и звук истончают вуаль, танцевальные движения помогают не зацепить незримые струны и привлечь к себе внимание с той стороны. Вы должны смотреть! Вы! Не за вами! Запомните это хорошенько. Уран?
— Я должен смотреть! — пропищал мальчишка. — Не за мной!
— Правильно. — Ийдана кивнула. — Тебе особенно нужно быть бдительным… даже бояться! Абас… демоны знают твоё имя и обязательно придут, если станешь беспечным.
Уран проглотил холодную слюну и кивнул. Ийдана же окинула взглядом всех коленопреклонённых и продолжила:
— Вы все умеете что-то, но мы начнём сначала. Будем призывать потустороннее и прятаться от него. Видеть то, что не должны видеть люди, и не платить за это ровным счётом ничего. Твари той стороны жадные и злые, делятся силой неохотно, но и их можно перехитрить.
Ийдана внезапно поморщилась, будто учуяла что неприятное, повела плечами, но потом вновь обратилась к ученикам:
— Вам необязательно одеваться так же, — она развела руки, чтобы слушатели лучше разглядели одежды из кожи со связками костей, — но я прослежу, чтобы каждый сделал себе оберег, а лучше и не один. Цена слишком высока! Кто-то даже успел в этом убедиться.
Ийдана имела в виду не Урана, конечно же, а тех, кто участвовал в тёмных обрядах магистра Савы или её собственных.
За пару часов занятий Ийдана показала царство Хаоса в глади воды, чтобы прервать зрелище мановением руки в ту же секунду. Она расспросила учеников об ощущениях, показала защитные знаки, разучила вместе с ними нужные слова тёмного наречия, а потом повторила процесс. На этот раз никто не потерял сознание, ни у кого из глаз или ушей не потекла кровь. Злые духи потушили свечи и погрузили каюту во тьму, но это всё, чего они добились. Ийдана вновь ударила по воде, расплескала её из тазика, но убедилась в том, что ничего с той стороны не проникло в реальное пространство.
С её занятий неофиты уходили, в лучшем случае, похолодевшими, на ватных ногах, но лучше так, чем воспринимать варп чем-то увлекательным и зовущим.
Ийдана постояла на пороге, а потом закрыла двери и прошла к дальнему концу каюты, вглядываясь во мрак, пытаясь на ощупь найти нечто незримое. Она расшторила иллюминатор, запуская в каюту свет далёких звёзд. Ийдана повернулась и заметила у книжного шкафа тень, которая просто не могла остаться там, если бы подчинялась законам природы.
— Я почувствовала твоё приближение.
В ответ донёсся знакомый голос с синтетическими нотками:
— Тебя не перехитрить.
Ийдана приблизилась, раскрыла объятия и обняла тень. Та тут же приобрела очертания великана, скребущего макушкой потолок. Не сказать, что Ийдана маленькая, уж повыше Серы будет, но получилось обхватить лишь мускулистую ногу, настолько различны размеры человека и Ангела Смерти. Котар убрал книжку обратно на полку, а потом положил огромную лапищу на плечо воспитанницы, да так они и простояли минутку.
— Я горжусь тобой, слышишь? — произнёс Котар.
Ийдана засопела, пошмыгала носом и только стёрла слезу с лица рукавом. Она произнесла чуть погодя:
— Ненавижу тебя… за то, что ты делаешь с собой.
Котар долго не отвечал, но всё-таки сделал это:
— Думаешь… можно просто убежать? Разве такой вариант есть в будущем?
Ийдана резко отстранилась, встряхнула руками и воскликнула ломающимся голосом:
— Нет!
— Ну, тогда и нет смысла волноваться.
Ийдана упала в кресло и скрестила руки на груди, буркнув "дурак". Она не замкнулась, а добавила:
— Ты бы мог жить вечно! — Она сказала спустя короткую паузу: — Когда-то я пугала тебя… а теперь ты меня.
— Мы не расстанемся, что бы ни случилось. — Котар улыбнулся. — Ты всегда сможешь найти меня.
— Это не то! Как ты можешь об этом так просто говорить?! — Ийдана приложила ладони к лицу. — Это же! Это же…
— Просто мне много лет. — Котар подошёл к Ийдане и опустился перед ней на колено. — А ты молода. Вряд ли поймёшь, что я должен. Должен.
Ийдана всхлипнула, а потом бросилась Котару на шею. Он позволил ей выплакаться, обхватив девушку у пояса одной громадной рукой.
— Ну, всё-всё, хватит, — проговорил Котар чуть погодя. — В конце концов, я здесь, и у нас ещё есть время. Манифестация не завтра.
Ийдана притихла, но всё равно не в силах была сказать хоть что-нибудь. Тогда Котар попробовал подойти к делу иначе:
— Что же касается твоих уроков, то, на мой взгляд, ты делаешь уж очень большой упор на внешние эффекты. Театральщина.
Ийдана отстранилась, задрожала, но потом всё-таки коротко рассмеялась и стукнула Котара в могучую грудь.
— Театральщина?! Кто бы говорил!
5
От нежных, почти отеческих чувств перейдём к чему-нибудь животному.
"Ракшас".
Каюта капитана. Её постель и её же гость. Камала на коленях, Георг сзади. Из одежды на ней только фуражка офицера имперского флота, сдвинутая на затылок, на нём — и того меньше. Покрывало и подушки на полу, простынь измята. Оба успели утомиться, пот гроздьями стекал с разгорячённых тел.
Георг брал Камалу без пощады, та отвечала сдавленными стонами. Перед последним рывком Георг решил сделать паузу, но, конечно же, не забыл и о чувствах партнёрши. Приподнял, приобнял сзади, одной рукой обхватив аккуратную грудь, другой лаская любовницу меж ног. Георг покрыл шею и плечи Камалы поцелуями, понял, что готов, но вернуться в изначальную позицию не смог, — Камала словно в тисках зажала его руку и прохрипела:
— Не убирай! Не убирай, я уже почти…
Так как Георг — джентльмен, слово женщины для него — закон. Георг лишь опрокинул её на себя и переставил удобнее, да так, что Камала завизжала, из-за манёвров фуражка слетела с головы. Теперь она находилась полубоком к любовнику, тот повернул её голову и жадно впился в губы, будто хотел их съесть.
Ласки не прекращались, и Камала чуть погодя едва не задохнулась, изогнулась дугой и рухнула на постель.
Георг в который раз полюбовался татуировками, потом стряхнул влагу с ладони, протёр о простыню, лёг на любовницу и закончил то, что собирался сделать с самого начала.
После он откатился в сторону и нашарил на прикроватной тумбе футляр для мундштука. Уже приготовился вдохнуть любимый дым, когда Камала выхватила мундштук из его рта. Георг потянулся забрать, но любовница со смехом отпрянула, подразнив его. Георг ответил лёгкой улыбкой и следующими словами:
— Ну нет, пока перерыв. Ты меня убить
