ты дурак! — тихо произнесла она, набирая: «А к тебе теперь пускают?».
«Да фиг знает, нужно будет спросить. Если пустят, то мама тебе позвонит».
«Я хочу к тебе, я хочу тебя видеть». Слёзы всё текли и текли по её щекам, и она всё стояла под дождём рядом с шумным проспектом.
«Я спрошу. Всё, пока, пришла медсестра ко мне».
«Пока, Владик». Света всё держала и держала телефон в руке, всё ждала, что прилетит ещё одна эсэмэска. Но экран телефона потух и был чёрен. А с Московского проспекта в десяти шагах от неё к сто пятьдесят первому дому свернула большая и в темноте почти черная машина. БМВ. Света узнала номер, это был он, ненавистный Мельник. И сразу слёзы закончилась. Девочка стала смотреть, куда он поедет, куда свернёт. Первый шлагбаум он проехал — значит, поедет за дом и там поставит машину. Светлана поспешила с другой стороны дома, оббежала его и, проскользнув под шлагбаумом, зашла на охраняемую территорию двора. И, видя, как, с другой стороны, въехала машина Мельника, пошла к ней навстречу. Вся парковка, как назло, хорошо освещена.
А ещё тут камеры, но Света про них не думает. Это потому, что он рядом, раньше она мечтала, что подкараулит его с ножом, каждый раз думала о ноже, когда видела, как морщится папа от боли, или когда видела безмолвный профиль мамы на медицинской кровати. Она всё думала, хватит ли у неё сил, чтобы прикончить, убить этого человека, но с тех пор кое-что изменилось. В своих силах девочка была уверена, да и нож ей, судя по всему, уже не пригодится, на кончике её зонта было кое-что получше ножа. Если, конечно, Сильвия не врёт.
Этот урод высокий, наверное, выше папы, куртка нараспашку, вышел из машины, открыл багажник, достал оттуда два пакета с едой из дорогого супермаркета. Света ускорила шаг, на ходу стягивая с иглы пластиковую трубку и пряча её в карман плаща, вот он, этот ненавистный гад, так близко, десять шагов, восемь, семь, он уже разворачивается и видит её, Светлана уже поднимала зонтик, она всего на долю секунды замешкалась, растерялась, ей не хватило одного мгновения и капли решительности, когда Мельник к ней повернулся, а тот за это мгновение её замешательства успел заговорить и сразу ошарашить девочку:
— Вы дочь Фомина?
Света опешила: неужели он её помнил? А Мельник уже закрыл багажник машины и продолжает:
— Я вас помню.
Вот этого она никак ожидать не могла. Как он её узнал?! А ведь его жирная ляжка почти в зоне досягаемости её зонта. Два шага — и можно колоть.
— Эй, девушка! — донеслось сзади.
Света обернулась и увидела, что к ним идёт охранник, в чёрной форме и с дубинкой на поясе.
— Да-да, я вам говорю, — охранник подходит ближе. — Вы к кому?
— Она ко мне, — вдруг произносит Мельник.
— А, ну тогда ладно. Вы скажите ей, что нужно подойти к проходной, а то она под шлагбаумом пролезла, сказала бы, что к вам, я бы её пропустил, — говорит охранник.
— Да, извините, она просто не знала, — отвечает ему Мельник. И тут же обращается к девочке: — Вы скажите своему отцу, что я выплачу за вас остаток долга страховой.
— Что? — не понимает Светлана.
— У меня тут ситуация с деньгами улучшилась, — объясняет ей этот большой и нехороший человек, — все взыскания по иску страховой компании я погашу. Я завтра же позвоню адвокату и скажу, чтобы он всё решил.
Света удивлена, она начинает догадываться, о чём он говорит, но не произносит ни слова, стоит и молчит, а Мельник продолжает, думая, что ей не всё понятно:
— Вы больше ничего платить не будете. Так отцу и передайте.
А у неё в голове вопросы, вопросы. Как он её узнал, почему он решил всё заплатить за папу, он решил это, когда увидел её, или его замучила совесть ещё раньше?
Но задавать их девочка не стала, она всё так же молча повернулась и пошла к выходу со двора.
А Мельник стал зачем-то кричать ей вслед:
— Девушка, я не виноват в том происшествии, слышите, не виноват! Я не нарушал правила, это и суд постановил.
Светлана даже не повернулась в его сторону, она знала, что он врёт, что его ловкие адвокаты всех подкупили, об этом ей папа говорил.
Она на ходу отрывала крепкий скотч вместе с иглой от зонтика. Кое-как справилась. Иглу опять упрятала в пластик и бросила его в бутылку. Девочка всё никак не могла понять: как? Как он её узнал?
А ещё она была разочарована. Ну, немного. От того, что её давнее желание, до которого было рукой подать, а точнее, зонтом протянуть, не осуществилось. Впрочем, с другой стороны, то, что она услышала от Мельника, сильно её порадовало и ещё больше порадовало бы папу. «А может, так даже и лучше будет». Под впечатлением от произошедшего Света добежала до дома. А там… Уже и позабыла про них, её всё ещё ждали. Девочка даже улыбнулась: эти умники переставили машины, прятались от неё, тупые, а она, едва зайдя во двор, уже знала, что они на неё смотрят. Светлана ускорилась и всего за несколько секунд долетела до парадной, влетела внутрь, раз — и закрыла за собой дверь. Она теперь была учёная, парадная — это ещё не всё; аккуратно, выглядывая из-за лифта на каждый лестничный пролёт, она добежала до квартиры, и только тут, хлопнув входной дверью и повернув замок, успокоилась.
— Светка, ты? — донеслось из комнаты.
— Да, па, — девочка скидывает кроссовки. Ставит зонт в угол.
— Как отдохнула?
— Отлично, па, — она сняла плащ и пошла в ванную мыть руки.
— Я нашёл телефон следователя.
— Супер, па, завтра же ему позвоню.
«Обязательно позвоню, пусть этих уродов поймают!».
А пока девочка спешила поесть и, уединившись, написать хоть пару строк Владику.
⠀⠀ ⠀⠀
Глава 16
Усталость и раздражение. Виталия Леонидовича даже еда радовала уже
