Но это тоже всего лишь слова, которые требуют подтверждения.
– Но… – начала было Эмберли, но тот не дал ей договорить.
– А теперь уходи. Хватит. Тем более ты мне пообещала, что уйдешь, – твердым голосом проговорил учитель. Толкнул от себя дверь, и Эмберли не стала мешать.
Только выкрикнула, пока та еще не закрылась:
– До свидания! – А потом добавила вполголоса: – Но я это так не оставлю.
20. Эмберли
Эмберли не стала рисковать – добираться до дома пешком, собирая новые приключения. Села на автобус и спокойно доехала до нужного ей квартала. В голове, поставленной на автоповтор аудиозаписью, прокручивался разговор с мистером Кэрриганом.
Это жутко несправедливо! Саванна перешла все допустимые границы, и стоп-слово произнесено. Пусть и слишком тихо.
Хорошо, Эмберли скажет его громче. Так, чтобы быть услышанной, так, чтобы до Саванны непременно дошло. Она знает, как это можно сделать.
Вовремя вспомнилась Надин, продавщица из магазина, и ее рассказ об угрозах в сообщении. Та не представляла, кто его написал, и все равно не посчитала пустым розыгрышем, а жутко испугалась. Неизвестный предупреждал: если она не признается сама в том, что без спроса берет из магазина дорогие вещи, пусть и на время, об этом узнает ее руководство. Может, и с Саванной стоит поступить так же? Во всяком случае, с Надин же сработало.
Конечно, этот повернутый на мнимой борьбе за справедливость разработчик – не самый лучший пример для подражания, его методы ужасны и неприемлемы. Все! Кроме последнего. Тут он поступил вполне человечно, и Эмберли могла бы воспользоваться тем же способом, чтобы вывести обманщицу на чистую воду. Могла бы, ведь правда?
Оказавшись в своей комнате, Эмберли в первую очередь подскочила к компу, нажала на пуск и еле дождалась, пока тот загрузится. На экране одна за другой загорались привычные надписи, мелькали логотипы, а потом…
Эмберли пораженно уставилась на экран. На заставке рабочего стола мерно покачивались весы Фемиды: на одной чаше лежали белые камни, на второй – черные. Над ними медленно кружило перо цвета воронова крыла. Куда упадет? Что перевесит?
Холодок пробежал по спине. Задвигаемые в угол сознания мысли ожили и забились агонизирующими птицами.
Разработчик – маньяк? Сумасшедший? И что все это значит? Послание? Или предупреждение? И как вообще он мог залезть к Эмберли в компьютер? Он что, приходил сюда, в ее дом, в ее комнату? Он…
Колени ослабли. Эмберли даже забыла, для чего именно включила компьютер. Ни мыслей, никаких других ощущений – только жуткий страх, мерзкое липкое состояние беспомощности и отчаяния.
В прошлый раз так вовремя объявилась Таня, но сейчас матери не было дома, и ей даже не позвонить, потому что у Эмберли нет мобильника. Ей всегда хватало компьютера и верного лэптопа.
Девушка глубоко вдохнула.
Когда накатывает паника, главное – правильно дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Медленно и глубоко. Не заостряя внимание на том, что воздух пропитан ядовитыми испарениями отчаяния и страха, что в организме отключились все базовые инстинкты и перед глазами плавают мутные пятна и что, даже сидя на стуле, удерживаешься с трудом. Так и тянет вниз, в темноту беспамятства.
Это только картинка, обои для рабочего стола. Поменять ее – пара минут. Даже, пожалуй, гораздо меньше. Эмберли сама могла это сделать, а потом забыть.
Могла. Только зачем? И когда?
В последний раз она включала комп, чтобы зайти в игру и высказать разработчику в полной мере все то, что он заслужил. В тот вечер на рабочем столе стояла привычная глазу заставка – морской пейзаж с уплывающим вдаль кораблем. Никак не весы и камни.
Надо рассуждать логически. Вирусная программа? Глюк системы? Вполне вероятно. Покликав мышкой и нажав на системные кнопки, Эмберли быстро выяснила время предпоследнего запуска компьютера. Это был совсем другой день, другое время, а вовсе не то, что она предполагала. А еще – она никак не может вспомнить, чтобы тогда включала его! Хотя «не помнит» и «не включала» – разные вещи. Особенно это актуально сейчас, после того послания Куперу Швайгману, один из вариантов которого был написан почерком Эмберли.
Дыхание восстановилось, но теперь свело живот.
Черт! Как больно-то!
Девушка еле добежала до туалета и выползла из него не раньше чем через полчаса, зеленая и ослабевшая. Рухнула на постель, скинула тесные джинсы и толстовку и отключилась, будто кто-то нажал на волшебный рычажок с надписью «off».
Разбудил ее хлопок входной двери.
Мать? Или кто-то другой?
С головой нырнув под одеяло, словно ребенок, ждущий появления чудовища, Эмберли замерла, но, услышав знакомые шаги и покашливание, расслабилась.
– Эм, ты дома? – крикнула снизу Таня.
Чтобы не щеголять в одних трусах (а вдруг там, внизу, и долбаный извращенец Шелдон!), девушка натянула шорты и выглянула из своей комнаты.
Странно, что матери вдруг стало интересно, где находится ее дочь. Пожалуй, такого не было уже очень давно, если вообще когда-либо было.
– Да, – отозвалась Эмберли, краем глаза замечая, что экран компьютера по-прежнему горит.
Теперь уже картинка на мониторе не так пугала. Пожалуй, Эмберли слишком сильно из-за нее разнервничалась. Мало ли, кликнула куда-то правой кнопкой мыши и промазала – случайно установила картинку на заставку.
– Есть хочется, – пожаловалась мать, остановившись на лестнице.
Эмберли голодной себя не чувствовала, поэтому только неопределенно пожала плечами. Да и Таня, если была на работе, вполне могла перекусить там. Или она опять болталась неизвестно где, пьянствовала со своим придурком-приятелем? Хотя вроде бы выглядит она вполне трезвой и даже не слишком помятой, как обычно.
– Может, пиццу закажешь? – предложила мать. – А я пока приму душ. День был какой-то…
Договаривать она не стала, просто махнула рукой, но Эмберли мысленно с ней согласилась.
Да уж, точно. Какой-то.
– Закажу, – крикнула она, села перед компом, вздохнула, как перед прыжком в воду, и вышла в сеть.
Быстро оформив доставку пиццы на имя матери, Эмберли решила проверить почту. Что там? Несколько предложений по тестированию игр. К счастью, все от известных разработчиков и на привычных условиях. А еще куча стандартной рекламы и спама. Фух, ничего страшного.
Может быть, больше не связываться с этим «Правосудием навсегда»? Сделать вид, что ничего этого не было, забыть. И плевать на обещанный гонорар.
Но когда в дверной звонок позвонили, Эмберли инстинктивно сжалась в комок и сама удивилась своей мгновенной реакции. Поняла, что слишком боится за мать, за свою жизнь, за свои мечты. Таня по-прежнему торчала в душе, фальшиво напевая какую-то развеселую байду под шум воды и предполагая, что никто ее не слышит, поэтому пришлось тащиться вниз самой.
Лестница показалась настолько длинной, будто вела в преисподнюю. Или Эмберли нарочно тянула время и шла слишком медленно, в надежде дождаться Таню –
