— Ты Суардис. Суардисы не убивают невинных детей, — тихо и очень ровно сказала Баль. — Хочешь мести, убей графа.
— Нет. — Шу дотронулась до своего отражения, стерла тени под глазами, вернула на щеки и губы краску, разгладила отчаянную складку между бровями. Даже пригасила голодный лиловый свет глаз. Но та, в зеркале, все равно осталась бешеной ведьмой. — Я не хочу мести. Я хочу всего лишь покоя и безопасности для нас с братом. Разве это так много?
Баль пожала плечами и улыбнулась: рысь спрятала клыки и вновь была милой домашней кошечкой с глазурных картинок.
Шу улыбнулась в ответ, в точности как положено улыбаться благовоспитанной принцессе с той же картинки, и встряхнулась. Бирюзовое платье растаяло, на миг оставив её в одних чулках и сорочке, на его месте оказалось алое, то самое, сшитое по старинному фасону, дивно изящное траурное платье. Бирюза в ожерелье тоже покраснела, став цветом похожей на свежую кровь.
— Нам пора, — нежно пропела Шу и засмеялась.
* * *
У королевских покоев толпился десяток шерских сынков, щеголяющих медальонами с единорогом и короной. При виде радостных лиц Шуалейда передернулась. Злые боги… этот сброд — рыцари?! Свитой короля регентша распорядилась еще лучше, чем фрейлинами Шуалейды: изгнала всех, кого выбрал отец, и заменила сынками своих союзников. Из друзей Кейрана остался лишь Закерим шер Флом, Оруженосец. Изгнать его Ристана не могла: Двуединые повелели ему защищать и оберегать короля.
Недоросли раскланялись, подметая беретами паркет. Один из них распахнул дверь королевской приемной и объявил:
— Её Высочество Шуалейда к Его Величеству!
Через несколько мгновений показался Кейран. Роскошная сине-золотая парча лишь подчеркивала нездоровый блеск карих глаз и бледность. За королем следовал Закерим Флом — смуглый, крепкий, словно отлитый из бронзы. Его тоска и безнадежность тоже коснулись, но не так сильно, как Кея. Зато новые друзья короля сияли неподдельными улыбками и наперебой забрасывали Кея комплиментами.
«Шуты!» — сжала губы Шу при виде баронета Кукса, возглавляющего компанию. Этого очаровательного проныру, игрока и дуэлянта Кей приблизил недели три назад.
«Надоели унылые рожи. Еще немного, и я начну выть на луну, как неупокоенный! И хватит придумывать ерунду, Шу. Никакой Кукс не шпион Ристаны. Он, между прочим, единственный, кто не боится впасть в немилость у регентши за то, что водит компанию с опальным королем. Ха-ха… — От горького смеха брата у Шу сводило скулы и хотелось кого-нибудь убить. Например, Кукса, быстро наловчившегося водить короля по игорным домам и спаивать: в первую же неделю Кей просадил на новых „друзей“ три сотни империалов и не собирался останавливаться. — Я не могу сидеть дома! Эти портреты… ты видишь, как они смотрят на меня? Ты ничтожество, Кейран, недостойное носить нашу фамилию, вот как они смотрят! Мне плохо тут. Из меня не выйдет короля. Лучше бы мы уехали в Сойку…»
Но одного короля Куксу оказалось мало. Каждый раз, встречая Шуалейду, он набивался в кавалеры — от его жадности и вожделения её мутило и хотелось выпить ядовитую смесь до дна.
— Ваше Высочество, вы восхитительны! Алый так идет к вашим глазам, — и сейчас принялся увиваться вокруг неё Кукс. — Позвольте надеяться на танец, прекрасная Шуалейда!
— Надейтесь, баронет, — бросила Шу, подавая руку Кейрану.
— Её Высочество сегодня непременно будет танцевать, — подмигнул Куксу король и повел сестру к галерее Масок.
— Как скажете, Ваше Величество, — отозвалась Шу.
— Не злись, — тихо попросил Кей. — Ты просто отвыкла от балов. Сколько не танцевала? Полгода?
Пока Кей говорил, Шу привычно набросила на себя и брата полог тишины.
— Четыре месяца и восемь дней, — ответила она, невольно припомнив последний вечер с Даймом.
— Какая точность. Не думаю, что Дукристу приятно будет узнать, что в день его отъезда Бастерхази превратил тебя в мегеру.
— Интересно, а кто превратил тебя в безмозглого тролля? Кукс, девица Свандер…
— Хватит, — сморщился Кей. — У тебя паранойя.
— Паранойя! Конечно, кто бы сомневался. — Шу фыркнула. — Какого ширхаба ты любезничаешь с этой подушкой в оборках? Забыл, как встречал нас Свандер?
— Виола не виновата, что ее отец мерзавец. Ты запугала ее, твои фрейлины ее ненавидят. Нельзя так, Шу!
— Ах, какое благородство! Король жалеет бедную девочку, прямо сентиментальный роман! Давай, Кей, утешь ее, как настоящий мужчина. А потом сделай Свандер королевой. Она ж куда умнее и красивее, чем Таис, а ее семья — истинная опора трона!
— Прекрати. Это плохой повод для шуток.
— Как будет угодно Вашему Величеству.
Шу присела в реверансе и убрала полог: пусть любезничает со своим Куксом, со Свандер, да хоть с Ману Одноглазым! Большой мальчик, сам может сообразить, куда его это заведет.
* * *
Король явился к обеду в честь посла Соединенных Баронств, как и положено, позже всех. У дверей Агатовой столовой уже собралось пять дюжин особо важных гостей: шелка, бархат, бресконские кружева и самоцветы — в глазах рябило от блеска. Гости выстроились в два ряда, оставив широкий проход для короля со свитой.
— Ваше Величество! — раздавалось со всех сторон.
Гости кланялись и приседали в реверансах, соревнуясь в изяществе манер и почтительности, обливая Шуалейду потоком эмоций, совершенно бесполезных и отвратительных на вкус.
— Ваше Величество, Ваше Высочество, — знакомый бас и волна искренней симпатии заставили Шу поднять глаза.
— Урман. — Кейран остановился напротив своего несостоявшегося тестя.
От регентши и советников, ожидающих у самых дверей столовой, пахнуло смесью злости, вины, страха и чего-то еще, разбираться в этой гадости Шу не желала. Где-то в задних рядах гостей послышался шепоток: «Какой дурной тон, явиться без приглашения!»
— Мы всегда рады видеть названного брата нашего возлюбленного отца, мягкой ему травы, — громко, чтобы все слышали, сказал Кейранн и подал герцогу руку для поцелуя. — И желаем, чтобы послезавтра вы отобедали с нами.
— Благодарю за честь, Ваше Величество. — Урман поклонился и отступил в общий ряд.
Шу украдкой вздохнула: ей очень не хватало мудрости и спокойствия Урмана. После того как Совет отказал Кейрану в браке с Таис Дарниш под предлогом отсутствия документов, подтверждающих волю покойного Мардука, и лишил Урмана должности начальника Тихой гвардии и места в Совете, он редко появлялся во дворце. Ристана ясно сказала, что не желает его видеть, велела отослать дочь из столицы, передала подряд на новые верфи графу Свандеру. Тем не менее, Урман не оставил детей своего короля — если бы только Кей поменьше топил тоску в бутылке и побольше думал головой!
