Уже в центре Лондона, когда все пассажиры сошли, мы оказались в автобусе одни. Водитель поинтересовался, где же мы хотим сойти. Я высказал предположение, что конечной остановкой будет вокзал Виктория, куда нам и надо. Водитель понимающе улыбнулся и пояснил, что конечная остановка уже была, но обещал высадить нас неподалёку от станции метро Виктория. Мы присели поближе к водителю, и, поджидая остановку, разглядывали дождливый утренний будничный Лондон.
Заметив покладистость водителя, у Сергея возникли к нему вопросы:
— Спроси его, где здесь королевский дворец, — поручил он мне.
— Оно тебе сейчас надо? — ответил я, думая о своём.
— Тебе шо, трудно спросить? — прозвучал тон человека, недавно содействовавшего мне мелкими денежными займами.
— Вот сам и спроси, если нетрудно и уместно, — дождливо проворчал я, глядя в окно.
К моему удивлению, Сергей так и сделал:
— Сэр, сэр… Это вот, а дэ тут Квин палац? — заехал он по-украински к водителю, сосредоточенному на узкой проезжей дороге в центре города в час пик.
— Простите, я вас не понял — вежливо отозвался водитель, не отвлекаясь от управления.
Оказалось, водитель лондонского автобуса и по-украински не понимал.
— Квин… хауз… квин… — пояснил Сергей, показывая непонятливому водителю что-то руками.
— Не понимаю. Что он хочет? — пожал тот плечами, бегло взглянув на меня через зеркало.
— Здесь мы могли бы выйти, — ответил я водителю на его вопросительный взгляд, заметив, знакомые места неподалёку от вокзала Виктория.
— Да-да, я ищу место для остановки. Приготовьтесь, — ответил тот.
— Шо он говорит? — принял участие Сергей.
— Приготовься к выходу.
— А королевский дворец? Шо он сказал?
Неподалёку от станции метро водитель подгадал подходящий момент и место у тротуара, приостановил автобус и открыл переднюю дверь.
— Спасибо! — поблагодарили мы, торопливо выскакивая на мокрый тротуар.
— Удачи! — ответил водитель и поспешил отъехать, не закрыв дверь.
На станции метро было людно и суетно. Народ спешил на работу, некоторые топтались у касс в ожидании 9:30, после чего тарифы дешевле. При продаже билетов до станции «Семи Сестёр», служащий пояснил, что если мы готовы подождать десять минут, то сможем воспользоваться, билетом на фунт дешевле. Мы согласились.
Купив билеты, решили позвонить в контору и предупредить о своём опоздании. На звонок ответила Людмила. Выслушав, заверила, что всё остаётся в силе, и она готова принять нас.
Сергей выглядел озабоченным или недовольным чем-то. Его настроением я не интересовался, думал о своём, но получалось сумбурно и неутешительно. Вагоны метро в это время полны. Пассажиры напряжённо вежливы. На душе скверно.
На станции Seven Sisters выходы на поверхность в нескольких направлениях. Разобравшись, вышли на нужную улицу High Road. Здания, обозначенное, как Helen House 214–218, в котором размещалась адвокатская контора, оказалось рядом. На дверной табличке указывались имена адвокатов-партнёров, и звучали все они далеко не по-английски. Неподалёку от входа стояли, покуривая в ожидании чего-то, трое-четверо человек. В них я легко разглядел польскую и советскую принадлежность. Дверь оказалась закрытой, но имелась кнопка вызова. На мой звонок, низкий женский голос с африканским акцентом спросил, чем нам могут помочь. Тембр голоса и акцент объяснил мне экзотические имена адвокатов. В микрофон я сообщил, что некая Людмила назначила нам здесь встречу, и ожидает нас. Хотел назвать наши имена, но электрический замок освободил дверь, и мы вошли. В комнате, расположенной справа у входа, заседали за компьютерами две пышнотелые африканские женщины-секретари, источающие тяжёлые парфюмерные запахи. Одна из них указала нам направление по лестнице на второй этаж. На подходе ко второму этажу мы встретили группу людей, все они чего-то ожидали. Без всяких сомнений, мы по-русски спросили у них о нашей Людмиле.
— Она обещала скоро вернуться. Мы все её ждём, — с прибалтийским акцентом ответили нам.
Мы, молча, присоединились к ожидающим. Так простояли на лестнице минут пятнадцать. Рядом с нами оказалась компания их трёх человек, говорящих между собой на литовском языке и убойно пахнущих алкогольным перегаром. Полный мордатый тип с подбитым глазом переживал тяжёлое похмелье, жадно попивал воду из пластиковой бутылки и жаловался, что это не пиво. Как я понял, его подружка, — мелкая, испитая и потрёпанная особа, постоянно упрекала своих приятелей и куда-то звала их. Мы поняли, что они болезненно утомлены вынужденным ожиданием на лестнице. Сергей заговорил с ними.
— Ребята, Людмила назначала нам встречу на 9:00, сейчас уже 10, какой здесь порядок очерёдности?
— Она всем назначила на 9:00! — ответили сразу несколько человек. — Вероятно, вам следует дать ей или секретарю свои данные. А лучше, дождитесь её, — посоветовали нам.
Я понял, что все эти люди здесь с той же целью, что и мы, и знают они о предстоящей процедуре возможно несколько больше. Но не успели мы задать свои вопросы, как вернулась сама Людмила.
В открытую дверь с улицы протиснулась стройная женщина среднего возраста, гружённая полными продовольственными пакетами из ближайшего супермаркета. Она, неловко улыбаясь ожидающим её клиентам, поднималась по узкой лестнице со своей увесистой ношей в обеих руках. Это так напоминало совковые конторы, когда сотрудницы в рабочее время, по очереди бегали на базар сделать закупки для дома. Пробираясь сквозь строй ожидающих, она бегло оглядела всех и легко определила новеньких. Задержав на нас свой вопросительный взгляд сквозь очки, Людмила, едва приостановившись, спросила:
— Здравствуйте, вы тоже ко мне?
— Да, мы договаривались с вами по телефону, — представился я, кивнув и на Сергея.
— Хорошо. Одну минутку, — признала она нас и прошла в свой кабинет.
Там по-хозяйски разместила пакеты с покупками, сняла плащ и пригласила нас войти в открытый кабинет.
— Мне нужны ваши данные: имя, фамилия, дата и место рождения, гражданство. А также паспорта, я сниму копии, — деловито начала Людмила.
— Я хотел бы прежде уточнить некоторые детали, — обратился я.
— Что именно?
— Нам не хотелось бы применять в этом деле свои паспорта.
— То есть, вы хотели бы обратиться за политическим убежищем, вообще, без документов?
— Да. Если таковое возможно.
— Это возможно, но повлечёт некоторые дополнительные хлопоты и расходы, — с улыбкой всё понимающего советского клерка ответила Людмила.
— Нам рекомендовали представляться как граждане Белоруссии, но документов таких у нас нет, — выразился я конкретнее.
— Знаю. Сегодня здесь все «белорусы». Моё участие в таком деле будет стоить для вас по 50 фунтов, — как работник украинского паспортного стола, пояснила она, и ожидающе внимательно рассмотрела нас, ожидая ответа.
— Это для нас новость, — начал я.
— Нам надо посоветоваться, — подключился Сергей.
— И придумать биографические данные, — примирительно добавил я.
— Хорошо. Подумайте и если хотите уже сегодня зарегистрироваться, то поторопитесь. Биография вам сегодня не понадобится, нужны лишь полное имя, дата и место рождения, гражданство. Что же касается денег, то это можно и не сегодня, а когда решим создавать белорусскую легенду, — поддержала робких клиентов землячка.
— Тогда мы готовы дать необходимые данные, — согласился я, и взглянул на Сергея. Тот, похоже, очень хотел что-то обсудить наедине.
— Можно мы вернёмся с ответом через десять минут? — спросил Сергей.
— Пожалуйста, — снисходительно улыбаясь, согласилась Людмила.
Мы вышли на улицу. Накрапывал дождь. Я понимал, что отказаться сейчас от её услуг, — означало неопределённость, судорожные поиски под дождём и масса дурацких вопросов от напарника.
— Во, сука украинская! И здесь свои правила впаривает, — комментировал Сергей, — уверен, это она себе на карман стрижёт, помимо зарплаты. Саша об этом не говорил, видимо, недавно начала эту совковую практику.
— Короче, Сергей, нам надо решаться. Другие варианты у нас есть?
— Если поискать, я думаю, можно такие же услуги найти и бесплатно, — предположил Сергей.
— Можно. Но снова же, надо искать. Да и не с каждым-то удобно говорить о задуманном белорусском пути. И свои паспорт применять в этом эксперименте, тоже не хочется. К тому же, если ей верить, эта компания прибалтийцев — тоже «белорусы». Хотелось бы с ними, хором. По-моему, — подходящая компания и ситуация, надо соглашаться и начинать процесс, — не совсем уверенно выразил я своё видение.
— Как скажешь. Только не нравится мне эта хохлушка, и платить ей вовсе не хочется, — неохотно согласился Сергей.
Мы неуверенно вернулись в контору.
