Шу Э сузила глаза:
– Владыка?
– Это было пострашнее наказания десяти владык ада, – пробормотал Юн Гуань.
Шу Э выгнула бровь и следила взглядом, как Вечный судия, сгорбившись, бредёт к дворцу.
«Расклеился что-то Владыка», – подумала Шу Э, следуя за ним на некотором отдалении.
Юн Гуань вошёл в павильон, опустился рядом с Шэнь-цзы, которая сидела, уткнувшись лицом в ладони, и обнял её, что-то едва слышно говоря.
Шу Э не стала им мешать. Пусть утешают друг друга. Она вернулась к столу, поработала немного, калибруя души умерших, потом ушла в свои покои. Они были в самом дальнем углу дворца, в сосредоточии теней. Она открыла шкаф, окинула взглядом висевшие в нём личины, выбрала одну и, превратившись в столичную красотку-обольстительницу, тенью ускользнула в мир смертных.
[256] Ху Вэй утешает Ху Фэйциня
Ху Вэй издал яростный вопль. Зеркало Цюаньцю превратилось в обычное и упало на пол. Портал, в котором исчез Ху Фэйцинь, закрылся. Теперь Ху Вэй при всём желании не мог пойти следом за ним!
Он заскрёб когтями по тусклой бронзовой поверхности зеркала, рыча что-то нечленораздельное. Недопёсок накрыл уши лапами: скрежет стоял жутчайший!
Ху Вэй вскочил и забегал по комнате кругами, продолжая рычать.
Недопёсок между тем прокрался к зеркалу, лапой подтянул его поближе и принялся натирать его пучком выдранного из собственных хвостов подшёрстка. Морда у него при этом была исполнена важности, полировал он зеркальце со знанием дела, как заправский полировщик зеркал.
Ху Вэй, заметив это, рявкнул:
– Ты что делаешь?!
Сяоху нисколько не смутился и, продолжая шоркать шерстью по зеркалу, сказал:
– Оно же тусклое, вот ничего и не показывает.
– Это Зеркало миров, а не какая-то безделушка! – рассердился Ху Вэй и шагнул к Недопёску, чтобы отобрать у него зеркало и отвесить ему подзатыльник.
– Зеркало – оно и есть зеркало, – возразил Недопёсок, настолько увлечённый полированием зеркала, что даже не заметил вспыхнувшего огонька в глазах Ху Вэя.
Зеркало Цюаньцю вдруг завибрировало, подскочило и взвилось в воздух. Недопёсок от неожиданности тоже подскочил, но тут же осклабился, завопил во всю глотку:
– Я был прав! Сработало! – и принялся жонглировать пучками вырванной шерсти. Получалось это у него неожиданно ловко.
Зеркало Цюаньцю повернулось вокруг своей оси и выплюнуло Ху Фэйциня. Тот свалился ничком на пол, а зеркало превратилось в искорку света и исчезло, затерявшись где-то в его одежде.
– Фэйцинь! – обрадовался Ху Вэй и бросился поднимать Лисьего бога.
Лицо у Ху Фэйциня было бледное, глаза припухли от недавних слёз. Ху Вэй решил, что Ху Фэйцинь потерпел неудачу. Вероятнее всего, ему не удалось попасть к Реке Душ, и зеркало Цюаньцю вышвырнуло его обратно в мир демонов. Между исчезновением Ху Фэйциня и его возвращением прошла всего одна лисья минута, поэтому Ху Вэй не сомневался, что его догадки верны.
Он похлопал Ху Фэйциня по плечу:
– Этого следовало ожидать. Как будто кто-то может по своей воле попасть в Посмертие!
Ху Фэйцинь посмотрел на него сквозным взглядом:
– Но я там был.
Ху Вэй щёлкнул зубами от неожиданности:
– Где?
– У Реки Душ. Я был прав. Зеркало Цюаньцю способно открывать порталы куда угодно, даже в Посмертие, – начисто лишённым эмоций голосом сказал Ху Фэйцинь.
Ху Вэй поёжился. Значит, верна была его другая догадка: сестру Ху Фэйцинь не нашёл, поскольку та лишила себя жизни, а значит, и возможности уйти к Реке Душ. Какие слова утешения он мог сказать в этом случае? Любые, даже искренние прозвучали бы насквозь фальшиво в такой ситуации.
Ху Вэй кашлянул и спросил осторожно:
– И ты встретился с Вечным судиёй?
– Да, и ещё с одной… – с усилием сказал Ху Фэйцинь. – Та, другая, отвела меня к нему, и мы долго разговаривали…
– А? – удивился Ху Вэй. – Да ведь и одной лисьей минуты не прошло?
Ху Фэйцинь поглядел на него с тем же удивлением:
– А?
Ху Вэй пояснил, что с момента исчезновения Ху Фэйциня и до его возвращения прошла всего одна лисья минута с хвостиком.
Ху Фэйцинь беспокойно сказал:
– Но я ведь точно знаю, что палочка благовоний почти догорела, пока мы с цзецзе разговаривали…
– Что? – подскочил на месте Ху Вэй. – Так ты нашёл свою сестру?!
– О… – не отреагировав на вопрос, протянул Ху Фэйцинь, – вон оно что…
Он смутно помнил, что в Великом Ничто ему сказали о разнице времени, вернее, о безвременье Великого Ничто: он вернулся практически в тот же момент, из которого ушёл… вернее, его вернули именно в тот же момент. Запомнился несильный удар по спине, когда Шу Э подтолкнула его в портал…
Ху Фэйцинь вскинулся, заставил зеркало Цюаньцю появиться и попробовал снова открыть портал в Великое Ничто… и не смог. Он прикусил нижнюю губу, болезненно наморщился.
– Фэйцинь? – беспокойно позвал Ху Вэй.
Ху Фэйцинь махнул рукавом, скрывая Зеркало миров, и сел прямо на пол с тяжёлым вздохом.
– Они закрыли его для меня, – с горечью сказал Ху Фэйцинь. – Я больше не смогу туда попасть.
«Вот и хорошо!» – подумал Ху Вэй. Не хватало ещё Ху Фэйциню затеряться где-то в Посмертии!
– Значит, сестру свою ты нашёл? – осторожно спросил Ху Вэй.
– Нашёл, – убитым голосом ответил Ху Фэйцинь, – но цзецзе не может вернуться. Цзецзе… она не захотела вернуться со мной. Цзецзе… изменилась.
Ху Вэй полагал, что это вполне естественно. Одно дело – перерождение, но никто никогда не слышал, чтобы души умерших возвращались в мир живых в первозданном виде. Будь это сам Ху Вэй, он был бы доволен, узнав, что Вторая принцесса не исчезла бесследно после самоубийства. Но Ху Фэйцинь…
– Значит, с ней всё в порядке, но вернуться она не может? – уточнил Ху Вэй.
Ху Фэйцинь выдавил очень кривую улыбку:
– Можно сказать и так.
Ху Вэй поскрёб в затылке:
– И небесные зеркала не смогут больше открывать порталы в Посмертие?
Ху Фэйцинь кивнул.
Ху Вэй покивал и бодро сказал:
– Тогда хорошо. Твоему отцу туда никогда не добраться, значит, твоей сестре ничего не грозит!
– И ты полагаешь, это меня должно утешить? – воскликнул Ху Фэйцинь.
Ху Вэй, с минуту подумав, широко раскинул руки:
– Утешительные объятья?
– Я бы лучше выпил, – мрачно сказал Ху Фэйцинь.
– Тоже неплохо, – кивнул Ху Вэй и велел: – Недопёсок, дуй со всех лап на кухню и принеси лучшего лисьего вина.
Некоторое время оба лиса молча опрокидывали чарку за чаркой.
Недопёсок за свои старания тоже получил стаканчик, утащил его под кровать и теперь смаковал вино, обмакивая в него усы и облизывая их. Вино было очень, очень хорошо!
[257] Лисий призыв
– Утешения утешениями, но пользоваться моментом – паскудно с твоей стороны! – сердито сказал Ху Фэйцинь поутру.
Ху Вэй довольно ухмылялся, даже не пытаясь этого скрыть. Под винишко лисьи забавы прошли гладко, хоть и не так, как он рассчитывал.
Ху Вэй полагал, что отлично владеет Лисьей волей, и Ху Фэйцинь должен был его слушаться. Ху Вэй мог бы, к примеру, велеть: «Сиди и не высовывайся, пока небесная война не закончится!» – и Ху Фэйцинь подчинился бы. «Бы», вот именно. Ху Вэй решил, что для начала сойдут и лисьи забавы: потренируется на чём-то простом, а потом уже крепко наложит на Ху Фэйциня лапы, чтобы не брыкался!
Ху Вэй важно велел Ху Фэйциню сделать кое-что, Ху Фэйцинь не менее важно велел Ху Вэю кое-куда пойти, да ещё и огрел его по горбушке чем пришлось, а под лапу ему попалась головная подставка, деревянная и очень тяжёлая. Лисья воля на Ху Фэйциня не действовала!
Вообще-то Лисья воля не действовала и на Ху Вэя – к большому неудовольствию Ху Фэйциня. В причинах ещё предстояло разобраться. Может, потому что их силы были примерно равны?
Наухмылявшись, Ху Вэй посерьёзнел и сказал:
– Фэйцинь, шутки шутками, но небесная война на носу…
