журнала, а как его авторы. Такой была судьба Евгения Лучковского, Сергея Макарова, Елены Токаре-вой, Виктора Ярошенко, Вадима Черняка, Станислава Романовского, Олега Новопокровского.
Сейчас, спустя пятьдесят лет, перелистываю журнал и испытываю чувство шока – начинаю читать и ловлю себя на мысли, что не могу оторваться. Бесспорно, мир изменился, но такого очевидного откровения в оценках неумелости изменить мир тех, кто правил страной и на это претендовал, я не так часто встречаю сейчас. А ведь это были шестидесятые вплоть до девяностых годов. Я уже не помню точно: меня то ли три, то ли четыре раза пытались освободить от должности главного редактора. Но всякий раз замысел тех, кто на этом настаивал, заканчивался провалом.
Властность происходящему придавала одна непохожесть. На моём отстранении настаивала власть, и причиной тому была не деградация издания, утрата интереса к нему. Власть не устраивало полное отсутствие холопства, самостоятельность позиции главного редактора. Но алогичность ситуации была в другом – инициатором моего отстранения всегда была власть, и несогласие с моим отстранением высказывала значимая часть всё той же власти. Удовлетворённость случившимся всегда была временной, я ждал новой атаки на журнал. Во время одной из поездок в Германию, оказавшись в Баварии, я взял интервью у Франца Штрауса – главы Баварии.
В силу исторических корней Бавария и Мюнхен числились как начало восхождения Гитлера, и в советском политическом бомонде отношение к Штраусу было настороженным. Появление его интервью в советской печати в одном из популярных массовых журналов явилось неким нонсенсом в брежневские времена.
Штраус был мудрым политиком и произвёл на меня очень сильное впечатление. Я помню его слова, поразившие меня: «Советский автопром начался с немецких машин. С тех пор прошло много лет, но это не значит, что об этом надо забыть. Немецкое автостроение и земли Баварии могут стать второй эпохой в наших совместных проектах». Я в тот момент находился под сильным впечатлением после посещения центра по производству легковых машин марки BMW в Мюнхене. А это была середина шестидесятых годов[2].
Я помню реакцию одного высокорангового чиновника из ЦК КПСС: «А вы что, уже фашистов печатаете?» Был шанс раздуть вокруг журнала очередной скандал. Но за нас вступился МИД, там с удовольствием приняли этот материал. Так что шанс погружения Попцова в историю «фашизма» был упущен.
Бесспорно, редакция «Сельской молодёжи» была сплочённой командой единомышленников, но я, в силу своего характера, всё время оказывался на виду, и как сказал один мой знакомый: «Ты всё время подставляешь ребят. Конечно, на кону твоя судьба, как редактора, как писателя, политика, но ребята-то здесь при чём?» Этот вопрос не давал мне покоя всю мою жизнь. Где бы я ни работал, начиная с избрания секретарём комитета комсомола Лесотехнической академии, затем Ленинградский обком комсомола, сначала инструктор студенческого, затем первый секретарь обкома комсомола, затем ЦК ВЛКСМ, далее шаг в сторону за пределы политического поля – главный редактор общественно-политического литературно-художественного журнала «Сельская молодёжь», затем первый заместитель главного редактора Егора Яковлева в газете «Московские новости», затем, в 1991 году, депутат первого Российского парламента после распада СССР. Затем создатель и председатель первой всероссийской телерадиокомпании, затем создание издательского холдинга «Пушкинская площадь». Далее приглашение мэра Москвы Ю. М. Лужкова возглавить московскую телекомпанию ТВЦ. У меня с моими коллегами появился замысел расшифровать этот логотип – телевидение вечных ценностей.
Я постепенно стал его претворять, приближая понятие «вечных» к мироощущениям обычных людей. Это, прежде всего, осмысленный и значимый труд, твой лично, людей окружающих. Честность – как дорожная карта бытия. Потому как лукавство – это, по сути, тиражирование лжи, а значит зла. Любовь, преданность, порядочность. Вывод на телевизионный экран людей, способных излучать эту сущность.
Мы не замечаем, что мы создаём сегодня свой русский капитализм, не очень похожий на капитализм западный, который с невероятной лёгкостью поглотил наши изъяны и пороки: воровство, лень, лживость. Видимо, потому и создатели этого феномена не испытывают чувства стыда, когда, сохраняя улыбку на лице, называют сотворённое вороватым капитализмом.
Благослови меня, Господи!
Твоя жизнь – это дорога, дарованная тебе Богом. А как ты её одолеешь – это уже твоя проблема. До какого-то времени ты не замечаешь свой возраст, как и не ощущаешь скорости, с какой несётся вместе с тобой дарованное тебе время. Возможно, только после шестидесяти ты вздрагиваешь и с недоумением, похожим на испуг, произносишь: «Боже мой, мне уже шестьдесят». И с этого момента ты начинаешь ощущать скорость уходящего времени. И не болезни тому причиной, которых раньше вроде не было. Нет, я не прав, они были, я не считал их болезнями, хотя за свою жизнь трижды оказывался в больницах: по причине воспаления лёгких, удаления аппендицита и ишемической болезни. В наборе болезней ещё была язва двенадцатиперстной кишки, аденома простаты, перелом локтевого сустава и, как финал, когда мне было крепко за семьдесят, злокачественная меланома. Но все эти болезни не приносили мне ощущения старости. Я по-прежнему много работал и ушёл на пенсию в возрасте 79 лет после конфликта.
В ту пору я занимал пост генерального директора полиграфического комплекса «Пушкинская площадь», который создавал с нуля. И там всё вдруг переменилось. Правительство Москвы контрольный пакет акций уступило Банку Москвы. Банк Москвы резко меняет свою тактику – уже в качестве владельца контрольного пакета акций. Правительство Москвы перестаёт практически, как было раньше, ежегодно выделять деньги сначала на создание, а затем развитие нового предприятия. Я построил самый современный полиграфический комплекс не только в Москве, но и на территории России. И всё опять было создано с нуля. Затем отставка Юрия Лужкова с поста мэра Москвы по причине выражения недоверия к нему президентом Медведевым. Увы, такая абсурдная статья в российской конституции существует. Путин, который в это время был премьером, не вмешался и не остановил эту бредомуть, хотя сам, по крайней мере внешне, относился у Лужкову позитивно.
Почему Путин этого не сделал, хотя понимал всю абсурдность амбициозного решения Медведева, – это уже другая история. Но все не лишённые драматичности события случились.
К этому времени я уже проработал с Лужковым порядка тринадцати лет, из них семь возглавляя ТВЦ – Московский телевизионный канал, а затем полиграфический комплекс «Пушкинская площадь» в качестве генерального директора ещё шесть лет. С уходом Лужкова все проекты, соучастником и инициатором которых он был, а ТВЦ и «Пушкинская площадь» были именно такими проектами, пошли по нисходящей. Новая власть старалась от них избавиться. Не буду вдаваться в детали – как я уходил, почему я уходил. Оказавшись на свободе, вне функции генерального директора того или иного предприятия, я понял, что затевать новый проект в возрасте
