свастику. Одна из траншей частично перекрыта – блиндаж. Бекас переключает камеру в режим тепловизора. Квадратик перекрытия светится от тепла – точно блиндаж. В окопе зеленеет фигурка наблюдателя.
Бекас возвращает «Мавик» и сажает его на ладонь.
– Биолог, я – Бекас, прием. – Самому себе голос командира разведвзвода кажется сонным.
– Бекас, я – Биолог, да, – немедленно откликается командир САУ «Нона», приданной разведчикам.
Для штурма 147-го опорника определена специальная частота, чтобы никто не мешал болтовней в эфире их взаимодействию.
– Биолог, я – Бекас, точка 147, север 100, север 50 и север ноль, три снаряда – огонь!
– Бекас, я – Биолог, работаю!
На просеку ЛЭП падают два 120-миллиметровых снаряда, оставляют черные пятна воронок на белом снегу. Третий снаряд приходится в метре от траншеи. Зеленая фигурка наблюдателя исчезает.
– Вперед! – командует Бекас своим шахтерам.
Разведчики выбегают на просеку ЛЭП, когда дым от разрывов еще не рассеялся. Если просека и была заминирована, то артобстрел мины стронул.
– Биолог, я – Бекас, по 147-му семь снарядов! Потом смена позиции!
– Бекас, я – Биолог, да!
Снаряды падают в лес в ста метрах, шахтеры замедляют бег. Бекас пробегает мимо опоры, перепрыгивает свисающий оборванный провод и прикидывает на взгляд безопасное расстояние до разрывов: девяносто метров, семьдесят метров. Пожалуй, ближе опасно, могут зацепить свои.
Едва падает седьмой снаряд, Бекас залегает прямо у противоположной опушки просеки. Его разведчики падают. Интервал между бойцами десять метров. Наблюдатель, если выглянет, сразу заметит темные фигурки разведчиков. Но Бекас разлеживаться не планирует. Схема атаки на 147-й опорник заранее доведена до Биолога.
– Биолог, я – Бекас, 70 на запад от 147-го, четыре снаряда – огонь!
«Нонка» кладет первый снаряд из очереди аккурат в семидесяти метрах от блиндажа между двумя концами «свастики» украинских траншеи. «Не высунутся! Не рискнут!» – радуется Бекас.
Не открывая огня, группа, разбившись на пары, взлетает на пригорок с опорником. Бекас и Негатив заходят с тыла к траншее, устремленной на юго-запад, Фанат и Миллер остаются у траншеи на восток, Скиф с пулеметом уходит к траншее на северо-запад. Блиндаж окружен.
– Биолог, я – Бекас, 146-й – запад 200 четыре снаряда, потом смена позиции, прием!
– Бекас, я – Биолог, да!
«Нона» Биолога заградительным огнем отсекает 147-й украинский опорник от ближайшего 146-го, который расположен по другую сторону проселочной дороги, глубже в лесу.
– Пидоры, сдавайтесь! – кричит Бекас между разрывами снарядов.
В ответ раздается автоматная очередь. Потом с другой стороны блиндажа – вторая. Разведчики не стреляют. Миллер, Негатив и Фанат забрасывают блиндаж гранатами. Бекас тоже успевает бросить одну, прежде чем из блиндажа кричат:
– Всё! Сдаемся! Не стреляйте!
Хохлы по одному выходят из блиндажа, бросают оружие, снимают каски, бронежилеты и укладываются в шеренгу лицом вниз. Миллер и Негатив не спускают с них стволы автоматов. Фанат и Скиф заняли позиции в траншее.
– Сколько вас? – кричит Бекас.
– Было десять, – отвечает хохол, вышедший из блиндажа первым.
На снегу – восемь распростертых фигур.
– Остальные?
– «Двухсотый» и «трехсотый».
«Нонка» прекращает огонь.
– Биолог, еще семь снарядов, я – Бекас!
– Бекас, я – Биолог, да, потом ухожу на перезарядку.
– Биолог, я – Бекас, принял.
– Негатив, уводи их! – командует Бекас.
– Всё, пацаны, ваша война окончилась! – радуется Негатив. – Колонной по одному бегом марш!
Пленные рысцой бегут вниз к просеке, их сопровождает Негатив.
– Бекас, я – Биолог, расход коробочки полный!
– Биолог, да.
Бекас переключается на частоту «Шале».
– Аляска, я – Бекас, 147-й наш! Прием!
Тревожную морозную тишину разрывает рев двигателей русской бронетехники из-за ЛЭП.
5.35
– Товарищ полковник! Готово! – кричит через всю комнату ППУ оператор БПЛА.
На телевизор выведено изображение с камеры беспилотника, тот неподвижно висит над перекрестком.
– Аляска, я – Бекас! 147-й – наш! Прием!
– Бекас, я – Аляска! Принял! Обнимаю! Молодцы! – Командир полка встает и подходит к экрану. – Сереба, я – Аляска, начинайте движение! Прием!
– Аляска, я – Сереба, принял!
Первая БМД—4 пересекает просеку чуть восточнее перекрестка, вторая следует за ней на дистанции двести метров. Друг за другом четыре машины взбираются на метровый отрог опушки и углубляются в лес. Огибают холм, делают петлю.
– Сереба, я – Аляска, вы куда едете? – Командир полка матерится.
Четыре БМД делают петлю вокруг пустого холма в лесу и со второй попытки влетают на холм со 146-м опорником. Между окончанием работы Биолога и атакой бронегруппы не прошло и пяти минут.
– «Немцы» в перехватах вопят, – говорит Аляске спецназовец из своего угла и меняет тон на притворно визгливый: – «Русские идут!»
– Всего-то четыре БМД. – Аляска оборачивается к Прозе: – Слишком хорошо получается.
– Шале, я – Аргон, по нам работают, прием!
– Аргон, я – Шале, да!
– Аргон, я – Бизон, сообщите, откуда по вам работают? Прием!
– … работают со стороны 157-й и 165-й точек…
– Аргон, я – Бизон, да!
– Геодезист, я – Бизон, два снаряда по 157-й точке. Броня, я – Бизон, два снаряда по 161-й точке. Огонь! Аргон, я – Бизон, наблюдайте! Прием!
Аргон не отвечает.
– Вышка, я – Аляска, что видишь между 157-й и 165-й точками? Прием!
– Аляска, я – Вышка…
Здание ППУ легонько вздрагивает, моргает свет, все переглядываются. Следует еще два толчка от дальних прилетов. Аляска, не обращая внимания на волнение всех вокруг, изучает карту.
– … наблюдаю выходы «химер» из-за горизонта, – продолжает доклад Вышка.
– Аляска, я – Аргон, прием! – Голос будущего начальника штаба Аргона грустный.
– Аргон, я – Аляска, да!
– Аляска, я – Аргон, завалило нас.
– Аргон, я – Аляска, подробнее! Прием!
– Аляска, я – Аргон, полпакета «хаймерсов» по КНП, снаряд попал у входа, дверь заклинило.
– Аргон, я – Аляска, потери есть?
– Нет потерь…
Аляска смотрит на пионерский лагерь на карте:
– Аргон, я – Аляска, доложите план действий, прием!
– Аляска, я – Аргон, пока у «птички» заряд есть, работаем, потом попробуем откопаться.
– Аргон, я – Аляска, добро.
5.15
БМД Максима-Серебы идет головной. Башня обложена изнутри мешками с песком, над крышей – решетка против коптеров. Десант цепляется за броню снаружи. Максим в башне один, 100-миллиметровых снарядов в укладке нет, только 30-миллиметровые для автоматической пушки.
Мехвод Руслан рывком останавливает БМД в пятидесяти метрах от опорника 146 «немцев», темные брустверы окопов в рассветной мгле на фоне выпавшего ночью снега хорошо различимы. Сереба открывает огонь из автоматической пушки. Машина Саблиста, что идет следом, становится пеленгом чуть позади слева, а третья БМД – чуть справа. Разворачиваться в строй фронта опасно из-за минной опасности. Но трех автоматических пушек с расстояния пятидесяти метров достаточно, чтобы не дать украинцам высунуться, пока десант спрыгивает с брони за землю. Пушки крошат настилы блиндажей, деревья, потрошат брустверы. Падают перебитые сосны.
Сереба видит, как один гранатометчик, едва высунувшись, роняет трубу и прячется. Справа мимо пролетает граната. Значит, второй гранатометчик рискнул выстрелить, но промазал.
Отстрелявшись минуту, максимум полторы, БМД пятятся задом. Замыкающая машина сумела развернуться на пятачке. То благословенное время, когда уже не темно, но еще не рассвело, когда операторы коптеров слепы, прошло. Нужно смываться.
Руслан ведет БМД строго по колее, стараясь не потревожить старые украинские МВЗ. Вот уже просека позади. Возле 124-го опорника, перекопанного вторым батальоном, Сереба выбирается из башни. Сваренный «мангал» мешает выпрямиться, масксетка трепещет на ветру. Колонна из четырех БМД, по-прежнему сохраняя дистанцию в двести метров, огибает опорник и около взорванного украинского Т—64 выбирается на проселочную дорогу. Сейчас дело пойдет резвее. Максим изо всех сил напрягает слух, сквозь рев четырех двигателей ему мерещится жужжание. Нет! Не мерещится! Первый FPV ускоряется и пикирует в борт БМД Саблиста. Взрыв, клубы белого дыма окутывают БМД. Руслан, поравнявшись с товарищем, замедляет ход. Но пламени нет. Дрон-камикадзе вынес товарищам ходовую. Дым рассеивается, Саблист и его механик-водитель выбираются из пострадавшей БМД. Оба одинаково трясут головами, приходя в себя после попадания и контузии.
– Гони! – кричит Максим Руслану в открытый люк.
Передние две машины уже скрылись в лесу.
Пикирующий FPV срывается почти на визг, Максим напрягает ноги и прижимает руки
