Он прокашлялся и смущенно спросил:
— От того бисквита что-нибудь осталось?
— Конечно. На кухне. Сейчас принесу. — Она поднялась.
Он еще сильней смутился:
— Нет… спасибо… хотя наверняка очень вкусно. Я… должен отдать образец на анализ.
Мередит раскраснелась, глаза гневно сверкнули.
— Неужели ты думаешь?.. Зачем мне было травить этого негодяя? Я сама тоже ела!
— Мы должны установить, что он делал в каждую минуту последнего дня, — перебил ее Алан. — Проверить все, что ел, начиная с завтрака. Завтракал дома. Насчет ланча не знаю. Потом пил с тобой чай. Ужинал, видимо, в «Перьях». Все это необходимо исследовать. Что он делал после, неизвестно. — Он помолчал и добавил: — Может, знал еще кого-нибудь в Англии? Еще кому-нибудь угрожал или кто-то ему угрожал?..
— Если знал только сестер Оукли, — тихо сказала Мередит, — и грозил им немалыми неприятностями, то Дамарис и Флоренс очевидные подозреваемые. Но ведь это смешно! Две старушки?..
— Согласен, по меньшей мере невероятно. — Алан припомнил свой визит в дом. — Джулиет верно оценила состояние усадьбы. Земля стоит дороже, и как минимум один застройщик интересуется. Помнишь Дадли Ньюмена? По-моему, в доме можно устроить отель. Нарисовать пятно на полу в комнате, где умерла Кора, рассказывать историю об убийстве. Многим понравится.
— Зачем ты так?.. — пробормотала испуганно Мередит.
— Висельный юмор — специальность копов. За дом просто стыдно. Когда я туда ехал, подспудно подумывал, может, он нам с тобой подойдет.
— В таком состоянии, как вы с Джулиет описали? — Она недоверчиво затрясла головой.
— Зато дешево. Привели бы в порядок. Нет, едва ли привели бы. Восстановлению не подлежит. Очень жаль. Журналистам понравится, когда история выйдет на свет. Представляешь? Гибнущий дом, сестры-затворницы, не говоря уже о загадочной смерти в том же семействе много лет назад… Снимки будут во всех газетах, могу поспорить. Сестры Оукли привлекут к себе нежелательное пристальное внимание. Не знаю, как они это воспримут. На отшельниц они, конечно, не тянут, но, без всякого сомнения, предпочитают жить своей жизнью. — Алан помолчал и сказал резко: — Необходимо выяснить, откуда взялся мышьяк. Тогда и убийцу вычислим. В лавочке его нынче не купишь, с химического завода тоже тайком не вынесешь. Современному убийце раздобыть мышьяк гораздо труднее, чем некогда Уильяму Оукли.
Не слыша ответа, он вопросительно взглянул на Мередит.
— Deja vu,[10] — угрюмо пробормотала она. — Полный бред. Два убийства в Форуэйзе, одно за другим через сто лет, в обоих случаях мышьяк… В первом убийстве обвинили Уильяма, но он избежал наказания. Жертвой второго стал его правнук. Как будто кто-то ждал все это время, чтобы отомстить.
Глава 16
В понедельник утром Стэнли Хакстейбл отправился в суд, живо представляя, как защитник мистер Грин начнет свою речь. Потирая руки на бамфордском вокзале в ожидании поезда до Оксфорда, огляделся в поисках представителя агентства Рейтер и, не обнаружив, почувствовал одновременно облегчение и беспокойство. Представитель международного агентства печати стремился свести знакомство с кем-то из местных жителей — естественно, не ради компании. Теперь его не видно, куда подевался? Проспал? Что-нибудь разузнал, опередив Стэнли?
Раздумья о мужчине из агентства Рейтер разом вылетели из головы, когда на перрон вышли две женщины. Одна средних лет, с виду очень приличная. Другая, судя по фигуре и походке, гораздо моложе. Точно не скажешь, ибо лицо закрыто плотной вуалью, будто она в глубоком трауре. Старшая суетится вокруг младшей, которая сильно нервничает.
Кто это? Молодая вдова с матерью?..
Тут вуаль всколыхнул ветерок, открыв на мгновение очаровательный левый профиль. Однако репортера больше заинтриговала реакция молодой женщины. Она стремительно вздернула руку, оправив вуаль, и быстро огляделась — не заметил ли кто. Если при этом в поле ее зрения попал Стэнли, то она увидела молодого человека, внимательно разглядывавшего железнодорожные рельсы.
Подошедший поезд заскрежетал колесами, с шипением выпустил пар, окутавший платформу и пассажиров запашистым облаком. Когда оно рассеялось, женщины исчезли. Репортер пожал плечами и поднялся в вагон.
Представитель агентства Рейтер прибыл раньше и уже сидел в ложе для прессы, заняв место Стэнли, ближайшее к свидетельскому. Больше того — он уже раздобыл информацию, о чем тут же сообщил:
— Вызовет ту самую няньку для дачи показаний.
— Кто, старик Грин? — недоверчиво переспросил Стэнли. — Никогда.
— Так я слышал. Возможно, разумно. Если она произведет подобающее впечатление честной, порядочной девушки и всякое такое, свидетельства экономки рассыплются в прах.
— Чертовски рискованно, — заметил Стэнли и добавил:
— Ох, провалиться мне на этом самом месте!..
Представитель агентства Рейтер кивнул в знак согласия, однако ошибочно истолковал последнее восклицание. Как бы ни удивило репортера «Бамфорд газетт» известие о намерениях защитника, еще больше ошеломило его появление среди публики женщин, которых он видел на бамфордском вокзале.
Похоже, они обсуждали, где сесть. Старшая склонялась к нижним рядам, откуда лучше видно. Молодая возражала и в конце концов одержала победу. Они уселись в самом верхнем ряду, забившись в дальний угол. Вскоре их загородили другие. Зал в кратчайшее время заполнился. Стэнли задумчиво застучал карандашом по блокноту. Чутье репортера подсказывало, что тут кроется своя история, только непонятно, что ее связывает с происходящим судебным процессом.
Представитель агентства Рейтер получил верные сведения. Мистер Грин действительно вызвал Дейзи Джосс. Все вытянули шею, когда она шла к свидетельскому месту. Занятый делом Стэнли писал: «Дейзи очень хорошенькая бойкая девушка с темными кудряшками, свежим лицом, — и добавил для женщин-читательниц: — На ней черная соломенная шляпка-канотье, украшенная гроздью вишен».
Мистер Грин с благосклонной улыбкой установил ее личность и занятие в доме в момент смерти миссис Оукли.
— Вы были довольны своим положением? — уточнил он. — Миссис Оукли к вам хорошо относилась?
Дейзи ответила, что миссис Оукли всегда относилась к ней хорошо и она, Дейзи, была очень довольна. На вопрос, хорошо ли относился к ней мистер Оукли, Дейзи твердо ответила, что редко видела мистера Оукли. Этот джентльмен постоянно был занят своими лошадьми и собаками. Редко заходил в детскую.
Отвечая на следующие вопросы, она рассказала, что в роковой вечер проснулась в своей комнате рядом с детской от криков в саду. Она узнала голос миссис Баттон. Потом из своего окна увидела прыгавший свет фонаря, двигавшийся к конюшням. Через несколько минут миссис Баттон пробежала обратно к дому с фонарем в руке: Дейзи хорошо ее видела в свете фонаря и луны. Вскоре она услышала стук копыт.
— Не собирались спуститься и выяснить, что происходит? — спросил мистер Грин.
— Нет, сэр, это не мое дело. В любом случае ребенок проснулся и закапризничал. Я с ним посидела, пока не заснул, и вернулась к себе. — Дейзи помолчала и добавила с дрожью в голосе: — Наутро узнала, что миссис Оукли мертва. Она была очень милая.
— Вы по-прежнему служите нянькой в Форуэйзе?
— Да, сэр. Сначала собиралась уйти, как услышала, что миссис Оукли насмерть сгорела. Но мистер Оукли сказал, что ребенок потерял мамочку, что очень плохо, и будет еще хуже, если заодно потеряет няньку, которую знает и ей доверяет. Мистер Оукли очень переживал за мальчика. Поэтому я согласилась остаться.
Мистер Грин огорченно заметил:
— Вы слышали свидетельские показания насчет ваших неподобающих отношений с хозяином.
Тут мисс Джосс словно очнулась.
— Неправда! — крикнула она. — Это гнусная ложь. Я порядочная девушка. Никто не обвинит меня в дурном поведении!
— Вы слышали, как это было сказано в суде, — по-прежнему озабоченно повторил мистер Грин.
— Это говорит одна миссис Баттон, — отрезала мисс Джосс, — а она злая женщина. Я встречаюсь с хорошим парнем. Его зовут Гарри Биддл, он служит у табачника мистера Солтера в Бамфорде. Мы поженимся, когда он накопит денег, а я стану старше.
— А сейчас сколько вам лет? — ласково уточнил мистер Грин.
— Семнадцать, сэр. Отец говорит, что для замужества надо ждать до двадцати.
— Спасибо, мисс Джосс, — улыбнулся мистер Грин послушной дочери.
Стэнли добавил к описанию свидетельницы: «Умная, чертовка».
Мистер Тейлор хорошо понял, какую угрозу для обвинения представляет добродетельная мисс Джосс, и поднялся, долговязый, тощий, в черной мантии, дернув головой на длинной шее.
Цапля видит рыбку, мысленно отметил Стэнли, который наряду с инспектором Вудом подметил сходство обвинителя с длинноногой птицей.
