уединение
Как и вам самим, ребенку может потребоваться побыть наедине с собой, помолчать или не общаться ни с кем, особенно если он устал или если день был насыщен событиями. Это так же нормально, как выпить стакан воды при сильной жажде. Дайте ему отдохнуть в одиночестве и прийти в себя. Я уверен, что через некоторое время он снова присоединится к семье и друзьям.
И последнее, мое любимое: право не быть ассертивным.
Право не быть ассертивным
Каждый человек вправе выбрать: быть ему ассертивным или нет. Бывают дни, когда мы чувствуем, что у нас нет на это сил. Мы можем столкнуться с человеком, который будет казаться сильнее нас самих. Случаются ситуации, в которых расстройство накрывает нас с головой, и мы реагируем агрессивнее, чем обычно. Ничего страшного. Каждая личность и каждый случай уникальны. Уважайте право ребенка не проявлять ассертивность постоянно. В концлагерях, например, именно пассивность была лучшим способом выжить. Когда человек сталкивается с проявлением откровенного насилия, в борьбе с ним могут пригодиться любые средства, и «выпускание когтей» порой весьма оправданно; если же главной эмоцией является беспокойство (тревога), то в этом случае более разумной стратегией будет держать себя в руках и не стремиться выйти победителем в каждом небольшом конфликте. Быть ассертивным в нормальных условиях, несомненно, лучший вариант поведения, но не все ситуации и не все люди бывают нормальны. Не ограничивайте инструментарий общения ребенка, дайте ему немного свободы, чтобы в разных ситуациях он умел реагировать по-разному. Не забывайте, что ребенок еще маленький и страх иногда является для него наиболее естественной реакцией. Уважайте его право не всегда быть ассертивным.
Дайте ребенку возможность высказаться
Третий ключ к ассертивности — позволить ребенку высказаться, когда он должен что-то сказать, но не может. Когда психотерапевт работает с группой, он в первую очередь должен выяснить, как уделить особое внимание молчаливым участникам. Если на собрании затрагивается эмоционально сложная тема, именно молчащие могут сказать больше других. С детьми дело обстоит таким же образом. Я поделюсь с вами собственным опытом, чтобы показать, как важно бывает помочь выговориться тому, кто обычно хранит молчание. Через несколько месяцев после рождения младшей дочери мы с женой чувствовали себя абсолютно загнанными. Диего, нашему старшему сыну, не исполнилось и четырех лет, а его сестры нуждались в еще большей заботе: одной было полтора года, второй — два месяца. Ночью обе они просыпались по несколько раз, и супруге приходилось кормить их грудью или из бутылочки. Три беременности, трое родов и воспитание троих детей — через все это мы прошли всего за четыре года. Я помню, что детский плач вдруг стал раздражать меня как никогда раньше, и однажды я увидел, как — впервые за четыре года — моя жена потеряла терпение. В таких обстоятельствах не удивительно, что нервы у кого-нибудь не выдерживают: для нас уже вошло в привычку спорить больше, чем когда бы то ни было. Однажды воскресным утром мы поехали проведать дедушку с бабушкой, и по пути вышло так, что мы с женой опять поссорились. Не помню, о чем мы спорили, — скорее всего, ни о чем конкретном. Зато я хорошо помню взаимные упреки в неправильных поступках. Ведомые своим постоянным внутренним напряжением, мы успели наговорить друг другу много гадостей, но не могли остановиться. Внезапно я бросил взгляд в салонное зеркало заднего вида и увидел Диего. Он сидел в детском кресле, молчал и смотрел в пол. В тот момент я понял, что мы поступаем с ним несправедливо. Ему было явно не по себе. Я мог бы сказать ему: «Ладно, Диего, папа и мама больше не будут спорить». Однако я знал, что не смогу выполнить это обещание, потому что все родители время от времени спорят. Вместо этого я решил дать ему высказаться, выразить то, что он на самом деле чувствовал.
Я. Как ты себя чувствуешь, сынок?
Диего. Плохо.
Я. Потому что папа и мама много ругаются, верно?
Д. Да. Я боюсь.
Я. И тебе было страшно даже говорить об этом, да?
Д. Да.
Я. Хорошо, Диего. А что ты хотел сказать?
Д. (Очень робко.) Больше не ругайтесь.
Я. Правда? Ну, так это же очень хорошо. Ты должен был так сказать. Ты всегда должен говорить то, что думаешь. Особенно если тебе что-то не нравится или беспокоит тебя. Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты должен сказать это громко. Давай, я помогу тебе.
Д. Перестаньте ругаться.
Я. Громче!
Д. Перестаньте ругаться!
Я. Еще громче!
Д. Перестаньте ругаться!
Сын заулыбался и повеселел. Наверное, я никогда так не гордился выполнением своих родительских обязанностей, как в тот день, когда научил сына выражать свое мнение, преодолевая страх. С каждым месяцем мы с женой спорим все меньше, а если и спорим, то Диего тут же подключается к процессу и просит нас прекратить или помолчать. Иногда мы к нему прислушиваемся, иногда — не очень, но теперь мы обрели спокойствие, а Диего перестал быть печальным ребенком, молча сидевшим в автокресле. Конечно, нас сложно назвать идеальными родителями. Как пишут Дэниел Сигел и Тина Брайсон в своей удивительной книге El cerebro del niño[27], суперродителей не существует. Все мы выходим из себя, спорим и ошибаемся, но если вы научите ребенка не молчать и говорить, что он думает, выражать свои чувства и формулировать просьбы, то поможете ему стать ассертивным человеком и будете знать, что он сможет защитить себя, даже если ему станет страшно.
Запомните!
Ассертивность — это подарок для любого ребенка: она позволит ему свободно выражать свои желания, страхи и заботы. Я призываю вас с сегодняшнего дня стать немного более ассертивными по отношению к другим людям, но особенно — к вашему ребенку. Уважайте и защищайте его права, давайте ему возможность высказаться, когда он чувствует себя слабым или беспомощным. Так он сможет научиться отстаивать свое мнение и добиваться желаемого.
18. Посейте счастье
Счастье — это не что-то готовое. Оно зависит от ваших собственных действий.
Далай-лама
Весной 2000 года, проходя в США ординатуру по нейропсихологии, я получил возможность посетить лекцию, посвященную детской депрессии. Это был уникальный шанс услышать выступление одного из психологов, труды которых мы изучали, еще будучи студентами. Доктор Мартин Селигман прославился еще в конце 70-х годов ХХ века, разработав революционную теорию о происхождении депрессии. В своей блестящей лекции доктор Селигман выразил сильную обеспокоенность значительным ростом случаев детской депрессии в Америке. По
