нужны еще подтверждения? Неужели они не верят?
Значит, Эмберли тоже пойдет и подтвердит, какая Барлоу врушка, сообщит про все ее смонтированные фотки и прочие выдуманные истории, покажет миллионы селфи на ее страничке, все ее статусы, говорящие сами за себя, и прочее. Директору.
Или, может, для начала отправиться к мисс Хетчет? Не напрасно же та протирает стул школьного психолога и постоянно вещает вкрадчивым голоском: «Ты можешь обращаться ко мне по любому поводу, если у тебя возникнут какие-нибудь сложности и сомнения».
Вот. У Эмберли действительно накопилась куча сложностей и сомнений, так пусть мисс Хетчет поможет их разгрести. Но уже утром, а сейчас…
Девушка с сожалением проглотила остатки пиццы. Хотя есть еще надежда, что мать не оприходовала остальные.
Высунувшись из комнаты, Эмберли услышала, как Таня разговаривает с кем-то по телефону. В ее голосе звучали довольно непривычные нотки, прежде ей не свойственные, – как будто она изо всех сил хотела казаться бесстрастной, но у нее это плохо получалось.
Ну и наплевать! Пусть мать треплется с кем хочет. Эмберли не станет ей мешать, не пойдет вниз. И вообще, нажираться на ночь вредно, будут сниться кошмары. А сейчас жизнь и без того сплошной кошмар.
Спалось… ни хорошо, ни плохо. Просто спалось. И утро было, каким ему и положено быть в это время года, – темным, промозглым и безрадостным. Эмберли понятия не имела, что будет делать, если натолкнется на Дерека в стенах школы – как после вчерашнего смотреть ему в глаза? – но зато хорошо представляла разговор с мисс Хетчет.
Вместо завтрака девушка предпочла проглотить успокоительное. Сердце вытворяло в груди черт-те что, а в животе не порхали бабочки, как любят описывать в слащавых романчиках для девиц типа Барлоу, а мерзко сжималось. Эмберли заперла дверь в свою комнату на замок, повернула ключ единожды. Если кто-нибудь в ее отсутствие зайдет, она сможет узнать, потому что тот, другой, наверняка постарается закрыть до конца, сделав три оборота.
Оказавшись на улице, она привычно осмотрелась по сторонам. Вдалеке у обочины стоял кроссовер. Тот же или нет, девушка не разглядела, а, опустив голову, направилась в противоположном направлении. Придется обойти квартал, чтобы добраться до школы, а это время – чертово время, которое можно было потратить на что-нибудь более полезное!
В школе уже толпился народ. Не так, чтобы много – все-таки до занятий оставалось не пять минут и даже не пятнадцать, – однако Эмберли снова ощутила дискомфорт. Так, может, не откладывать на потом, а прямо сейчас нагрянуть к директору? Или все-таки лучше начать с мисс Хетчет? К той попасть легче.
Нужно рассказать ей, что узнала от Кэрригана, но выставить это так, будто сама лично слышала его разговор с Саванной: про исправление оценок, про предложенные деньги, про угрозу.
Да! Так, пожалуй, будет правильнее.
Эмберли уверенно двинулась по коридору, а повернув за угол, едва не налетела на Одри, идущую навстречу.
– Привет! – произнесла та первой. Впрочем, неудивительно: вокруг же не было никого из знакомых. И притормозила, будто собиралась продолжить разговор.
Пришлось и Эмберли остановиться.
– Все нормально? – поинтересовалась Одри.
Наверное, вспомнила про предыдущую встречу, когда наткнулась на Эмберли, сидящую на корточках в одном из школьных закутков с лэптопом в трясущихся руках.
– Угу, – коротко подтвердила та.
Хотя, конечно, не нормально. Совсем не нормально. Но подробно объяснять некогда, и уже давно Одри не тот человек, с которым бы хотелось делиться своими проблемами и тайнами.
Эмберли нетерпеливо глянула через плечо бывшей подруги, но сбегать не решилась. Кажется, та еще о чем-то хотела спросить, потому что посматривала задумчиво и наконец выдала:
– А почему ты так одеваешься? Как парень.
Ну да, одежда на Эмберли не слишком женственная и стильная – мешковатые штаны и любимая толстовка, – но она и раньше не заморачивалась по поводу того, как выглядит. У нее нет стремления производить впечатление на всех подряд или вызывать завистливые взгляды других девушек.
– Пытаешься выдать себя за кого-то другого?
– Нет, – Эмберли равнодушно пожала плечами. – Просто удобно.
Если честно, она даже не до конца понимала, что хотела сказать этой фразой Одри, но и желания не возникло разбираться в подобном прямо сейчас. И Эмберли все-таки рванула с места, бросив в свое оправдание чуть виноватое:
– Ладно. Мне надо бежать.
В дальнем крыле школы, где располагалась каморка психолога, было пустынно и тихо, словно в больнице, в каком-нибудь отделении для тяжелобольных. Эмберли осталось несколько шагов до нужной двери, как та распахнулась, и тишину коридора разорвали в клочья истеричные выкрики:
– Я не вру! Как вы смеете?
Из кабинета выскочила Саванна, раскрасневшаяся, злая, растрепанная, с перекошенным лицом – то ли от злости, то ли от страха. Она почти сбила Эмберли с ног.
– Саванна! – раздалось следом.
Теперь из кабинета выскочила мисс Хетчет. Она пораженно застыла, увидев Эмберли, и едва не раскрыла рот. Но та не стала слушать, что сейчас скажет психолог: планы резко изменились. К черту директора, к черту кого бы то ни было! Лучше сразу взяться за Саванну, раз уж та так удачно подвернулась ей горяченькой – пока на взводе, пока не держит себя в руках.
Эмберли крутанулась на месте и крикнула в спину убегающей:
– Эй, Барлоу! Стой! – и тут же ринулась следом.
Саванна не услышала. Скорее всего, сознательно не остановилась и даже ни на йоту не сбавила шаг.
Эмберли нагнала ее, ухватила за локоть:
– Стой!
– Чего тебе? – Саванна резко развернулась, дернула рукой, желая избавиться от цепкой хватки. – Отвали!
– Поговорить надо, – четко и твердо произнесла Эмберли. И она не предлагала, не просила – она ставила в известность перед неоспоримым фактом. А чего там желает Барлоу – не имеет значения!
– Не буду я с тобой разговаривать. – Саванна опять дернулась, попыталась глянуть презрительно, свысока, но что-то плоховато получилось. Только лицо болезненно сморщилось.
– Будешь! – решительно выдохнула Эмберли и сильнее стиснула чужой локоть.
Она почти никогда так себя не вела. Разве что в стычках с матерью или с ее дружком Шелдоном, когда тот слишком доставал. С ним вообще по-другому нельзя. А тут получилось само собой. Наверное, из-за событий последних дней, от вечного напряжения, скопившихся внутри отрицательных эмоций. Страха не было, неуверенности и смущения тоже. Как и жалости.
Эмберли толкнула Саванну к стене, придвинулась почти вплотную, посмотрела в глаза, точнее, прямиком в расширившиеся зрачки – хотелось бы думать, что от страха, – и еще сильнее сжала пальцы на руке Барлоу.
– Отпусти! Больно же! – заверещала та.
– Отпущу, – холодно пообещала Эмберли. – Но только если признаешься. Вот прямо сейчас пойдешь и признаешься! Насчет мистера Кэрригана. Что дело в оценках. Что ты сама… сама его доставала. А он даже не думал тебя домогаться. Все это наглая
