн Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски - Валентин Фалин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 63

Архыз можно признать закономерным финалом, если взглянуть на него вот с какого угла. Ричард Никсон, потеряв президентский пост, увлекся, как известно, публицистикой. Одна из его книг назы­валась «1999 год: победа без войны». В ней, как и в ряде других сочинений, он сетовал: «В последние сорок лет верхушка Америки (с точки зрения об­разованности, денег, власти) утратила чувство на­правления в мире. Она увлекалась всеми интеллек­туальными странностями, какие только попадали в ее поле зрения. Разоружение и пацифизм ныне на подъеме, и это могло бы оказать губительное воз­действие на судьбу Запада. И если стратеги в нашем обществе и те, кто оказывает на них влияние, утра­тят волю к руководству, тогда весьма вероятно, что большинство в Америке не сможет пресечь сполза­ния к катастрофе».

Что делать? Только напор и наступление. По Р. Никсону, в «холодной войне» не могло быть ни­чьей, и единственным победителем должны звать­ся Соединенные Штаты Америки. Эта цель, про­граммировал он, достижима к концу века. Никсон переоценил «странности», но не в Штатах, а у нас, и не совсем интеллектуальные. Книга «Победа без войны» была написана в 1988 году, когда Совет­скому Союзу было отпущено существовать три года.

Как черта под Второй мировой войной Архыз не выдерживает критики. Как подведение итогов «хо­лодной войны» он убедителен. В первом случае СССР выступал в качестве триумфатора, как страна, принявшая безоговорочную капитуляцию агрессора. В качестве неудачника в «холодной войне» Советс­кий Союз отдавался на милость победителей, не со­всем чтобы безусловно. Его тогдашнему руководите­лю сохранялась «офицерская честь».

Не был я недругом своей стране и моему много­терпеливому народу. Усилием воли погасил гнев, меня обуявший, когда услышал по радио весть об Архызе. Э. Шеварднадзе не перебарщивал, просве­щая западных коллег, что недовольство расшатыва­ет страну и устои горбачевского трона. Не трудно . было бы поднять парламент на протест. Как напра­вить в нужное русло готовое извергнуться массовое возмущение, рассчитать никто не мог. Но что да­дут протесты и проклятья потерянному вслед? Бить себя в грудь, чтобы не держали для тебя в запасе места на нижнем круге Дантова ада?

Предложение быть спикером в пользу ратифика­ции пакета договоренностей, когда таковой будет внесен в Верховный Совет СССР, я отверг. Боль­ше ни строки М. Горбачеву по германской пробле­ме. В комитетах парламента выскажу все, что ду­маю о переговорах Э. Шеварднадзе и М. Горбачева, независимо от рекомендаций и просьб президента. Срывать ратификацию, однако, не буду.

Если бы не имелось других способов и путей воссоздания объединенной Германии, я без колеба­ний проголосовал бы за избранную модель. Но по­скольку альтернативы существовали, и не худшие, то я позволяю себе роскошь остаться при собствен­ном мнении о совершившемся.

Чудо, сотворенное в Архызе, то, что ему предше­ствовало и за ним последовало, знаменовали для Советского Союза не только внешнеполитический перелом на отдельно взятом направлении. Это был тот самый роковой шаг, который отделяет великое от смешного, от заката, от полной неизвестности впереди.

Федор Тютчев, помощью которого я, кажется, злоупотребляю, отчеканил полтора столетия тому назад:

Куда сомнителен мне твой,

Святая Русь, прогресс житейский!

Была крестьянской ты избой —

Теперь ты сделалась лакейской.

Не совсем еще, к счастью, сделалась. Пока со­противляется.

Вместо эпилога

В свое время широкое хождение в Советском Союзе получил сарказм:

Встретились два любителя политики. «Как дела в социалистическом лагере?» — спрашивает один. Другой отвечает: «Блестяще. Их уже два».

Острословы на свой манер подытоживали подви­ги Н. Хрущева на китайском направлении нашей политики. Подводя итог правлению М. Горбачева, можно было бы в тон продолжить.

Уж на что ушл был Сталин, но так и не сумел уломать Рузвельта и добыть каждой из республик Советского Союза место в ООН. Правнук дикта­тора решил незадачу в два приема. Он распахнул двери Объединенных Наций для всех 15 союзных республик. И всего-то для этого нужно было сде­лать СССР бывшим. А на подходе дополнитель­ные претенденты уже из состава России. Не по­спешить ли и им на подмогу?

Внесена — опять-таки не без участия М. Горба­чева — определенность в образ НАТО. Теперь его можно хоть в красный угол российской избы ста­вить. Это — больше не враг, а партнер и закадыч­ный друг. Дабы дружба крепчала и удобней стало миловаться, НАТО придвигается к российским гра­ницам. Не совсем ясно пока, кто выступает здесь как гора и к кому приложимо имя Магомет.

Экономический ущерб от новаций последнего десятилетия на территории бывшего Советского Союза превысил материальные потери СССР во Второй мировой войне в два — два с половиной раза. В среднем уполовинен жизненный стандарт населения. По темпам социального демонтажа Россия впереди всех как развитых, так и развива­ющихся стран. Наконец-то появился повод возра­доваться: она перегнала Америку.

В стремительности обогащения иные «новые» русские спорят с арабскими шейхами. И это при умопомрачительном падении промышленного и сельскохозяйственного производства внутри стра­ны. Это когда от трети до половины трудоспособ­ных «старых» русских стонут без регулярной работы или месяцами выпрашивают зарплату за свои служ­бу и труд. Около 40 процентов из «лишенцев» — молодежь, едва вступившая в жизнь. Ученые и де­ятели культуры никак не устроятся в реформируе­мой России. Их просто морят.

Кто-то теряет, кто-то находит? Или «законный» отсев на переходе Чертова моста из подминавше­го человеческие свободы прошлого в безбрежную вольницу будущего?

На фоне непрерывного снижения среднего уров­ня и качества жизни ожидается нарастание соци­альных контрастов в России. Преобразователи хо­ром заговорили о корректировке курса реформ, о необходимости уменьшения пропасти между богат­ством и нищетой, о борьбе «с коррупцией во всех эшелонах власти».

По-другому мы не умеем. Нет, чтобы сразу делать капитально и солидно. Тогда отпали бы переделки и борьба с самими собой, а главное, обошлось бы без жестоких экспериментов над подданными. И требуется для этого не чрезмерно много — действовать не очертя голову, а рассуди­тельно, выбирая из наличных альтернатив по всем параметрам наилучшие, из неизбежных зол — на­именьшие. Выбирать, не смешивая видения и дей­ствительность, форму и суть, чтобы мечта не обер­нулась кошмаром.

Опять диалектика и что-то из советской клас­сики, поморщится иной читатель. Нет, увольте. Это из Библии. «Будь осторожен и весьма внима­телен, ибо ты ходишь с падением своим» (Иисус, сын Сираха, 13). «Начало всякого действия — раз­мышление, а прежде всякого действия совет» (он же, 37). «Сеть для человека — поспешно давать обет и после обета обдумывать» (Книга Притчей Соломоновых, 20). И еще: «Не утвердит себя че­ловек беззаконием» (там же, 12).

Было ли «новое политическое мышление»» само­обманом, изначально оторванным от почвы? Яв­лялись ли программные задачи перестройки умо­зрительными и наперед недостижимыми? Если без зашоренности, предвзятости и вкусовщины, ес­ли по справедливости, без «неодинаковых весов» и «неодинаковых мер» (Книга Притчей Соломоно­вых, 20), то ответ не обязательно будет походить на приговор или на издевательское «народ имеет таких правителей, каких он заслужил». Ведь данную фор­мулу можно и перевернуть: заслужили ли правите­ли привилегию вести народ, который оказался в их подчинении? На конкретных примерах не слишком трудно было бы показать, как при сходных стар­товых условиях исполнители несравнимо различно решают одинаково поставленные задачи.

Клин клином вышибают — это известно. Но далеко не аксиома, что диктатуру можно одолеть лишь диктатурой, один авторитарный режим по­средством еще более авторитарного. Все теории «сильной руки» выпекаются на родственных дрож­жах, на сепарировании из общества избранных с отнесением остальных в категорию быдла или че­го-то около того.

«Сильных рук» в российской истории было пре­достаточно. С сильными головами и трезвым виде­нием обстояло хуже. Смуты рождались неразбери­хой, как правило, в сознании и реже из-за вялости мышц. Перестройка и постперестройка — убеди­тельное тому свидетельство.

Демократию невозможно купить, обрести в кре­дит или взять напрокат. Демократия из вторых рук и с чужого плеча вообще недостойна называться демократией, что не означает отрицания поучи­тельных фактов. Коль скоро, однако, под демок­ратией подразумевается господство народа в сво­ей собственной стране, не обойтись без создания предпосылок для того, чтобы он осознал себя на­родом, готовым к самовыражению. Не должно ни отпугивать, ни останавливать, что на каждом пе­рекрестке и за каждым углом подстерегают гир­лянды предостерегающих и запрещающих дорож­ных знаков. Разрешается все, кроме... По катало­гу изъятий, собственно, и можно судить, на какой стадии развития пребывает общество, насколько содержательны или пустопорожни блуждающие в нем политические понятия, короче — с кем и с чем мы имеем дело.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 63
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски - Валентин Фалин бесплатно.
Похожие на Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски - Валентин Фалин книги

Оставить комментарий