третьего. Он сидел за столом, уже подготовив для каждого из участников встречи по месту.
— Здравствуйте, господа революционеры! — поприветствовал он их. — Простите за столь поздний вызов, но дело моё срочное и отлагательств не терпит.
— Не извиняйтесь, умоляю! — сказал глава Комитета, усаживаясь напротив. — Мы знаем, о чём вы хотите говорить!
— Я уж понял! — усмехнулся принц. — Иначе вы бы так не бежали!
— А что, видно, что мы торопились? — спросил адмирал, отирая своё вспотевшее красное лицо.
Фейрис третий предпочёл не отвечать. Подождав, пока и сэр Октавиан, и Джонс возьмут стулья и усядутся поудобнее, принц прокашлялся и начал свою много заранее проработанную речь:
— Я взвесил абсолютно все риски, и, можете быть уверены, принимаю это решение не сгоряча, но в холодном и трезвом уме, руководствуясь исключительно расчётом, поиском для себя выгоды. Я никогда не болел ни упрямством, ни гордостью, эта напасть меня миновала, поэтому сейчас я готов огласить вам несколько шокирующие результаты своих почти двухдневных размышлений.
— О, не утруждайтесь, нам уже доложили… — начал было Председатель, но Фейрис третий оборвал его.
— Нет, дайте я расскажу сам! Я переписывал эту речь трижды! Так вот… я решил поменять сторону баррикад.
Все трое лидеров революции, получив наконец подтверждение словам своих «гонцов», с триумфальным видом откинулись на спинки стульев и заняли расслабленные позы.
— Что ж, я догадываюсь, почему вы это делаете… — протянул министр. — Но всё же скажите сами! Вдруг я ошибаюсь?
— Вы не можете ошибаться, Октавиан. Существует всего одна причина, по которой я могу пойти на подобное. Я просто решил опередить ваш удар! Удар по самому дорогому, что у меня осталось…
— По вашей жене? И по вашему сыну? — догадался Октавиан. — Верно?
— Угадали, господин министр. Изабелла и Фейрис пятый… Ещё не родившийся Фейрис пятый… Я очень боюсь за них. Я здесь, у вас в плену… А они там, во дворце, в окружении всех ваших агентов… Только не прикидывайтесь, что у вас их нет!
— Даже не собираюсь прикидываться! — злобно заулыбался Октавиан. — Мне стоит только пальцами щёлкнуть — и Изабелле свернут шею!
— Вот от этого я и хочу спасти свою семью. Если вы убьёте Изабеллу, с ней умрёт и ребёнок… А я просто покончу с собой! Первым попавшимся способом! — старший принц потянулся на другой край стола, взял из стойки для приборов нож и для наглядности повертел его в руке. — Убив её, вы убьёте сразу троих.
— Я так понимаю, вы готовы на многое, — сказал глава Комитета. — Если не ошибаюсь… на всё, что угодно!
— Да. Так и есть, — признал Фейрис третий. — Я отдам сэру Октавиану всё, что он пожелает. Мой трон… Все богатства династии… Я помогу ему освободить Землю от владычества неоатлантов… Я отдам даже мою жизнь, если он того захочет. Лишь бы он не тронул Изабеллу…
— О вашей смерти думать пока рано, — заверил Октавиан. — Судя по вашим словам, вы мне ещё… понадобитесь! Только я не совсем понял, каким образом вы передадите мне трон? Вы ведь не короновались! Одной росписью поменять короля мы уже не сможем! А везти вас на Нибиру, устраивать гигантскую церемонию, чтобы КорОх арестовал меня прямо в зале…
— Да, да, вы правы, я не смогу сей же час возвести вас на трон. Вы допустили большую ошибку, не предусмотрев вариант самоубийства короля, поэтому ваш путь к престолу… значительно удлинится. Нам с вами нужно провернуть гигантскую авантюру, Земле придётся в прямом смысле… объявить войну Нибиру!
Больше министра, адмирала и Председателя были поражены только повара, подслушивавшие весь разговор сквозь небольшое окно из кухни в зал.
— Оф-ф-ф-фициальную… войну?! — заикаясь, переспросил глава Комитета. — Бе-бе-без… собственного… Космофлота?..
— Да, и я разработал для вас план, благодаря которому вы такую войну выиграете!
— Простите, но на кой чёрт вам создавать план собственного поражения? — встрял Джонс.
— Я уже всё вам объяснил. Я не могу спокойно сидеть, когда над моей женой и моим ребёнком нависает такая жуткая угроза, как заговор! — тут старший принц, подобравшись к завершительной части своей речи, выдержал небольшую паузу. — Я отлично вижу, в каком вы положении после внезапной смерти моего отца. Признайтесь, ваш изначальный план провален! Теперь вам остаётся только… принять моё предложение! Как сын короля, я обладаю такой информацией о Нибируанской армии, о которой наш министр внутренних дел даже не догадывается! Моё единственное условие для помощи — равные со всеми вами права. На свободное передвижение, на отдачу приказов солдатам… Не бойтесь, теперь мне нет никакого смысла совершать побег!
Октавиан приобрёл крайне задумчивый и хмурый вид. Фейрис третий понял, что нужное воздействие на него уже оказано.
— Я знаю, о чём говорю. Я просчитал каждый шаг! — добавил он, улыбаясь. — Так что не сомневайтесь, господа, если вы всё сделаете по-моему, ваши мечты осуществятся в течение двадцати дней! Ты будешь полноправным правителем на Нибиру, а ты — официальным властелином Земли! Даю гарантию!
Все переглянулись.
— Я… восхищён! — признался министр. — Если верить вашим словам, вы создали для нас… весьма действенный план! Но не расскажете ли вы… его хоть малую часть? Анонс, так сказать?
— Нет, Октавиан, пока это должно оставаться тайной. Иначе я стану вам не нужен, и вы от меня избавитесь — психология любого революционера!
— Разумно… — протянул министр и, положив левую руку на плечо Председателя, а правую — на плечо Джонса, предложил им обоим выйти из-за стола. Земляне тут же поняли намёк — Октавиан хочет провести по этому поводу голосование. Они с готовностью поднялись со своих мест и отошли с ним в самый дальний угол зала, по пути встретив насмерть пьяного Фейриса второго. Там все трое встали в круг, наклонились так, что практически прикоснулись друг к другу головами, и принялись отстаивать свои точки зрения. У министра и главы Комитета они совпадали в пользу принца, а вот адмирал, несмотря на все аргументы, относился к непрошенному «союзнику» крайне скептически.
— Лично я бы ему не доверял, — упирался Джонс. — Уж слишком он умный, гад! Сто процентов выкинет какой-то фокус!
— Ну, будем надеяться на лучшее! — оптимистично заметил Председатель. — В любом случае, мы можем при первом же подозрении закинуть его обратно.
— У меня это первое подозрение уже есть, — не сдавался адмирал. — Он — первый в очереди на трон и добровольно от неё отказывается!
— Но ведь он ясно и понятно объяснил нам свои мотивы! Его страх за жену и ребёнка! Он просто хочет спасти их от революции!
— Нет, всё равно не верю, ни за что! Король хочет помогать проводить революцию? — Джонс иронизировал. — Ну
