мне…
С. Есенин
…Ну, что, вельможная шалава,
Шаланда, полная удачи,
Скажи, Надежда Николавна:
Ты просто не могла иначе?
Как флот, надменна и державна,
Идет, заламывая руки,
Ко мне Надежда Николавна
Грозя проклятием разлуки.
Лик искажен гримасой фавна,
Глядит с печальной укоризной.
Прощай, Надежда Николавна,
Моей не ставшая отчизной…
Когда ты…
Когда ты очнешься,
когда ты поймешь, что в бреду,
когда померкнет солнце в твоем окне,
ты позовешь меня,
но я к тебе не приду,
как ты когда-то
не захотела придти ко мне.
И мыслей метаться будет
бессмысленный рой,
глаза затянет серая пленка лжи.
Когда-то прошлое
тебе казалось игрой.
Что ты, безумная,
почувствуешь вдруг, скажи?!
Вокруг тебя – хмарь,
и жизнь твоя – узкая клеть,
и дети твои давно на тебя не глядят,
твои белокурые волосы
свалялись и свились в плеть,
и кровь отравлена,
кровь – это тот же яд.
Яд – это всё:
поступки, неверье, слова,
как ливень, который вовсю беспробудно лил.
Знаешь ли ты,
что ты до сих пор жива
только лишь потому,
что я тебя отмолил?!
Потому что не время
всему подводить итог,
потому что не время к погосту дорогу
мостить.
Ты пока поживи,
как засохший, бездушный цветок,
чтоб ушло от меня навсегда
благое желанье мстить.
…плакать…
…я, заставляющий мечтать мир целый
о бедной девочке моей?
Вл. Набоков
я весь мир заставил плакать…
Б. Пастернак
Я вздрогнул,
как
от удара тока,
взглянув на тебя
спустя пять лет:
неужто это – чужая тетка,
тусклая,
как стершийся блеск эполет?
Впитавши
в себя
все охи-ахи,
окраин ночных
муть и тоску,
ты – настоящая крошка Цахес —
тот маленький, сморщенный
потаскун,
урод с кривыми
ногами,
бяка,
залезший в душу
людям
злодей…
…Как же мне хочется
ночами
плакать
над девочкой
внезапно
погибшей —
моей!
На расстоянии бреда
…Но сердце щемит:
пока еще мы
бредем, удаляясь
друг от друга
на расстоянии бреда,
а хотелось бы не удаляться,
а приблизиться
на расстояние вытянутой руки.
Туч корявые пауки
переползают лениво
с место на место.
Мне бы хотелось вместо
тебя
оказаться там,
где ты находишься сегодня,
где не слышен по утрам птичий гам,
а людей давно уже не касается длань господня;
да и зачем им эта господня длань,
если сердца свои они закрыли для милосердья,
а доброта умчалась от них, как пугливая лань?
И вот теперь, исполненные небывалого усердья,
они ненавидят друг друга,
верят тому, что наболтает астролог Глоба,
и никак им не вырваться из замкнутого круга,
потому что не разорвать круга,
покуда ими движет злоба,
покуда они забыли,
что же такое стыд,
покуда они на всё святое забили…
…И в этом мире, увы, и находишься ты,
и этот мир, похоже, надежно забыли.
Впрочем, он сам сделал свой выбор,
став затерянным миром.
А ты сама определила свое кредо,
– и что там поумнее ни изреки, —
мы удаляемся друг от друга на расстоянии бреда,
хотя можно было бы на расстоянии вытянутой руки…
Мы только…
Мы только знакомы…
Из старинного романса
Шепни мне, не боле,
„Мы только знакомы“,
Мы мечены знаком
Знакомства как меты,
Когда очертанья теряют предметы,
Когда с головою, как в прошлое —
В омут.
Предметом моей неожиданной страсти
Вы были когда-то…
А ныне —
А ныне
Поруганы – напрочь, небрежно —
Святыни,
Не страсти – страстишки
Холодные волны,
Распались
Давно уже
Ржавые
Звенья.
И только летят
Над ненужной планетой
Снежинки утраты,
Снежинки забвенья.
Ах, кто эта женщина?
Чувствую: комом
Мне горечь замкнула
Свирепое горло.
Какая-то странность
В лице незнакомом,
Какой-то испуг,
– Словно видеться – рано, —
Мелькнет и исчезнет.
Как странно,
Как странно…
Ты и я
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих…
М. Цветаева
Время, время… Прочнее металла
Прошлых лет ненавистных броня.
Словно листья, судьба разметала
И тебя, и меня.
Я вдаваться не буду в детали,
Потому что и сам я – деталь.
Если помнишь ты миф о Дедале,
Я – Икар, не Дедал,
Но Икар в том свободном паденье,
Когда крыльев не важен размах.
Миновало, увы, совпаденье
Нас с тобой.
На губах —
Привкус горечи.
В сердце – досада
За суровый урок бытия.
Только снится мне музыка сада,
Где навек ты и я.
Извлечение из снов
Маленькая поэмка
Есть такое развлечение:
Из снов извлечение…
(вместо эпиграфа)
Ты приходишь ко мне в странных снах,
От которых остается ощущение легкой грусти
Или даже досады,
Потому что не замечаешь главного,
Существенного,
Той причины, которая развела нас,
Как
