— Темного дня, тер Тернгоф, — кивнула я родственнику и расслышала, как Хольм пробормотал еле слышно: — Принесла же нелегкая!
— А я сегодня совершенно свободен, думаю, дай зайду, поздороваюсь с милой кузиной.
Моня суетливо открыл калитку и кинулся ко мне, но на полдороге остановился и обернулся к своему спутнику.
— Герман, иди сюда! — позвал он его.
Спутник Тернгофа неуверенно протиснулся во двор, а вслед за ним проскользнула и собака. Она осторожно обошла Моню и приблизилась к моему креслу.
На симпатичной бело-рыжей морде застыло просительное выражение.
— Ты голодный? — тихо спросила я пса и протянула руку.
В мою ладонь ткнулся холодный влажный нос.
— Подождешь немного? Я велю слугам тебя накормить, — потрепав длинную густую шерсть, сказала дворняге.
Пес понятливо уселся посреди дорожки, а я почувствовала на себе задумчивый взгляд Лукаса.
— Вот, дорогая кузина, это Герман Остер, замечательный плотник и мастер на все руки.
Моня оказался рядом, с энтузиазмом волоча за собой смущенного Германа.
— Остер обещал помочь мне с ремонтом дома. С вашим опекуном я уже договорился. Он не против.
Надо же, как оперативно. Наш пострел везде поспел. Уже и с Давенпортом пообщался, и мастера нашел, и все это за один день.
— Что ж, тер Тернгоф, тогда мне остается только пожелать вам удачи с ремонтом.
Пес тихо гавкнул, словно поддерживая мои слова, и уставился на меня заискивающим взглядом.
— Спасибо, милая кузина. Вы необычайно добры, — Моня снова расплылся в улыбке, но тут же посерьезнел и озабоченно нахмурился. — Леди Бернстоф, вы не против, если Герман приступит к работе уже сегодня? Я помню, вы обещали выделить слуг для уборки, но подумал, что без небольшого ремонта все равно не обойтись, а тер Остер вызвался помочь… Он ни в коем случае не будет вам мешать.
Моня робко улыбнулся и посмотрел на меня с таким же выражением, что и приблудный пес.
— Тер Тернгоф, учитывая завещание тетушки, это теперь ваш дом, и вы можете делать с ним все, что посчитаете нужным.
Я бросила взгляд на флигель и вздрогнула, заметив в окне очертания женской фигуры.
— Леди Бернстоф?
Лукас положил руки на спинку моего кресла, а я с трудом удержалась, чтобы не откинуться назад и не почувствовать их прикосновение.
— Вам нехорошо?
Голос оборотня прозвучал непривычно искренне.
— Нет. Все в порядке, — ответила я, не в силах оторваться от женской фигуры за стеклом. Расстояние до флигеля было слишком большим, и я не могла рассмотреть выражение лица прозрачной дамы, но мне почему-то казалось, что она пытается что-то сказать. Знать бы еще, что…
— Дорогая кузина, значит, Герман может остаться? — отвлек меня вопрос Мони.
— Да, конечно. Слуги сейчас наводят порядок в мансарде и в гостиной. Остались еще кухня и холл, но, если вы собираетесь менять там полы, то уборку лучше отложить. Кстати, забыла вас представить. Лорд Хольм, это Эммануил Тернгоф, картограф, мой дальний родственник. Лорд Лукас Хольм, друг семьи, — познакомила мужчин, и, не обращая внимания на заверения Мони, как он счастлив познакомиться с друзьями семейства Бернстоф, направила кресло к крыльцу. Пес увязался за мной.
Он трусил рядом с коляской с таким видом, словно всегда охранял особняк и сопровождал меня во время прогулок по саду. «Что, друг, тоже пытаешься выжить и занять свое место под солнцем? — безмолвно хмыкнула я, глядя на дворнягу. — А ведь мы с тобой в чем-то похожи».
— Петерсон! — обернувшись, позвала застывшего на пороге особняка дворецкого. — Вели кухарке накормить собаку.
— Слушаюсь, миледи, — после короткой недоуменной паузы, ответил тот и уставился на пса растерянным взглядом.
— Петерсон, поторопись.
— Да, миледи. Прикажете накормить и выставить за ворота?
— Ну, зачем же? Охранник нам не помешает. Пусть Ульрих сделает для него будку. Только на цепь не сажайте.
— Так сбежит же, — с сомнением протянул дворецкий.
— Не сбежит, — посмотрев в умные собачьи глаза, усмехнулась я.
Пес преданно уставился в ответ и громко гавкнул. Да. Правильно. Этот за свое место будет держаться всеми лапами. «Ничего, друг, прорвемся», — безмолвно сказала псу, и тот, словно услышав мои мысли, согласно гавкнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Надо тебе какую-нибудь кличку придумать.
Я посмотрела на приблуду. А ведь ему повезло, что он забрел в дом Бернстофов. Можно, сказать, настоящий счастливчик.
— Может, назвать тебя Лаки? Точно. Будешь Лаки, — сказала псу, и тот залился довольным лаем. — Иди с Петерсоном, он тебя накормит.
— Ну, пойдем, коли хозяйка велит, — позвал старик нового охранника и повел его к черному ходу, а я развернулась и поехала к флигелю.
Хольм, смерив удаляющегося с дворецким пса странно задумчивым взглядом, быстро пошел за мной. А вскоре я почувствовала, как его руки легли на спинку кресла, и передвигаться по заснеженной дорожке стало гораздо легче. Да и на сердце потеплело.
— Занятный тип, — тихо сказал Хольм, воспользовавшись тем, что Тернгоф с Германом замешкались и слегка отстали. — Уверены, что он действительно ваш родственник?
— Главное, что в этом уверен лорд Давенпорт, — так же тихо ответила я.
— Да, уж Рэн про этого картографа узнает все, и даже больше, — хмыкнул Хольм и добавил: — Жаль, не успели осмотреть флигель до его прихода.
В голосе оборотня прозвучало разочарование. Видимо, Хольм возлагал на обыск определенные надежды.
— Не думаю, что там есть что-то стоящее, — попыталась утешить я Лукаса и неожиданно поймала себя на мысли, что мы впервые общаемся как нормальные люди. Без скрытых намеков, неприязни и ехидства.
Тем временем дорожка привела нас к веранде. Кресло, подчиняясь моей команде, миновало ступеньки, и я въехала в дом. Хольм незаметно скользнул следом и быстро огляделся по сторонам. Он словно к чему-то принюхивался, незаметно поводя носом из стороны в сторону. В какой-то момент мне показалось, что в его глазах вспыхнул острый огонек, но ввалившиеся в дом Моня и Герман заставили меня отвлечься. А когда я снова посмотрела на оборотня, тот со скучающим видом рассматривал собственное отражение в небольшом старинном зеркале, и выглядел так, словно не знает, чем себя занять.
— Ну вот, Герман, как видишь, работы тут не так уж и много.
Моня с деловым видом прошел в центр холла и притопнул ногой по выступающим доскам пола. — Всего-то и нужно заменить несколько половиц, и плотнее подогнать оконные рамы.
— Сделаем, тер Тернгоф, — пробубнил Остер, но его голос заглушил металлический грохот, и по лестнице покатилось ведро. Оно свалилось прямо под ноги Лукасу, и тот быстро наступил на него носком туфли. Шум разом стих.
— Ох, миледи, простите! — раздался сверху голос Розы. — Вот же окаянное, само из рук выскочило!
— Роза, возвращайтесь в особняк, — велела я показавшейся на лестнице служанке.
— Так мы ж только начали, миледи, — удивилась та, вытирая фартуком мокрые руки.
— Тер Тернгоф собирается заняться здесь ремонтом, так что уборку отложим на потом.
— Вон оно как, — посмотрев на Моню, задумчиво кивнула Роза. — Что ж, пойду Вилме скажу.
Служанка скрылась наверху, Тернгоф повел Германа в гостиную, показывать фронт работ, и мы с Лукасом остались одни.
— Можете их ненадолго отвлечь? — тихо спросил меня оборотень. — Хочу кое-что проверить.
— Попробую.
Я направила кресло в гостиную, а Лукас неслышно скользнул к шкафу и бесшумно открыл дверцу. Странно. Неужели что-то почувствовал? Но ведь я проверяла, там не было ничего интересного.
— Вот тут еще неплохо бы пару досок заменить, — послышался рядом с проемом голос Мони, и я поторопилась переехать порог и закрыть выход из комнаты. — Да и здесь не помешает, — расхаживая по гостиной, командовал Эммануил, а Герман с подобострастным видом ходил за ним и кивал на каждое Монино распоряжение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сделаем, значится, — повторял Остер, и его длинный нос печально гнулся книзу, а пальцы правой руки проходились по борту сюртука так, словно Герман играл на фортепиано. — Не извольте беспокоиться.
