— Моргана просчиталась, — вдруг подал голос Ромка и вышел вперед. — Я готов, огласите условия поединка.
Я смотрел на сына и чувствовал, как в животе ворочается противный комок страха. Я учил его фехтованию весь последний год, в принципе, не слишком сомневался в его способностях, но это не отменяло того факта, что он ни разу не участвовал в реальном бою, а значит гарантий, что сохранит хладнокровие, не запаникует, никто не даст. Глупо, как глупо было бы, спасая мать, потерять сына. Моргана права, если вопрос будет он или сила, я не колебаясь выберу его.
«Да что ты раскудахтался, как курица, — напомнил о себе Голос, — Ты маг или не маг? Кто тебе не дает применить ту же силу против ташшаров? Чистоплюйство?»
Хм, а ведь действительно! Честно или нет, но никто не помешает мне при необходимости вмешаться в бой при помощи магии. Конечно, Ромка, если узнает, обидится, но с этим мы как-нибудь разберемся.
— Огласите правила поединка! — повелела Алва.
Вперед вышел Скаарг, принял торжественную позу, развернул длинный свиток и хорошо поставленным голосом принялся читать. Слушал я внимательно, но ничего нового не узнал: холодное оружие, никакой магии и т. д. и т. п. Ну, так Ромка и не маг, а я не в счет.
— Время благословения, — объявил в конце летописец и отступил в сторону.
Лукас встал на колени напротив Алвы, я же повернулся к сыну, положил руку ему на плечо.
— Ничего не бойся, — сказал я, глядя в бледное, но решительное лицо парня, — и помни, чему я тебя учил.
— Смотреть в глаза, не поддаваться на уловки, — криво усмехнулся Ромка, — все будет хорошо, бать. Прорвемся.
От этого «бать» у меня перехватило горло, я порывисто обнял сына и подтолкнул к месту боя.
— Иди, — сказал враз охрипшим голосом, — иди.
И он пошел. Возле меня тут же объявился Скаарг, откашлялся.
— Ваше место возле повелительницы.
Я кивнул и направился к трону. Алва указала мне на место по правую руку.
— Отсюда ты сможешь следить за боем, а я за тобой, — сказала она. — И не вздумай колдовать. Я не волшебница, но всплеск силы почувствую.
Я не нашел что ответить и просто поклонился. Похоже, очередной гениальный план накрылся медным тазом. А чтоб мне было совсем неповадно, в ту же секунду за моей спиной появилось двое ташшаров, вооруженных пиками. Ну, так, значит, так.
Ташшары, до этого стоявшие по краям площади, сдвинулись вперед, образовав плотный круг метра три в диаметре. В центре круга друг напротив друга стояли Ромка и Лукас. У моего сына в руках была катана с говорящим именем Камикадзе, Лукас же был вооружен такой же, как у других ташшаров, кривой саблей.
— Начинайте! — скомандовал Скаарг и взмахнул рукой.
Все. Бой начался. Я замер и прикипел взглядом к арене.
Человек и ташшар синхронно поклонились и начали неторопливо сходиться. Ни тот ни другой не спешили сделать первый ход, присматриваясь и принюхиваясь. Наконец Лукас сделал выпад — Ромка отбил, провел контратаку, так же не увенчавшуюся успехом, и они снова разошлись. Потом атаковал Ромка — стремительно и напористо, но Лукас неплохо отбивался, хотя и вынужден был отступить.
И так далее…
Вопреки прогнозам, сынок Алвы оказался вполне приличным фехтовальщиком. Против меня он, конечно, не потянул бы, но с Ромкой был примерно на равных. Если учесть, что мой сын дрался непривычным для себя оружием.
А бой продолжался. Я смотрел, переживал и бесился от собственной беспомощности, невозможности вмешаться. Сражаться самому куда как легче. Нет времени на страх, есть только ярость боя Танец Смерти, в котором сходятся фехтовальщики. Теперь же я застыл, не в силах оторваться от разворачивающегося действа.
