— Что ты там бормочешь? — отодвигая его в сторону, раздраженно бросила кухарка, но не успела сделать и шагу, как тоже замерла, уставившись на нас с Хольмом и на заставленный едой стол.
— Ох, миледи, да что же это?
Лива отмерла, всплеснула руками и растерянно улыбнулась, отчего рытвины на ее побитых оспой щеках стали заметнее.
— Надо было меня позвать, я бы вам и на стол накрыла, и услужила, — смущенно пробормотала она. — Да как же вы сами все?
Она смотрела на расставленную посуду с таким удивлением, словно у меня не ног, а рук не было.
— Ну что ты всполошилась, милая, — негромко сказал кухарке Хольм, и улыбнулся ей так, что та просияла в ответ и смущенно покраснела. — Мы тут немного похозяйничали, но ты же не будешь на нас сердиться?
Он подмигнул Ливе, и ее щеки из розовых стали пунцовыми.
— Да что вы, милорд! — воскликнула кухарка, а я задумалась о том, как Хольму удается покорить любую, практически ничего не делая. Неужели это и есть то самое пресловутое обаяние оборотней?
— Да мне только в радость, что моя стряпня вам по вкусу, — не унималась Лива. — И что у миледи аппетит проснулся. Может, я вам в столовой накрою? У меня через десять минут все готово будет.
— Не нужно.
Лукас покачал головой и посмотрел на меня.
— Да, пожалуй, пора заканчивать наш завтрак, — поддержала я его. — Спасибо, Лива, было очень вкусно.
— Пойду, — негромко сказал мне Лукас и одним плавным движением поднялся из-за стола. — Попробую поискать артенид в оставшихся комнатах.
— Надеетесь, что он в доме?
— Уверен в этом.
По губам оборотня скользнула усмешка, и Хольм неслышно покинул кухню. А я пообщалась немного со слугами и отправилась к себе. Все-таки утренние процедуры никто не отменял. Да и переодеться не мешало. И гимнастику для рук и спины, которой я занималась втайне от всех, сделать.
***
Громкий лай и стук в дверь раздались одновременно. Я как раз выехала из комнаты леди Летиции, собираясь проведать Хольма и узнать, как продвигаются поиски, когда Петерсон впустил в дом неожиданного гостя.
— Как о вас доложить? — послышался глуховатый голос дворецкого, и я настороженно прислушалась.
Ответ гостя заставил меня удивленно замереть на месте.
— Эрик Каллеман, глава магполиции. Хочу поговорить с леди Бернстоф.
Вот это номер! Интересно, с чем пожаловал главный полицейский Бреголя? И что он забыл в моем доме в десять утра?
— Я узнаю, сможет ли миледи вас принять, — с сомнением произнес Петерсон, но я не стала ждать, пока он доковыляет с докладом, и сама выехала в холл.
— Лорд Каллеман? Чем обязана?
Визит главы полиции был слишком неожиданным, и я не знала, что и думать.
— Темного утра, леди Бернстоф.
Каллеман выглядел типичным полицейским при исполнении: невозмутимым, застегнутым на все пуговицы, и деловым. На умном, худощавом лице не отражалось ни единой эмоции, а черные глаза смотрели строго и внимательно.
— Уделите мне несколько минут? — спросил Каллеман, снимая пальто и отдавая его Петерсону.
Дворецкий суетливо подхватил одежду гостя, зачем-то встряхнул ее, постоял пару секунд, а потом, словно опомнившись, на вытянутых руках понес пальто в гардеробную.
— Прошу.
Я развернулась и поехала к гостиной, гадая, с чем пожаловал Каллеман, а тот, быстро посмотрев по сторонам, пошел за мной.
— Так о чем вы хотели поговорить? — оказавшись в комнате и указав гостю на кресло, спросила я.
— О вашем недавнем визите в департамент полиции.
Каллеман сел и достал из кармана серебряный портсигар. Правда, курить не стал.
— И что конкретно вас интересует?
Я наблюдала, как глава полиции постукивает по украшенной гравировкой крышке пальцами.
— Леди Бернстоф, мои люди составили отчет об осмотре вашего особняка, — после короткой паузы сказал Каллеман. — И у меня возникли некоторые вопросы. Вы позволите еще раз осмотреть комнату, в которой подверглись нападению неизвестного?
Глава полиции не отрывал от меня взгляда, продолжая постукивать по крышке портсигара.
— Но ведь ваши люди решили, что никакого нападения не было? Как и следов удушения на моей шее. Кстати, а вы сами их видели?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, леди Бернстоф. Следов я не видел.
— Понятно.
Что ж, значит, этот тоже считает меня сумасшедшей или просто лгуньей.
— Тогда зачем вы пришли? Если полагаете, что я все придумала…
— Я этого не говорил.
Каллеман убрал портсигар в карман и закинул ногу на ногу, глядя на меня пристальным взглядом, от которого хотелось поежиться. Но я только выше вскинула голову и распрямила плечи.
— Следов на вашей шее действительно не было, а вот ускользающий шлейф магии я заметил, — пояснил Каллеман.
— И что это за магия?
Я настороженно уставилась в удивительно черные глаза.
— Пока не знаю, — глава полиции задумчиво почесал бровь. — Раньше мне не доводилось сталкиваться с подобной. Скорее всего, кто-то применил заклятие уничтожения, убирающее все следы.
— Но ведь я собственными глазами видела на шее багровые синяки.
— Вы — да. Но для остальных они оказались неразличимы.
Вот значит как. Получается, ни Присси, ни Давенпорт действительно ничего не видели?
— Выходит, на меня напал какой-то маг?
— Судя по всему.
— Но как он проник в дом? Лорд Давенпорт сказал, что тут стоит сильная защита, которую невозможно преодолеть.
— Вот и мне интересно, как? — задумчиво сказал Каллеман и чуть подался вперед. — Вы позволите осмотреть место происшествия?
— Конечно. Только, боюсь, прошло слишком много времени, вряд ли вы что-то найдете.
— Посмотрим, — поднимаясь, коротко ответил Каллеман, и я пригляделась к нему внимательнее.
Высокий, широкоплечий, с выправкой, изобличающей военное прошлое, лицо не то чтобы красивое, скорее, интересное. Такое настоящее, мужское. И если Хольм напоминал мне гангстера времен Аль Капоне, а Давенпорт — холодного английского сноба-аристократа, то Каллеман походил на человека, немало повидавшего на своем веку, но не привыкшего много говорить.
— Так что, леди Бернстоф, вы покажете мне комнату?
— Конечно, идемте, я вас провожу.
Я выехала из гостиной и направилась к лестнице, а глава полиции не отставал, держась рядом с моей коляской. Он выглядел сосредоточенным и смотрел по сторонам так, словно пытался проникнуть взглядом за старые панели, украшающие стены коридора и холла. Что ж, я и сама была бы не прочь от них избавиться. Может, попросить Каллемана устроить настоящий обыск, и снять со стен эти уродливые «украшения»?
Надо сказать, после моего внушения Эльза, оскорбленная в лучших чувствах, заставила служанок как следует отмыть полы и старинные бронзовые канделябры, но вот с деревянными панелями сделать ничего не смогла. Слишком уж те были ветхими и темными. Как и парадная лестница, к которой мы как раз подошли.
— Эрик?
Удивленный возглас, раздавшийся с одного из ее пролетов, заставил меня поднять голову. И чего ж это Хольму в комнате не сидится? Разве не он сам убеждал меня в том, что я его присутствия даже не замечу?
— Вот это сюрприз! — радостно осклабился оборотень и, перепрыгивая через ступени, кинулся вниз. — Ты уже вернулся из Амвьена? Почему не предупредил?
Выходит, Лукас и Каллеман знакомы? Как тесен здешний мир. Все, с кем сводит меня судьба, оказываются связаны или узами дружбы, или неприязнью, как Давенпорт и Каллеман.
—И что ты здесь делаешь?
Хольм облапил главу полиции и уставился на друга с таким видом, словно пытался решить для себя какой-то вопрос.
— Служба, — коротко пояснил Каллеман.
В его глазах мелькнул едва заметный красный отблеск, а по губам скользнула улыбка. Совсем не такая, с какой он смотрел на ту девушку в полицейском участке, но тоже искренняя, преобразившая суровое лицо и придавшая ему налет доброты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Служба? Здесь?
Хольм недоверчиво прищурился, а потом посмотрел на меня и усмехнулся.
