стекающей с лезвия.
У Отиса Девейна, нашего эксперта по оружию, свой дом в Джила-Сити. Это где-то в Долине, а может, и нет – не помню, что говорил Берни по этому поводу. Так вот, позади его дома – огромное поле, а дальше – холмы. Я люблю ездить в гости к Отису. Во-первых, понятное дело, простор, во-вторых, за домом часто стреляют – проводят экспертизу оружия, что тоже очень интересно, а главное, вместе с Отисом живет Генерал Борегард, немецкая овчарка.
Отис открыл парадную дверь. У него длинные волосы до плеч и окладистая борода; одевается он в серую униформу (я упоминал, что Отис регулярно участвует в исторических реконструкциях Гражданской войны? Один раз он даже втянул в это нас с Берни. Смысл реконструкции так и остался для меня загадкой. Невыносимая жара и пыль, вот и вся ваша Гражданская война). Берни вручил ему нож.
– Ну что же, – сказал Отис, повертев нож. – Занятно.
– А поподробнее? – спросил Берни.
Дальнейший их разговор я прослушал, потому что мне навстречу выбежал Генерал Борегард. Поначалу он, как обычно, вел себя немножко агрессивно – грозно рычал, оскалив здоровенные клыки, – но, узнав меня, сразу успокоился. При первом знакомстве у нас с Генералом вышла парочка недоразумений, верней, одна небольшая драчка, в результате которой он испытал, мягко говоря, немалое удивление. Теперь Генерал Борегард – мой хороший приятель; конечно, не такой закадычный друг, как Игги, хотя в последнее время из-за электрической изгороди мы с Игги общаемся гораздо реже, не то что в прежние деньки.
Генерал Борегард прихватил меня за ухо, здороваясь. Я тоже поздоровался и прихватил его за ухо чуть посильнее. Он обежал вокруг нашей машины, примчался обратно и пихнул меня сзади. Я, в свою очередь, тоже сделал круг, вернулся и повалил приятеля на пол. Генерал Боре-гард из тех собак, которым постоянно нужно освежать память.
– Эй, ребята, потише.
– Вот уже и поцапались.
К тому времени мы бок о бок летели по полю к холмам, вздымая тучи пыли и распугивая стайки птиц. Внезапно учуяли очень интересный запах: похожий на наш, но будто бы прокисший. Койот! Мы поднялись на холм, пересекли сухое русло реки (пахнет водой, но воды нет), взобрались на другой холм, а потом побежали через широкую равнину, на горизонте которой маячил единственный кактус. Запах усилился. Что это, не серый ли хвост мелькнул впереди, блестя на солнце? Мы набрали скорость и понеслись изо всех сил.
По возвращении нас с Генералом Борегардом одолела страшная жажда, плюс к тому мы слегка прихрамывали от усталости. Взобрались на заднее крыльцо, где стояла плошка с водой, и, отталкивая друг друга и бодаясь головами, вылакали все до последней капли. Берни и Отис вышли во двор.
– Боже милостивый! – ужаснулся Отис.
Нас завели в дом и принялись выбирать из шерсти колючки от кактуса. Сначала из моей, поскольку я был гостем.
Потом мы с Генералом лежали на мягком коврике, а Берни и Отис сидели за длинным столом и рассматривали ножи из коллекции эксперта. Берни взял один образец и положил его рядом с ножом из сливного колодца.
– Вроде похож.
Отис вгляделся в оба ножа. В бороде у него застряло что-то вкусное, кажется, кусочек яичницы. Эх, мне бы сейчас яичницу!
– А ты не промах, Берни! Действительно, сходство есть. Впрочем, я не удивляюсь. Искусные золингенские оружейники приезжали в Златоуст еще несколько веков назад. В тех краях сплошь и рядом железные рудники.
– Ты меня совсем запутал, – сказал Берни.
– Просто объясняю, что мой нож – немецкий, а твой – нет.
– Вот как?
– Но сделан под влиянием немецких мастеров. Ты молодец, что приметил.
– Чисто случайно, – отмахнулся Берни. – Откуда тогда мой нож?
– Я ведь уже сказал, из Златоуста. Почти близнец моего. – Отис поднялся, взял с другого конца стола еще один нож. – Это «корса». Отличный экземпляр, я заполучил его на прошлой неделе. Выглядит внушительно, да? Хочешь, проверим остроту? – Отис завернул рукав, провел лезвием по руке и сбрил несколько волосков. – Твой почти не уступает моему, сделан из той же стали – 40Х10C2М, но все-таки это не «корса». Видишь, дол более глубокий.
– Вот эта канавка?
– Именно. Иначе называется кровосток. Прекрасный образчик и совершенно новый для меня. Спасибо, что принес. Давай вытяни руку.
– Нет, спасибо, – сказал Берни. – Где находится Златоуст?
– Разве я не говорил? В районе железных рудников.
– Каких рудников?
– На Урале, разумеется.
– В России?
– А что, есть другие Уральские горы? – Отис расхохотался. Мне нравится, как Отис хохочет – громко и долго, до тех пор, пока не закашляется и не начнет колотить себя в грудь кулаком.
– В твоем деле замешаны русские? – спросил он, закончив стучать себя по груди и осушив стакан воды.
Берни покачал было головой, потом замер.
– Явных связей нет, однако есть миссис Ларапова.
– Кто такая?
– Вице-президент по чему-то там. Похожа на русскую теннисистку.
Отис почесал бороду. Я был уверен, что кусок яичницы упадет на пол, но ошибся.
– Как думаешь, ей будет интересно поучаствовать в реконструкции? – спросил Отис. – Женщины нам пригодятся. В конце следующей недели у нас крупная кампания – воспроизводим битвы при Чикамоге и Чаттануге.
– Я спрошу у нее, – пообещал Берни.
– Женщины нам пригодятся, – повторил Отис уже тише и с рассеянным выражением лица.
Рядом со мной храпел Генерал Борегард. Внезапно мои собственные веки страшно отяжелели. Я набрал в грудь побольше воздуха, закрыл глаза и моментально погрузился в сон – царство грез, где мы с Генералом гонялись за разными зверями – и большими, и малыми, – распугивая всех и вся…
– Чет? Че-ет! Просыпайся, нам пора.
Я резво вскочил, размял мышцы, встряхнулся и потрусил вслед за Берни к двери. Генерал Борегард, не открывая глаз, выразительно стукнул хвостом по полу. Ну и задали мы жару бедным койотам! Ш-ш-ш, это наш маленький секрет.
17
Я славно выспался в машине. Поерзал немного, устраиваясь поудобней, мордой к заднему сиденью, а потом, как говорят люди, сразу вырубился, убаюканный плавным движением и мерным гулом мотора. Когда я проснулся, бодрый и полный сил, выяснилось, что мы уже в Пума-Уэллс, подъезжаем к офису компании «Пиннакл пик хоумс», и не спрашивайте, с какой целью. Мы припарковали машину возле макетного дома и вышли. Берни взял с собой пакет из оберточной бумаги, в котором лежал нож.
И вот мы опять оказались в том самом помещении, где выложенный плиткой пол приятно холодил лапы. Фонтан почему-то не работал. Мне тут же захотелось подбежать к нему и
