им не служили ни в городах, ни в деревнях, но чтобы они сами делали свои работы с помощью своих языческих рабов; затем я запретил отведать их пищу и питье. И еще ряд строгих предписаний я издал, желая вырвать зло с корнем и подражая примеру благочестивого пастыря, учителя и предшественника нашего (Агобарда), мужа испытанного и правоверного, который много поработал и словом и письмом для устранения этого зла в то время, когда в нашем государстве было еще спокойно. Начатое им дело прервано смутным временем (династические распри и раздел империи), и я боялся бы Божьего суда, если бы я пренебрег этой задачей и не сделал бы все, что в моих силах, дабы моей беспечности не приписывались порча, развращение и даже гибель многих людей». И Амулон призывает всех епископов воздействовать на королей и князей, чтобы они следовали законам церкви и римско-византийских императоров по отношению к евреям. Нужно напоминать правителям, что они отвечают перед Богом не только за верующих сынов церкви, но и за неверных. Бог потребует от правителей отчета: что они сделали для исправления заблуждающихся? Отчего они наказывают человека, испортившего пашню своего соседа, и допускают евреев безнаказанно губить ядовитыми посевами «пашню Божию», церковь Христову? Тех правителей, которые считают долгом совести защищать своих еврейских подданных от всяких обид, Амулон успокаивает следующим софизмом: «Мы не должны предупредительностью, лаской или заступничеством слишком обеспечивать покой этих погибающих и гибели своей не замечающих людей, иудеев. Не будем поощрять заблуждений тех, кого мы обязаны исправлять (ne quorum debemus esse correctores efficiamur deceptores)».
Результаты миссионерского усердия духовенства скоро обнаружились. Сохранилось письмо одного анонимного епископа Средней Франции к императору (по-видимому, Лотару, сохранившему этот титул), где выражается благодарность за поддержку в деле обращения евреев в христианство (ок. 850 г.). Епископ сообщает, что ему удалось окрестить группу евреев различного возраста и пола, а крещеные стали «просвещать» своих бывших единоверцев; дети будто бы охотно принимали крещение, так как монахи и священники каждую субботу проповедовали им в синагоге «слово Божие»; родители стали по ночам тайно увозить своих детей на юг, в город Арль, чтобы спасти их от влияния церковных миссионеров, но епископ, по указанию выкрестов, собрал оставшихся детей и поспешил окрестить тех, которые сами просили об этом. Сообщая об этих подвигах, епископ просил «благочестивого императора» распорядиться, чтобы духовенству не чинили препятствий в его богоугодной деятельности и чтобы епископу Арльскому была дана возможность приобщить к таинству крещения тех детей, которых родители туда увезли из северных городов — Шалона, Масона и Вьенны. Такие случаи являлись, конечно, единичными, да и тут торжество церкви едва ли досталось победителям так легко, как то изображает хвастливый епископ, но агитация таких фанатиков, как Агобард и Амулон, несомненно приносила свои плоды и кое-где загоняла в лоно церкви нестойких или запуганных людей.
Особенную тревогу внушало юдофобам благополучие еврейского населения в двух южнофранцузских провинциях, Провансе и Лангедоке, где процветали богатые общины Марселя, Арля, Нарбонны, Тулузы, Безьера, Нима, Каркассона. Выше уже было указано, как Агобард старался склонить на свою сторону нарбоннского архиепископа. В житии святого Теодарда, архиепископа Нарбонны, рассказывается следующая история. Евреи города Тулузы жаловались королю на побои и оскорбления, которым их подвергает местное христианское население в дни своих праздников. Для разбора этих жалоб был созван церковный собор в Тулузе в 883 году, и тут выяснилось, что обычай бить евреев в праздничные дни имеет политическое основание: тулузские евреи некогда будто бы призвали в Галлию арабов (сарацинов), и поэтому Карл Великий приказал, чтобы три раза в год — в праздник Рождества Христова, в пятницу Страстной недели и в праздник Вознесения — какой-либо еврей из местной общины получал от христианина пощечину. Евреи отрицали басню, изобретенную попами для оправдания грубого обычая, но духовные отцы не хотели от него отказаться. Нарбоннский архиепископ распорядился, чтобы обычай строго соблюдался, и чтобы еврей, предназначенный для получения пощечины, трижды при этом восклицал: «Справедливо, чтобы евреи гнули свою шею под ударами христиан, ибо они не хотели склониться перед Христом». Варварский обычай соблюдался иногда еще в X и XI веке. Случалось, что тулузский граф приглашал к себе в Страстную пятницу представителя еврейской общины и давал ему пощечину, чтобы в его лице напомнить еврейству о муках Христа. От этой предпасхальной пощечины евреи потом откупались уплатой ежегодного денежного налога в пользу местной церкви. Вообще, поводом для нападений толпы на евреев служили жуткие картины казни Иисуса в католических церквах накануне Пасхи, при чтении евангельской «истории страстей Господних», когда священники своими речами еще разжигали народные страсти. В городе Безьер возбужденная такими проповедями толпа ежегодно перед Пасхой бросалась на евреев, била их на улицах и бросала камни в окна их домов. Бывали случаи вооруженного сопротивления со стороны евреев, и тогда дело доходило до кровопролития. Но с течением времени кулачная расправа и тут была заменена взиманием особой ежегодной подати в пользу церкви от безьерских потомков иерусалимских «врагов Христа».
Эти проявления христианского благочестия не имели, однако, существенных последствий для еврейского населения Южной Франции. Евреи здесь давно заняли прочное положение в хозяйственной жизни края: владели поместьями и плантациями, занимались сельским хозяйством, вывозом и ввозом товаров. В городах они обыкновенно жили тесными группами в особых кварталах, не по принуждению, как в позднейшие времена, а в силу естественного стремления членов автономной общины жить вместе в районе своих синагог и других учреждений. Так образовался в Нарбонне, на западной окраине города, особый «еврейский городок» (Villa judaica); к нему примыкали виноградники и соляные копи зажиточных обитателей. Такие же еврейские кварталы или пригороды под разными названиями (Terra judaica, Guardia judaica, Podium judaicum) существовали в Безьере, Ниме, Арле и других городах. В городах и в деревнях евреи были не только временными поссесорами или арендаторами земель, но и полными собственниками, которые имели все права помещиков, «сеньоров». Только в царствование Людовика Простого (893922), короля бездарного и зависимого от духовенства, была еделана попытка стеснить еврейское землевладение. В одной из королевских привилегий духовенству говорится: «Все земли, дома и виноградники, которые приобретены евреями в графстве Нарбоннском и с которых церкви Божии взимали раньше десятину, какими бы способами ни были приобретены эти владения, мы уступаем в дар церкви нарбоннской». Сохранились еще три грамоты, в которых тот же король разновременно подтверждал свой дар. Такими актами известные земли, ранее обязанные платежом церковной десятины и потом приобретенные евреями, отчуждались в пользу церкви, но тут, по-видимому, имелось в виду не полное отчуждение
