нарисован худой студент с иглой в руке, от которой шел шланг к насосу, с помощью которого качали кровь преподаватели. Главная фишка заключалась в том, что в газете были нарисованы разрешения, которые выписывал декан или заместитель декана, если студент до этого пропускал занятия. Так на этих разрешениях Миша Болдырев шикарно подделал подпись декана. Нам тогда показалось, что это смешно, сейчас же я думаю, что это совсем не смешно.
Газету парторг Русанов снял достаточно быстро.
Преподаватели провели собрание и решили, что если мы скажем, кто подделывал подписи, то накажут только одного, а если нет, то могут отчислить нескольких слабых. Вот те раз, пошутили, плохо пошутили, теперь надо за это отвечать. Собрались в аудитории и стали решать: предлагали то одно, то другое, но конкретики не было. Поэтому я молча пошел к декану и взял вину на себя.
Мне назначили наказание: я должен был извиниться перед заместителем декана. Не хотелось, но пришлось, ибо раз я сделал один шаг, нужно сделать и второй. Она была вне себя и со злости пообещала, что защитить диплом мне будет непросто.
Там, в кабинете, уже было не страшно: я испил чащу до конца и остался жив, а это уже радость! Справедливости ради скажу, что с газетой сильно переборщили. А все почему? Главный редактор отсутствовал или был пьян…
У Миши Болдырева хранилась эта газета, но он куда-то дел ее, да и бог с ней… Следующая газета была настоящим «Крокодилом», но до нее еще далеко.
Был январь 1978 года, в феврале должна была состояться защита. Все уже написали дипломы, а у меня ничего не было. Две-три недели я дневал и ночевал в институте. Мой диплом наполовину состоял из формул. Сильно задерживала вычислительная техника – большущая машина БЭСМ выдавала результаты через день.
Но долго сказка сказывается, а конец всегда счастливый, тем более большинство преподавателей посчитала газету шуткой, пусть и не очень удачной. Защитился с отличием. Вышел с красным дипломом. Он давал или первоочередное распределение, или свободный выбор. Естественно, я выбрал свободу…
Воспоминания однокурсника Комьева
ТИАСУР – это гораздо больше, чем учебная академия, где преподают разные предметы. Он кардинально изменил мое отношение к жизни. Много прекрасных людей встретил я за время учебы, много прекрасных моментов было. Каким пришел в институт и каким вышел из него – два разных человека.
О спорте
ТИАСУР – самый спортивный (по крайней мере, один из самых спортивных) институт в Томске.
ФИЗО в первом семестре: общая физподготовка, которая включает в себя плавание, прыжки, отжимания, подтягивания, лыжи и т. п. Завершается сдачей нормативов ГТО. После сдачи нормативов ты можешь выбрать секцию и ходить только на нее. Подтягивания и отжимания, стрельбу и плавание я сдал без особых проблем. А вот лыжи на дистанцию пять километров… Стараюсь, упираюсь как могу и через не могу… На финише (не к столу будет прочитано) зеленым рвало. Подумал, что на серебряный значок в любом случае сдал. Уже начал размышлять, куда пойду в следующем семестре – на бокс или штангу.
На следующий день результаты вывесили. Нашел свою фамилию. Елки зеленые! Одна секунда лишняя! Пришлось и во втором семестре на ФИЗО ходить. Но ничего, нашелся персональный тренер Юра Лапсонов. «Легкие прогулки» по выходным до Басандайки дали результат – лыжи сдал легко.
Потом эпизод на эту тему случился: подходит ко мне мой знакомый Боря Авроськин (такая, кажется, у него фамилия). У него проблема – не может выполнить норматив по лыжам. Попросил сбегать за него. С ходу соглашаюсь, все равно на прогулку собирался. На старте преподаватель Ким спрашивает:
– Чего это ты приперся?
– Да так, прогуляться решил.
– О, это полезно.
Скольжение мне неважным показалось, пришлось поднапрячься, чтобы парня не подвести. Но, как ни старался, подвел я его – в списках напротив Бориной фамилии стоял приговор – срезал!
В секцию тяжелой атлетики меня не приняли по причине слабого позвоночника. Из секции бокса меня попросили после второй тренировки из-за близорукости. Но, как говорится, мир не без добрых людей. Миша Болдырев, боксер, «почти тяж», взялся меня обучать мордобою. Спасибо, Миша! В жизни пригодилась твоя наука!
Однажды, возвращаясь с занятий, на вахте общаги я увидел объявление на тетрадном листке: «Секция дельтапланеризма ТИАСУР объявляет набор. Сбор там-то, во столько-то…» В моей жизни это было событие, во многом определившее круг моих интересов, судьбу, по крайней мере, лет на 20. Пришел я на собрание, посмотрел фотографии, послушал, понравилось.
На этом собрании из стариков были Сергей Казанцев, Володя Глотов, Филипп Бернгардт, Миша Прибытков. Сергей Иванович Казанцев, пилот-спортсмен, парашютист, организовал первую в СССР секцию дельтапланеризма. Он же был руководителем моего дипломного проекта. Секция была под крылом ДОСААФ ТИАСУРА и являлась полулегальной, поскольку такого вида спорта в нашей стране еще не было.
Несмотря на такое положение, организация ее работы была на высоте. Подготовка включала аэродинамику крыла, прочность конструкции, основы метеорологии, оказание медицинской помощи, специальную физподготовку. Благодаря этому травматизма у нас почти не было.
Весной 1975 года начались практические полеты на небольшой горке возле деревни Магадаево. Пару раз выезжали, но полеты не состоялись из-за сильного ветра. Наконец, дождались нормальной погоды! Я думал, что это будет плавное помахивание крыльями, медленное, грациозное и красивое… На деле оказалось не так – сумасшедший разгон, полет 15–20 секунд.
Старички отлетали. Володя Глотов произнес: «Ну что? Теперь Юру?». Надели на меня подвеску (переделанная парашютная), что-то мне объяснили и отправили! Раза два у меня нормально получилось. Скорее всего, потому что я не совсем усвоил, что мне говорили на старте, и просто не мешал дельтаплану лететь. А потом, когда я стал подробнее осмыслять происходящее и действовать, началось – я стал биться. Честно говоря, даже мыслишка-вопрос появилась: а туда ли я попал? Удалось от этой мыслишки отбиться. Хоть и без особого удовольствия, но стало у меня получаться.
Однажды, это было в начале июня, сидел за конспектами в комнате, когда ко мне ворвался Казанцев. На сильно озабоченном лице появляется облегчение.
– Хоть один на месте! Махом собирайся, едем! Сейчас телевизионщики приедут, снимать полеты будут.
Приехали, собрали дельтаплан. Погода изумительная, солнышко теплое, внизу жарки горят, ветерок встречный, ровный! Как груз-камень с меня слетел. Взлет, полет, посадка. Все четко получается! До темноты бы летал! Это был перелом!
Потом были Карпаты, Алтай, Кавказ, Крым, Тува и еще, еще, еще…! Но именно этот июньский день 1974 года стал в моей дельтапланерной жизни переломным.
Для популяризации
